Словно в раю

– Я тоже тебя люблю, – усмехнулась Сара.
Пока Сара и Айрис вынашивали планы уничтожения совершенно нового фортепьяно леди Уинстед, Онория вернулась к нотам, пытаясь решить, какую пьесу выбрать.
– В прошлом году мы играли «Квартет №2», – проговорила она, хотя только Дейзи слушала её, – но я не уверена насчёт «Квартета №1».
– Почему? – спросила Дейзи.
– Он считается трудным.
– А почему?
– Не знаю, – призналась Онория. – Я так слышала и достаточно часто, чтобы стать осторожной.
– А существует «Квартет №3»?
– Боюсь, что нет.
– Тогда мы должны сыграть «Квартет №1», – самонадеянно сказала Дейзи. – Без риска нет победы.
– Да, но мудрый человек сознаёт ограниченность своих возможностей.
– Чьи это слова?
– Мои, – нетерпеливо ответила Онория. Она держала в руках партитуру «Квартета №1». – Мы вряд ли разучим его, даже если бы у нас было в три раза больше времени на репетиции.
– Нам не нужно учить его. Ноты будут у нас перед глазами.
Похоже, дела обстоят ещё хуже, чем казалось Онории.
– Думаю, мы должны играть «Квартет №1», – решительно заявила Дейзи. – Будет стыдно исполнять то же самое, что и в прошлом году.
Стыдно будет в любом случае, несмотря на выбор музыки, но у Онории не хватило духу сказать об этом кузине в лицо.
С другой стороны, какую бы пьесу они не играли, они изуродуют её до неузнаваемости. Разве трудное произведение в скверном исполнении может быть хуже, чем плохо сыгранное более лёгкое произведение?
– Почему бы и нет? – уступила Онория. – Мы сыграем «Квартет №1».
Она покачала головой. Сара придёт в ярость. Партия фортепиано в «Квартете №1» отличается особенной трудностью.
С другой стороны, Сара не соблаговолила принять участие в процессе выбора.
– Разумное решение, – с убеждением произнесла Дейзи.
Она крикнула через плечо:
– Мы будем играть «Квартет№1»!
Онория посмотрела мимо неё на Сару и Айрис, которые уже передвинули фортепиано на несколько футов.
– Что вы делаете? – Она почти взвизгнула.
– О, не волнуйся, – со смехом сказала Сара. – Мы не будем по-настоящему выбрасывать его из окна.
Айрис просто свалилась на табурет у фортепиано, содрогаясь от хохота.
– Ничего смешного, – сказала Онория, хотя это было забавно. Она очень любила принимать участие в забавах кузин, однако если она не возглавит квартет, это сделает Дейзи.
Силы небесные. 
– Мы выбрали «Квартет №1 Моцарта», – снова повторила Дейзи.
Айрис побледнела, став похожей на привидение:
– Шутишь?
– Нет, – ответила Онория, которая решила, что с неё хватит. – Если у тебя были предложения, то нужно было принять участие в разговоре.
– Но ты знаешь, насколько он трудный?
– Именно поэтому мы его сыграем, – провозгласила Дейзи.
Айрис поглядела на сестру и обратилась к Онории, как к более здравомыслящей особе.
– Онория, – сказала она, – мы не можем исполнять «Квартет №1». Это невозможно. Ты его когда-либо слышала?
– Однажды, – признала Онория, – но я не очень хорошо его помню.
– Это совершенно невозможно, – воскликнула Айрис. – Он же не предназначен для любителей-непрофессионалов.
Онория была не настолько добросердечна, чтобы не получить толику удовольствия от огорчения кузины. Айрис жаловалась, не переставая, весь день.
– Выслушай меня, – сказала Айрис, – если мы сыграем эту пьесу, нас просто уничтожат.
– Кто нас уничтожит? – спросила Дейзи.
Айрис воззрилась на неё, не в силах выговорить ответ.
– Нас уничтожит музыка, – вставила Сара.
– О, ты, наконец, решила принять участие в обсуждении, – отметила Онория.
– Не нужно сарказма, – отрезала Сара.
– Где были вы двое, когда я пыталась сделать выбор?
– Они передвигали фортепиано.
– Дейзи!!! – Завопили все трое.
– Что я такого сказала? – удивилась Дейзи.
– Попробуй не воспринимать всё столь буквально, – огрызнулась Айрис.
Дейзи хмыкнула и принялась листать партитуру.
– Я старалась приободрить вас, – сказала Онория, уперев руки в боки и встав перед Айрис и Сарой. – Нам предстоит выступление, и как бы вы не стенали, другого выхода нет. Поэтому хватит ныть и делайте, что вам говорят.
 
Сара и Айрис безмолвно взирали на неё.
– Э… пожалуйста, – добавила Онория.
– Вероятно, сейчас самое время сделать небольшой перерыв, – посоветовала Сара.
Онория застонала:
– Но мы ещё даже не начинали.
– Я знаю. Но нам нужно передохнуть.
Онория немного помолчала и ощутила усталость. Сара права. Им нужен перерыв. Перерыв в ничегонеделанье, но всё же перерыв.
– Кроме того, – лукаво продолжала Сара, – я умираю от жажды.
Онория вздёрнула бровь:
– Жалобы вызывают у тебя жажду?
– Точно, – согласилась Сара с ухмылкой. – Не найдётся ли у вас лимонада, дорогая кузина?
– Не знаю, – со вздохом ответила Онория. – Но полагаю, что могу узнать.
Хорошо бы выпить лимонада. И, правду говоря, нерепетировать тоже звучало неплохо. Она встала, чтобы вызвать горничную и едва вернулась на место, когда в дверях появился Пул, много лет служивший дворецким в Уинстед-Хаусе.
– Вот это скорость, – заметила Сара.
– К вам посетитель, леди Онория, – нараспев произнёс Пул.
Маркус? 
Сердце Онории забилось с удвоенной силой, пока она не сообразила, что это не может быть Маркус. Он всё ещё лежит в постели в Фенсмуре. По настоянию доктора Уинтерса.
Пул приблизился к ней с подносом и протянул его, чтобы Онория могла взять визитную карточку.
«ГРАФ ЧАТТЕРИС».
Боже мой, это Маркус. Какого чёрта он делает в Лондоне? Онория совершенно забыла о злости или унижении, или что бы она не чувствовала (она ещё не решила окончательно), и ею овладела несомненная ярость. Как он осмелился рисковать своим здоровьем? Она не для того провела столько часов у его постели, сражаясь с жарой, кровью и галлюцинациями, чтобы он свалился без чувств посреди Лондона из-за своей глупости, поскольку ему было предписано оставаться дома.
– Пригласите его немедленно, – рявкнула Онория. Видимо, её слова прозвучали достаточно резко, потому что все три кузины потрясённо обернулись на неё. Она грозно взглянула на них. Дейзи даже отступила на шаг назад.
– Он ещё не выздоровел, – проворчала Онория.
– Лорд Чаттерис, – с уверенностью заключила Сара.
– Оставайтесь здесь, – сказала Онория остальным. – Я скоро вернусь.
– Должны ли мы репетировать в твоё отсутствие? – поинтересовалась Айрис.
Онория закатила глаза, отказываясь отвечать на это.
– Его сиятельство уже ожидает в гостиной, – сообщил Пул.
Разумеется. Ни один дворецкий не станет оскорблять графа требованием положить карточку на серебряный поднос и удалиться.
– Я быстро, – пообещала Онория кузинам.
– Ты уже говорила это, – напомнила ей Сара.
– За мною не ходить!
– И это ты тоже говорила, – сказала Сара. – Или что-то в том же духе.
Онория бросила на неё еще один грозный взгляд, прежде чем выйти из комнаты. Она мало рассказывала Саре о времени, проведённом в Фенсмуре. Лишь то, что Маркус тяжело болел, и они с матерью способствовали его выздоровлению. Но Сара знает её лучше остальных, она будет задавать вопросы, особенно теперь, когда Онория вышла из себя от одного только вида визитной карточки Маркуса.
Онория шла по дому, и её злость усиливалась с каждым шагом. Какого чёрта он себе думает? Доктор Уинтерс высказался предельно ясно. Маркусу надлежало неделю оставаться в постели, а затем находиться дома ещё неделю, а возможно, две. Ни в одной математической области это не может быть равно его появлению в Лондоне в настоящий момент.
– Что ты… – Она ворвалась в гостиную, но запнулась при виде графа, стоящего у камина и являющего собою настоящее воплощение здоровья. – Маркус?
Он улыбнулся, и сердце Онории (грешное и предательское) растаяло.
– Онория, – произнёс Маркус. – Мне тоже приятно тебя видеть.