Первый инженер императора – I (СИ)

Дым от углей, тлеющих в горне, поднимался к закопченному потолку, смешиваясь с запахом разогретого металла, масла и угля. У стен располагались стеллажи, с наборами инструментов для обработки металла: тиски, молотки разных размеров, напильники, зубила, кернеры, клещи и плоскогубцы. На столе валялись какие-то металлические пластины и стержни, которые явно использовались для изготовления различных деталей.
  
Здесь же, висели на стене и лежали на столе разнообразные приспособления для гибкого металла: вальцы, оправки, шаблоны. На верстаке рядом с горном лежал набор инструментов для гравировки: резцы, штихели, боры. На полках лежали линзы, лупы, и другие инструменты для точной работы. Рядом с окном стоял станок для огранки камней и приспособления для инкрустации с маленькими тисками и набором штихелей с тонкими иглами.
На полу валялись куски металла разных размеров и форм, готовые к ковке. Похоже, что Михалыч решил не откладывать свои обязанности в долгий ящик.
Но самым парадоксальным для меня стало то, что все это оставалось в поместье столь длительное время. Никто даже не додумался прийти и украсть просто так лежащий инструмент, который за годы покрылся просто пылью и местами ржавчиной.
— Андрей Михайлович! — окликнул я его, перекрикивая лязг молота по заготовке. — Ты чего тут удумал? Там обед накрывают, а ты схватился за горн, как дитя малое за цацку.
Но признаю честно, была бы моя воля, то и сам бы бросил все и занялся продумыванием лаборатории. Здесь как раз было подходящее место. Пространства уйма и никаких ограничений. Немного организовать и будет отличная рабочая зона.
— Ты только посмотри! — воскликнул Михалыч, поворачиваясь ко мне. На лице у него были большие защитные очки, которые он, судя по их запыленному виду, нашел тут же. — Я столько инструмента за последние пару десятков лет в одном месте давно не видал! Я и представить не могу, что тут можно сделать! Вернее… могу, но глаза разбегаются… — сказал кузнец, размахивая раскаленной заготовкой, что напоминала длинный шип.
— Туши коптилку. У нас работы с пять телег и четыре короба. Завтра будем заниматься этим делом, если руки дойдут.
— А городу кто инструмент будет делать? — возмутился Михайлович.
— А у тебя есть из чего? — аргументировал я.
Кузнец развел руками, показывая кучу металлолома, валяющегося под ногами.
— Ну так!
— Нет, — ответил я снова. Надо разобраться что это. Государь же ясно сказал, что тут была тонкая обработка. Я не исключаю, что спустя столько времени здесь все еще можно найти что-нибудь полезное. Поэтому, Андрей Михайлович, нельзя все просто так бросать в топку на переработку.
Кузнец махнул рукой в знак примирения и отбросил заготовку в жестяной ковш. От раскаленного металла тут же разлетелись искры.
— Ладно уж, идем, — сказал он с легкой досадой в голосе. — Но завтра я приступлю к работе!
— Если тебе так не терпится, то можешь завтра взять повозку и поехать попросить у Государя сырье и у его дворецкого список нужных инструментов и потребностей. Если рано утром выедешь, то к пяти часам может и успеешь вернуться домой, еще засветло.
Андрей Михайлович что-то проворчал себе под нос в густую седую бороду, но я на него не злился. Отличный он был мужик, хоть и заводился часто на ровном месте или упирался рогом, как бык.
Мы вышли обратно на главный двор, где на столах уже стояли деревянные миски с рагу, наполненные до верхушки. От еды шел приятный ароматный пар готового мяса и овощей. Живот снова издал звук погибающего кита и свело.
— Сюда, барин! — Василь указал на два места. Одно было у края стола по правую сторону, а второе находилось в изголовье. Мы с кузнецом подошли и сели. Он на старую лавку рядом с крестьянами, а я на отдельный стул, который натужно скрипнул даже под моим небольшим весом.
Я смотрел на них с интересом. Женщин и мужчины. От тридцати до чуть-чуть больше сорока лет навскидку. Хотя судить по их внешнему виду было тяжело, потому что перепачканные, изморенные работой, одетые в лохмотья… весь этот вид им набрасывал сверху добрых десять лет.
Они сидели и смотрели кто куда. Часть глаз на меня, часть на деревянные миски, а часть куда-то в сторону. Никто не прикасался к еде, словно ждал моего приказа.
Я встал со своего места.
— Меня зовут Александр Иванович Кулибин. Так получилось, что мне даровали титул барона за то, что я помог защитить город он нападения Романовичей. Вы могли об этом слышать.
Шепоток пронесся над столом и люди закивали головами, мол, да, так оно и было. Слышали, барин, знаем.
— Я не стану скрывать, что просил у Государя людей себе в подчинение. Вас выдернули из домов по моей просьбе. Это правда. Я не люблю лгать. Но я хочу, чтоб вы знали: я не собираюсь применять к вам насилие. Я просил самых работящих людей, которые только есть в городе. И мне выдали вас. Сильных. Здоровых. Верных своему царю и государству.
Я старался подбирать слова так, чтобы вселить в них доверие. Показать, что я тот человек, которому они могут доверять. Могут без оглядки идти следом и, очертя голову, прыгать в омут, если я попрошу, потому что будут знать — с ними все будет в порядке. Пускай сейчас тяжело. Дом почти развале, еды на грани, но мы справимся. И я все это говорил. Голосом. Глядя в их глаза.
Слово за словом — все больше лиц поворачивалось ко мне и слушало с вниманием. Все больше я видел интереса и искры веры, что зарождались в этих усталых глазах.
— Я обещаю вам. Никто не будет здесь страдать. Вы все равны. Вы мои люди. Я хочу сделать этот город лучше. Но для того, чтобы все сделать так, как я хочу — для начала надо навести порядок тут, в Хмарском. И я очень надеюсь, что вы мне в этом поможете. Чуть позже мы отремонтируем дома, что находятся за господским, ближе к саду. Я дам вам возможность расширять их. Я помогу достать ресурсы для этого. Но сейчас я не приказываю, а прошу помочь мне. Вы слышите, люди поместья Хмарского?
Я видел, как мужчины переглядываются. Как глаза наполнились решимостью. Пускай и неуверенно, но они начали кивать головами.
— Да, — сказал Василь. — Я слышу вас, Барон Кулибин.
— Вы поможете мне⁈ — воскликнул я голосом человека, который призывал к действию.
— Да! — ответили уже более внятно мужчины.
— Вы готовы работать, не покладая рук⁈
— Да! — почти выкрикнули они.
Я довольный уселся обратно за стол. Сердце в груди билось слегка учащенно, но теплое чувство радости и уверенности в завтрашнем дне грело душу.
— Отлично. И я буду работать вместе с вами. Приятного аппетита!
Остров Красная Рель
Остров Красная Рель, как место встречи, о котором договорились два государя во время осады Великого Новгорода, дабы решить возникшие между царствами противоречия, находился вдали от обжитых мест. Добраться до него было непростой задачей.
Первым делом требовалось на лошадях отъехать от поселения, после чего несколько часов погонять их во весь опор, чтобы добраться до озера Ильмень. После чего нужно было пересесть на лодки и еще полчаса, а то и целый час грести вёслами до условленного места назначения.
Алексей Петрович, монарх Великоновгородского царства, прибыл вовремя, поскольку ненавидел опаздывать. Себя он считал человеком пунктуальным, хотя писать это слово до конца так и не научился.
Но, если говорить откровенно, то немногие после правления империи и его Указов вообще умели читать, а тем более писать. Лишь редкие аристократические семьи, сохранившие честь и достоинство, под страхом смерти продолжали передавать знания своим детям.
Тёмными ночами. За семью замками и печатями при свете одиноких свечей. И кое-что им сберечь всё-таки удалось.
Олег Святославович Романович, в свою очередь, считал себя скорее человеком военным. При императоре он как раз проходил службу, а когда случилось то, что случилось, мир покатился в бездну еще быстрее, чем до того.