Фенрир. Тетралогия
– Люба, не нужно. Я и без конфет рад тебе помочь.
И в самое ухо услышал еле разборчивый шепот:
– Мне их всё равно нельзя. Зато я могу радовать других…
Андрей резко вдохнул и тихо ответил, забрав угощение:
– Спасибо…
Он даже не пытался глянуть в сторону Германа, физически ощущая его нарастающее бешенство.
– Мне кажется, нам не хватает улыбчивого фото!
Космический Волк и его друзья звонко поддержали идею дочери президента и ловко выстроили всех малышей в два ряда, а сами уселись и улеглись на пол. Лея потянула Фенрира за рукав и встала вместе с ним и Любой позади всех.
Ведущий аниматор сделал несколько снимков, подбадривая присутствующих и напоминая об улыбках, хотя большинство детей было в масках.
В конце праздника Люба заёрзала, намекая на желание спуститься вниз, и Андрей бережно снял её с плеч, всерьёз опасаясь что‐то сломать в её хрупком теле.
– Спасибо! – прошептала она, улыбаясь одними глазами.
– Было бы за что.
– Ты красивый, – девочка зарумянилась и ушла вместе с остальными из зала.
Фенрир как стоял, так и замер от неожиданности. Глаза жгло, гортань свело от напряжения.
– Ты молодец… Спасибо, что подыграл, – тихо проговорила Лея.
– А… Да ладно. Это было несложно.
– Нет, правда. Она всегда просится на плечи…
– Вы её знаете?
– Я приезжаю раз в месяц. И вижу Любу в четвёртый раз.
– И всегда сажаете её на кого‐то из охраны?
– Нет. Никто из охраны на неё никогда не обращал внимания… – Лея выглядела грустной. Андрей же ощущал себя идиотом, не зная, что ответить.
– Ясно…
«Ясно! Ты безнадёжен, Давыдов… Теперь ты в её глазах ещё и милый рыцарь. Чудненько…»
Радовало его лишь одно: дневная смена подходила к концу. По расчёту, они вернутся в резиденцию около восьми вечера. Значит, он успеет сделать финальный обход и свалит домой.
* * *– Лея, Георгий слёг с ротавирусом.
– Это точно?
Они только выехали с территории клиники, как часы Водолея пискнули, и он быстро глянул на короткое уведомление.
– Да. Ты себя нормально чувствуешь?
Андрей вскинул правую бровь: «Ну да, ну да… Кому Лея Владиславовна и на «вы», а кому – Лея и на «ты». Ясно‐понятно…»
– Нормально. Я бы не приехала сюда, если бы чувствовала недомогание.
– Отлично.
– Тогда кто будет в ночной охране?
– Решаем вопрос…
* * *– Вариантов нет. Давыдов, останешься в ночь.
Войдя в дом, Андрей совершил финальный дневной обход и был внезапно «обрадован» новостью от едко усмехнувшегося Германа.
– У меня двенадцатичасовая смена.
– И что? У нас тут нет целой армии, – на этой фразе Герман ещё более злорадно расплылся в ухмылке. – Георгий на больничном, его подмена в отпуске. Или что, холёные частные агенты не выдерживают суточных смен?
Фенрир цокнул языком, наслаждаясь дурацкими подколами Водолея:
– Холёные частные агенты выдерживают сорокавосьмичасовые смены. Без проблем.
– Только попробуй уснуть, – телохранитель приблизился к нему почти вплотную и ткнул пальцем в плечо.
– Не дождёшься, – Давыдов агрессивно напряг челюсти и впился взглядом в Водолея.
– У вас всё хорошо? – Лея спустилась по лестнице в домашней одежде и с удивлением уставилась на непонятную сцену.
– Андрей останется в ночь, – ответил Герман.
– О… Хорошо.
– С чего такая агрессия в мой адрес? – Фенрир не выдержал и состроил раздражённую гримасу.
– С того. Сдавай дневную смену, – Герман приложил большой палец к консоли.
Андрей проделал то же самое. Потом они поменялись местами и снова коснулись дисплея, переключив смену на ночную.
– Бесят наглые щеночки стервы Перовской.
– Что ты сказал?
– Ты меня услышал.
Лея молча наблюдала за происходящим, боясь открыть рот.
– Спокойной ночи! – нарочито громко произнёс Герман.
– Тебе особенно… – буркнул Андрей.
– Спокойной ночи, Герман, – Лея устало вздохнула, закатив глаза.
Телохранитель покинул здание, и Фенрир защёлкнул внутренние замки.
– Он сегодня весь день какой‐то злой…
– Полнолуние. Аууууу! – Андрей изобразил волчий вой и рассмеялся.
– Видимо…
– Я на обход.
– Опять? Ты делал его пять минут назад.
– Вообще‐то финальный дневной и первый вечерний обходы делают разные люди. Но раз уж я остался ещё на двенадцать часов, мне придётся сделать это самому.
– Обязательно?
– Если злостный Герман посмотрит камеры и поймёт, что я забил на стандарты, точно устроит разнос. И будет прав.
Лея снова вздохнула:
– Правила… Сплошные правила… Приходи потом на кухню. Я заварю чай. Э… Приходите, – она закрыла лицо ладонями и рассмеялась. – Можно на «ты»? Меня ужасно раздражает это выкание…
– Кто я такой, чтобы отказывать дочери президента? – хмыкнул Андрей.
– Спасибо…
Когда она скрылась за дверью, Фенрир глубоко вдохнул и медленно выдохнул. «Грёбаный чай…»
Пройдя по дому, он зашёл в служебную комнату и замер у экранов камер наблюдения. Одна была приостановлена. Утренняя запись выходящей из спальни Леи обрывалась этим кадром, либо зависнув, либо будучи кем‐то намеренно поставленной на паузу.
Андрей быстро перезагрузил её на центральном компьютере и краем глаза заметил белевший в полутьме кусочек бумаги, спрятанный под основание монитора.
– Хм… – он аккуратно вытянул его. На клочке чьим‐то порывистом почерком были выведены три строки:
X 1 D 8 8 & Z 5 6
3 G 7 1? W D 4 T
A 9 S / G Y 9 M Q
– Интересно… – Фенрир достал смартфон, сфотографировал шифр и убрал бумагу на место.
Глава 8. Ночь соблазнов
«Чай… Какой бы заварить?.. О, женьшень!» – Лея достала из шкафа банку и стеклянный заварочный чайник. Засыпав внутрь пару ложек и залив их кипятком, она сняла с настенных крючков две кружки и вздохнула.
«Вот же, блин, вляпалась… Обещала же себе. Почему? Почему нельзя было воспылать симпатией к тому, «к кому надо»? Почему всё должно пойти наперекосяк? Почему? Почему? Почему?!..» – зажмурившись, она тихо билась лбом об дверцу шкафчика в такт своим мысленным «почему».
– Я думаю, изнутри никто не откроет.
Лея вздрогнула, чуть не сбив рукой кружки. Они тихо звякнули друг об друга, но остались на месте.
– Ой.
– Всё хорошо? – Андрей смотрел на неё с забавной улыбкой.
– Да. Просто… Немного устала. Чай готов.
– Странно пахнет. Это зелёный? – Фенрир поднёс кружку к лицу и принюхался. – Или в нём приворотное зелье?
Лея поперхнулась, от чего на глаза выступили слёзы:
– Чего?
– Я пошутил.
– Это женьшень. Чтобы не хотелось спать.
– О… Предусмотрительно. Спасибо. Только сахара многовато.
– Там нет сахара. Женьшень сам по себе сладкий, – она обхватила свою кружку обеими руками и встала подальше, уперевшись бедром в столешницу.
– Можно вопрос?
– Наверное.
Андрей коротко откашлялся:
– Почему «Лея»? Имя вроде не совсем местное.
– Ну да. Не то, что Андрей Давыдов.
– Моё‐то проще некуда.
– Может быть, в этом вся соль? Привычно слуху, просто произнести…
Андрей невольно вспомнил историю знакомства отца со второй женой. По его словам, всё тоже свелось к обсуждению имён.
– Значит, это секрет?
– Моя бабушка по материнской линии из Болгарии. Меня назвали в честь неё.
– О, ясно. А ты говоришь по‐болгарски?
– Нет. И никогда там не была.
– И желания нет?
– Есть. Но… Не всем моим желаниям суждено сбыться в ближайшей перспективе.
«Особенно связанным с тобой…»
Андрей отпил ещё немного чая, морщась от сладкого привкуса. Он с детства был равнодушен к конфетам и десертам, зато очень любил всё горькое. Поэтому среди основных его напитков были кофе, чай, пиво, текила и виски.
– Из‐за статуса твоего отца?
– Да…
– Почему бы ему не взять тебя с собой для очередного визита в Болгарию?