Одно проклятие на двоих (СИ)
Двадцать один день город стоял на ушах, чтобы накануне праздника умолкнуть, затихнуть, застыть, как лепестки прекрасных цветов, укрытых стеклянным куполом магии.
Пока жители Дарленда готовились к встрече нового года, перестав напоминать мне сумасшедших магов, повернутых на том, чтобы украсить каждый миллиметр светящимися цветочными гирляндами, я грустила. Погружалась в стазис все больше, отходя от двадцати одного дня шума и веселья. Не помогало и отсутствие друзей, потому что Макс и Сафия отбыли восвояси, как только истек их последний месяц пребывания в Дарленде. Я осталась одна, не считая Оливии, которая тоже каким-то чудом все еще жила и работала в ВСМП.
— Не понимаю я этих традиций, — пожала я плечами, оглядываясь по сторонам. С раннего утра в Академии отменили лекции, потому что ровно в полночь адепты, преподаватели и ректор выйдут на улицы Дарленда, чтобы пройти торжественный путь от стен учебного заведения до пещер на окраине города и обратно, мимо Трезубца, мимо резиденции Тердльштатских, снова к стенам Академии.
— А чего тут не понимать? — хмыкнула Оливия, расправляя на груди полы зимней мантии. — Триединая почитается в Темном Королевстве, как и везде, но храмов ей не строят, оттого жители Дарленда и проходят священный путь, каким когда-то в древности якобы прошла сама богиня. По дороге жители отдают почести коронованному правителю и действующему главе ВедоВства, Карателю и стражам, всю ночь стоящим на карауле, поют духам стихий — элементалям и призывают собственные дары к раскрытию и совершенствованию. Я не первый год наблюдаю за этим: целый день Дарленд спит, чтобы в полночь взорваться тысячью голосов. На площадь стекаются все жители от мала до велика, чтобы преклонить колени перед правящей семьей. В этом году сам проклятый кронпринц предстанет перед жителями Дарленда, вот они и попрятали носы по домам, готовятся к худшему.
— Гораций справится, — перебила я Оливию воинственным голосом, но она лишь покосилась на меня и пренебрежительно дернула плечом, как бы показывая, что ей дела нет до всего происходящего.
— В прошлом году король произнес торжественную речь и возглавил процессию, которая медленно двинулась к священным пещерам. Родовитые семьи и важные шишки всегда едут в самоходных повозках, а за ними уже остальные выстраиваются. И затягивается это действо на пару-тройку часов. — Оливия тяжело вздохнула. — И Вениамин ас Сольд, как попечитель Академии Темнейших, в компании ректора, преподавателей, магистров и самих адептов проходит весь путь пешком. Как ты понимаешь, я вынуждена присутствовать, несмотря на мое нежелание. Думаю, его темнейшество Гораций Тердльштатский и тебя припашет, хочешь ты того или нет.
— Но я хочу, — ответила я Оливии, невольно подаваясь всем телом вперед и воинственно сцепляя челюсть. — Почему ты каждую нашу встречу делаешь это? — выпалила я, неприязненно глядя на Оливию.
— Что именно? — натянуто спросила девушка, переминаясь с ноги на ногу. Она ждала, когда Вениамин ас Сольд выйдет от Горация, а я составила ей компанию, потому что в Академии отменили занятия, а безмолвие улиц не на шутку пугало меня, но лучше бы я и вовсе не выходила к ней навстречу.
— Ты каждую нашу встречу доказываешь мне, как тебе здесь плохо, как ужасно в Темном Королевстве, как ненавистна тебе сама мысль о работе в обществе магов и колдунов. Что тебя здесь держит, Оливия?! Почему ты до сих пор не сказала Вениамину, что больше не хочешь на него работать?
— Потому что мое пребывание здесь затянулось, — всплеснула руками Оливия. — Ты хоть понимаешь, что со мной будет, когда темные маги поработают над моим сознанием, мыслями, воспоминаниями? Я стану овощем, Корделия!
Девушка присела, зачерпнула пригоршню снега и растерла им щеки, несмотря на макияж, который поплыл сразу же, как только влага растаяла. Оливия не носила головных уборов, и рыжие волнистые пряди, брошенные ветром прямо ей в лицо, прилипли к щекам, мокрым не только от снега, но и от слез, которые Оливия стоически пыталась сдержать.
— Прости, я не хотела на тебя давить, — попросила я прощения, пытаясь хаотичными движениями рук сгладить напряжение, но Оливия не обращали на меня никакого внимания, шмыгая носом и растирая тушь под глазами.
— Я верила, что однажды Вениамин осознает мои чувства к нему, поймет, что я здесь не только для того, чтобы облегчать ему работу, но и ради него самого, только вот он абсолютно слеп в отношении меня. Заваливает работой и никогда не благодарит, встречает по утрам в кабинете, как своего личного врага, и никогда не улыбнется, не скажет «Доброе утро», да хоть «Темного дня!», чтоб всем этим магам пусто было!
Оливия собрала в руках оставшийся снег и со злостью залепила снежком в окно первого этажа, но хрупкий комок развалился и осыпался на дорожку.
— Когда Вениамин ас Сольд сказал, что закрывает проект со стажерами, что больше не нуждается в помощниках с Земли, то я струсила, по-настоящему испугалась, что он отошлет с Сафией и Максом и меня саму. Ты же знаешь, что я бездарна, абсолютно и совершенно пуста, как самый настоящий человек. Я нужна была Вениамину только потому, что он мечтал соединить магию и современные технологии, разработать новый визор, аналог сотовых на Земле. — Оливия тараторила, как человек, пытающийся уложить в минуту рассказ о каждом своем прожитом дне, и я пыталась ничего не упустить, впитывала не только ее слова, но и каждую эмоцию, горечью отдающую на языке.
— Но ты осталась в ВСМП, — робко сказала я, когда пауза в сбивчивой речи Оливии затянулась, а сама девушка начала судорожно всхлипывать, не стесняясь, что Вениамин ас Сольд скоро выйдет и все поймет.
— А что мне оставалось делать? Он словно забыл о том, откуда я родом, а я боялась напомнить, — ответила Оливия, убирая с лица налипшие пряди волос. Она всегда стремилась к выполнению своей работы, сколько я ее знала, несмотря ни на что. Я до сих пор помнила, как в первый день встретила ее с вывихнутой лодыжкой. Она плакала, но бежала, превозмогая боль, потому что ее ждал темный маг и по совместительству мужчина, в которого она влюбилась. Но чего ждать от сына Карателя? От темного мага, в котором, казалось, душа существует лишь номинально, но, за неупотреблением, ссохлась до размера изюминки.
— Максим и Сафия ушли неделю назад, так, как же ты теперь пользуешься проходом в башне? — спросила я, взволнованная услышанным.
Боян и Дава рассказали мне, что артефакт, позволяющий Вениамину свободно перемещаться между мирами, вернули в хранилище в ВедоВстве, но неужели это означает…
— Никак, — ответила Оливия еле слышно.
— О, боги, Вениамин ас Сольд забыл о тебе?! — от ужаса и нелепости происходящего мой голос осип, — в смысле, ты продолжаешь жить и работать в ВСМП, даже не попытавшись выяснить, что тебя ожидает в будущем?
— Я боялась, Корделия, — всхлипнула Оливия. — Ждала, что Вениамин сам мне все расскажет, но дни идут, я продолжаю работать, а он… Он словно совершенно забыл, кто я такая и откуда родом.
— Где же ты спишь? — развела я руками. — Где целую неделю ночевала?!
— В лабораториях, — упавшим голосом ответила мне Оливия, — но я так больше не могу. Мне страшно заговорить первой, но что остается делать? Если не начну этот разговор, то навечно останусь призраком, на которого Вениамин ас Сольд обращает внимание только тогда, когда ему это нужно.
— Триединая, да как ты могла ждать целую неделю? — вскрикнула я, снова размахивая руками, правда, теперь не от смущения и вины, а от желания придушить наставника прямо сейчас. Вот он появится на крыльце в компании Горация, и я кинусь ему навстречу, чтобы вправить мозги самому забывчивому в мире магу. Нет, это надо! Забыл вынести мусор. Забыл кошелек в магазине. Но забыть в чужом мире человека, это уже ни в какие порталы не лезет!
— Хорошо, что сегодня на улицах такая тишина, потому что я готова устроить скандал прямо здесь и сейчас, — угрожающим голосом сказала я Оливии, которая улыбнулась сквозь слезы.