Эпоха мертвых (СИ)

— Признайся, ты всё это выдумал, — перебил шута Вейдэль. — Никто не может быть так бесчеловечен!
— Уверяю вас, повелитель, — проговорил Мейстер, приняв обиженный вид, — что каждое слово в моём рассказе — истинная правда! Король этот существовал и прозывался Владом Драконом, а вычитал я о нём в нашем же архиве, где, как вам известно, собрано множество книг.
— Ладно, — Вейдэль махнул рукой. — Можешь продолжать.
— Благодарю, мой господин, — карлик слегка поклонился. — Так вот. Однажды этот правитель, показавшийся вашей милости столь необузданно жестоким, отмочил шутку позабористей. Он согнал на холм множество народу, и на глазах у несчастных солдаты сожгли их дома, а затем начали сажать всех подряд на колья. К вечеру склон превратился в лес безжизненных или извивающихся тел, а по его склонам рекою лилась кровь. Один из дожидавшихся своей участи содрогнулся при виде этого, и тогда прославленный правитель, о котором идёт речь в моём повествовании, велел посадить несчастного на самый высокий кол, дабы уберечь от неприятных запахов человеческих фекалий и крови. Сам он спокойно ужинал у подножия, наблюдая за агонией умирающих, — карлик остановился и выдержал паузу, ожидая, что Вейдэль засмеётся.
Правителя Бальгона действительно позабавил рассказ шута, но не настолько, чтобы он пришёл в доброе расположение духа. Мейстер, почувствовав это, набрал в лёгкие побольше воздуха и заговорил снова:
— Но на этом не кончается моя повесть. Был ещё и такой случай. Однажды этот правитель пригласил в свой замок бедняков, усадил их за свой стол, накормил, а затем объявил, что вся пища была отравлена, после чего преспокойно наблюдал за медленной агонией умиравших. Тех, кто мучился слишком долго и наскучил хозяину замка, добили слуги. Потом этот убийца, столь хладнокровно расправлявшийся с ни в чём не повинными людьми, не раз говаривал, что сделал это для того, чтобы искоренить в своём королевстве бедность, ибо не мог выносить страданий простого народа.
Вейдэль усмехнулся.
— Что ж, это тоже способ! — кивнул он, разглядывая мозаику на полу. — Но я предпочитаю шутки повеселее. Ты сегодня слишком мрачен, мой дорогой шут.
Карлик скорчил недоумевающую физиономию и пожал плечами.
— Ну, хорошо, у меня осталась ещё одна история, но если и она не удовлетворит Ваше Величество, то я умываю руки!
— Идёт, — согласился Вейдэль. — Подожди только, пока я позову слугу. Думаю, ты не откажешься промочить горло.
— Разумеется, нет! — отозвался Мейстер.
Когда слуга принёс графин и два наполненных золотистым вином бокала, Вейдэль подал один карлику, а другой взял себе.
— За то, чтобы твои шутки стали веселее, и мне не пришлось искать нового шута! — провозгласил он и пригубил вино.
— Выпью за это с удовольствием! — отозвался Мейстер, залпом осушая бокал. — Теперь я могу продолжать?
— Пожалуй.
— Ну, так вот. Всё у того же правителя была любовница. Застав его однажды в дурном расположении духа, она решила развеселить его, сообщив, что беременна. Поистине, только женщине могло взбрести в голову воспользоваться столь сомнительным способом поднять мужчине настроение! Словом, как и следовало ожидать, её любовник отнюдь не обрадовался новости, обвинил свою пассию во лжи и, чтобы тут же уличить её, выхватил меч и распорол ей живот…
— Хватит! — прервал карлика Вейдэль, ставя бокал на подлокотник. — Убирайся, мне не нравятся твои шутки!
Мейстер скатился со ступеньки и принял обиженную позу.
— Ты меня слышал? — спросил Вейдэль. — Оставь меня!
Шут мигом ретировался за дверь, семеня коротенькими ножками, похожий в своём алом костюме на перезрелый помидор.
Вызвав слуг, Вейдэль велел унести из тронного зала светильники и направился в свои покои. По пути его мысли вернулись в прежнее русло. От решения Оракула зависело многое. Действовать по указанию бога — это одно, а подчиниться голосованию — совсем другое. Лучше бы Молох на этот раз внял зову и объявил свою волю. Конечно, война с Малдонией начнётся в любом случае, но кто её развяжет — вампиры или люди — решит либо Оракул, либо Вардан.
  
Хотя правителем Бальгона являлся Вейдэль, его слово не всегда было последним. Мнению Большого Совета придавалось большое значение. Почти все серьёзные решения принимались на нём.
  
Глава 5
 
Вейдэль взошёл на трон после того, как погиб Грингфельд — первый созданный Молохом Прародитель и глава рода, к которому принадлежал Вейдэль. Его жена Мелисса имела статус Слуги, и как бы ни хотел он освободить её, не мог ничего поделать, разве что умереть, поскольку Хозяином она могла стать только после смерти обратившего её. Это угнетало его, он хотел, чтобы его жена была свободна, но закон посвящения в высшие вампиры оставался неизменен. Это тебе не каким-нибудь стригоем стать, «заразившись» от чёрной крови павшей Звезды.
Думал ли Вейдэль, что их отношения изменятся? Едва ли. Скорее, он чувствовал себя виноватым перед Мелиссой, ведь по статусу она была ниже его, а ему хотелось быть с ней равным во всём.
Вейдэль внезапно остановился на полдороге в свои покои. Постояв несколько секунд, он свернул в ближайший коридор, а затем спустился по узкой каменной лестнице в подземелье замка. Здесь всегда было темно, но в стенах виднелись железные уключины для факелов. На полу толстым слоем лежала пыль, лишь в центре прохода темнела протоптанная дорожка. Вейдэль задержался перед невысокой мраморной плитой, служившей дверью в усыпальницу, где были захоронены герои — в основном, прославившиеся воины Бальгона. Он опустил рычаг, и проход начал медленно открываться. В лицо пахнуло сыростью и плесенью. Вейдэль стал спускаться по крутой каменной лестнице. Вокруг царил кромешный мрак, но ему это не мешало, ибо он, как и все носферату, прекрасно видел в темноте.
Через некоторое время вампир оказался в длинном зале с низким сводчатым потолком. Здесь было светло благодаря факелам на стенах. Трое Слуг играли за столом в кости. Одного из них Вейдэль знал — это был смотритель подземелий по имени Карий, из клана Ванхорна.
При появлении Вейдэля Слуги подскочили и в недоумении смотрели на него несколько секунд, а затем Карий, опомнившись, поспешно поклонился. Остальные последовали его примеру. Вампиры находились в согнутом положении несколько дольше, чем было необходимо — чтобы искупить своё первоначальное замешательство.
— Я слушаю ваши приказания, Повелитель! — проговорил Карий голосом, полным благоговения.
— Покажи тело Владемира, — проговорил Вейдэль, окидывая взглядом несколько десятков каменных саркофагов, испещрённых рунами и гербами вампирских кланов.
— Сюда, Ваше Величество, — Карий с поклоном пригласил Вейдэля следовать за ним.
Он провёл его между двух рядов мраморных гробниц и остановился перед отполированной до блеска ониксовой плитой, покрытой чёрным бархатом, под которым угадывался человеческий силуэт. Там, где должна была находиться голова, материя обрывалась вниз, отчего фигура выглядела укороченной и неестественной.
Вейдэль коснулся пальцами холодного камня. Тот был абсолютно гладким.
— Ты свободен, — бросил Вейдэль Карию через плечо. — Можешь идти.
Смотритель поклонился и поспешил через зал обратно к своим приятелям. Пару раз он украдкой оборачивался, но повелитель Бальгона этого не заметил. Вейдэль обошёл плиту, пристально вглядываясь в очертания покрывала. Владемир из клана Майрено, один из величайших воинов Бальгона, был повержен людьми в последнем жестоком сражении. Ему отрубили голову и закопали её неизвестно где, а сердце пронзили осиновым колом. Теперь он лежал бесформенный и неподвижный, и не было больше силы в руках, некогда сжимавших меч Калигорст, Дарующий Смерть.
Владемир жил достаточно долго, чтобы вместе с кровью поглотить жизненную силу множества людей. Поэтому его вторично умершее тело не разложилось сразу, как это обычно происходило с молодыми вампирами, а некоторое время сохранялось в целости.