Трон великих Предков (СИ)

Их не привлекали к обустройству ночлега, но когда после проведения неких манипуляций кариты один за другим начали подходить к вмурованному в стену камню со странными знаками на нём, и Амарими, и его телохранители, и даже с трудом держащий глаза открытыми Шоуки подошли к камню, на минуту приложив к нему ладонь. Алану сделали жест сидеть, он и сидел, наблюдая, в своём углу.
В очаге — квадратной выемке в полу, над которой подвешивался на крюке котёл, тем временем развели огонь. Шоуки вернулся и хлопнулся на толстенькую циновку у стены, кажется, сразу заснув.
— И что это? — спросил Алан любопытно, кивнув на стену. — Сторожевой камень?
— Да, самый настоящий сторожевой камень! — Амарими, похоже, тоже был удивлён увидеть его здесь. — Можно спать спокойно, того количества духовной силы, что ему отдали, хватит, чтобы барьер продержался всю ночь в активном состоянии.
— Потому эта точка была отмечена "повышенной надёжностью"? — припомнил карту Алан.
Южный принц кивнул. Таких, помнится, на карте было ещё три. Три из почти трёх десятков — путь обещал быть долгим. Но сегодня, похоже, можно было расслабиться. Настоящая дорога с трудностями и лишениями начнётся завтра. А сегодня так, баловство.
В котле над огнём завалили травяной чай, а еду приволокли из трактира в корзине, да большом казане на коротких ножках. Шоуки пришлось расталкивать и совать в руки миску с одуряюще пахнущей кашей из трёх злаков, с морковкой, с кусочками свиного сала и насушенными на зиму травами. Алан с воодушевлением принялся за свою порцию, и только когда деревянная миска опустела, понял, что несколько поторопился.
Южане поглощали кулёш стоически, но без охотки, за исключением пары на вид бывалых путешественников, и Шоуки, который, кажется, вообще не понимал спросонья, что именно ест. А вот Амарими и вовсе ковырялся в тарелке с потерянным видом, гоняя туда-сюда кусочек прозрачного сала с тёмной полоской шкурки.
Для кого-то, похоже, походные трудности уже начались.
  
Глава 2
 
Прищурившись, Шоуки пошёл на противника, решительно чеканя шаг и всем своим видом демонстрируя уверенность и силу. Чудовище насторожено подняло уши, развернув их к нему и глядя поблёскивающим круглым глазом. Шоуки невозмутимо подошёл к самой морде чудовища, достал из-за спины крупное мочёное яблоко, или что-то на него очень похожее, утащенное из здешнего погреба.
Бархатные губы удивлённо шевельнулись, ноздри втянули воздух. Бросок был резок и внезапен, но Шоуки ждал его, и потому успел убрать пальцы, подвесив взятку в воздухе даром.
Подношение с хрупом исчезло в пасти чудовища, то задумчиво его зажевало, и отвлеклось достаточно, чтобы Шоуки сумел накинуть потник, и взгромоздить седло на спину коня без особых проблем — тот не крутился, не перешагивал опасно, пытаясь оттоптать ноги — стоял и задумчиво хрумкал яблоко.
Быстро затянув подпругу, Шоуки накинул узду на морду твари, та заинтересованно тянулась к его рукам, но он был ловчее.
Выдохнул. Отступил в сторону, разглядывая Маленькое Пятнышко. Маленькое Пятнышко с прищуром разглядывал его, чуть переминаясь с ноги на ногу.
Вокруг шевелились всё активнее — кариты седлали коней, навьючивали небогатую поклажу и важный груз на других, выводили во двор. Действовали шустро — все торопились убраться из этого клоповника.
С большого торгового тракта они свернули третьего дня, и двигались теперь по довольно сомнительным, и более того, стремительно раскисающим дорогам. Местами образовались глубокие колеи, заполненные мутной водой, местами дорога напоминала чавкающую глинистую кашу. Страшно было смотреть, как низкие северные лошадки плетутся сквозь неё, заляпаные жирной глинистой грязью по самое брюхо. Да и собственным лошадям приходилось тщательно отмывать ноги на стоянках.
Снег стремительно рассасывался, уползая в лес, под деревья, ручьёв, речушек и заполненных водой канав попадалось количество неимоверное, и всё это куда-то текло и журчало. Матерь-солнце приятно грела кожу своими нежными касаниями, и хоть это радовало, скрашивая путь.
 
Обстановка в этом краю была, на взгляд Шоуки, спокойная. Да, в воздухе витало напряжение, путники и торговцы опасались передвигаться поодиночке и пользовались услугами наёмников, чужаков в поселениях привечали насторожено, но, в целом, снова возникало ощущение, что люди просто соблюдали дежурные предосторожности при очередном за декаду мятеже.
Он даже Алана об этом спросил, но тот только рассмеялся.
— Ну смотри, — пояснил он тогда, привалившись к тёплому боку невероятно длинной и низкой печи того длинного, но высокого здания, где они разместились на ночь. — Мы сейчас двигаемся через земли с разряженным эфиром. Так безопаснее — по множеству причин, безопаснее для нас, но местные жители лишены возможности защищать себя магией. От бандитов, от дикого зверя, да мало ли от чего! Они здесь всегда немного нервные и на взводе. А тут ещё такие события в центральной долине…
Вот и сейчас — едва отряд выехал с постоялого двора, слуги наглухо закрыли высокие ворота. Да и сам постоялый двор стоял немного поодаль от деревеньки, во-он крыши виднеются за высокими заборами из дикого камня. Выехали на дорогу, обогнув здоровенную лужу на перекрёстке, и прибавили ходу, держась плотной группой.
Шоуки привычно щупал своим “пристальным взором” пространство вокруг, но ничего кроме оброненной и утопшей в грязи металлической мелочи пока не чуял.
Темп взяли снова хороший, благо, кони спокойно выдерживали полдня с такой нагрузкой, а после дневного отдыха дорогу продолжали на заводных, позволяя поработавшим с утра спокойно чесать следом на недоуздке. Самая счастливая вторая половина дня — когда можно было ехать не на Пятнышке. Заменявший его жеребец тоже был подозрительным, но вёл себя спокойно.
Может — подло усыплял его бдительность, кто знает…
Но вот чего подменить не вышло бы при всём желании — так это задницу, отбитую о седло. Так что поход, кроме прочего, превратился в затяжную тренировку по накачке тела духовной энергией ради исцеления и укрепления. Это давало свои плоды — из всего отряда только Алан и Амарими страдали, сползая с сёдел и несмотря на попытки скрыть постыдную слабость, были заметно стеснены в шаге.
Дорога снова ныряла в овраги, обнажающие тут и там скальное основание, закрутилась мимо массивных валунов, поросших мхом, а иногда даже кривенькими деревцами и кустами. Густой, дикий лес истекал ручьями, но дорога оставалась проходимой — то ли глины в почве становилось поменьше, то ли близость скального основания играла свою роль.
Всё шло своим чередом, очередной овраг со струящейся по дну водой постепенно обрастал каменными склонами, превращаясь в миниатюрное ущелье. В камне появилась прорубленная канава, и дорога проступила из-под слоя холодной воды.
По краю весело журчало, мрачные ели нависали сверху, и Шоуки встрепенулся, тронул Пятнышко пятками, протискиваясь вперёд, к голове отряда. Вредный конь, на удивление помог, куснув за круп плетущегося впереди жеребца, из-за чего тот шарахнулся и взбрыкнул, натянув недоуздок и заставив чуть присесть коня, к седлу которого был подвязан.
На возню начали оборачиваться, и расступаться. Глава отряда тоже обернулся, увидел поданный Шоуки знак и немного замедлился.
— Где? — коротко спросил господин Тайко, чуть склонив голову и почти не разжимая губ.
— Впереди, где накренившаяся ель, — Шоуки пристроился чуть позади него, придерживая вошедшего во вкус и норовящего куснуть что-то ещё Пятнышко за металлические части уздечки. — Справа — десять человек, и два, предположительно, мага. Слева — ещё два десятка. Лучники. Все при клинках.
Глава отряда медленно кивнул. Развернуться в узком овраге-ущелье не представлялось возможным. Во всяком случае — быстро.
Ноори Тайко прищурился, и, заведя руку за спину, начал складывать знаки пальцами, отдавая распоряжения. Потом глянул на Шоуки, и тот кивнул. Ему взглядом указали сторону.