Фальшивая няня для генерала (СИ)

Я поспешила помочь. Вместе мы слаженно и быстро справились: генерал ловил девочек и засовывал ручки в рукава, предавал мне, и я застёгивала пуговицы. Затем я подхватила мамино залатанное и погрызенное молью пальто, которое мы купили на рынке, и помогла ей одеться. 
Мэтр Батлер приоткрыл дверь хижины, подхватив зонт и ждал генерала с детьми. 
— Не отпускайте меня, держитесь-держитесь, леди… — заскулил Джеральд, понимая маму и, поняв, что привлёк всё наше внимание, добавил: — Дорогая мама, держитесь за меня. 
— Не могу, — закряхтела мама и снова закашляла, но уже без мокроты и бурления. 
— Давайте тогда на руки, — пробормотал сквайр. 
Джеральд раньше был сильным магом огня и обладал большой физической силой, но за последний год недоедания и тяжелой работы в местной кузнице очень похудел и потерял былую силу: как физическую, так и магическую. Я догадывалась, почему он говорил за ужином, что наелся, съев всего пару ложек картошки, — он заботился о том, чтобы мама и я были сыты. Отец поручил ему заботиться о нас, и Джеральд делал всё, что было в его силах. 
Сквайр не смог поднять маму на руки, и она снова осела на кровать, тяжело вздыхая. 
— Может быть, ещё разок попробуете встать? — проговорил он с виноватым видом. 
— Не могу на это смотреть, — тяжело вздохнул генерал. — Возьмите детей, Джеральд! 
Олэнтор решительно прошёл к постели моей мамы и наклонился к ней: 
— Позволите, госпожа Маргарет? 
Мама вздохнула от безвыходности и кивнула. 
Олэнтор легко её поднял, словно она ничего не весила, и вынёс на улицу. Он снова стремительно быстро двигался, мэтр с зонтом побежал за ним, но едва смог догнать. 
Генерал занёс маму в экипаж и вернулся за детьми, которых шаткой походкой нёс Джеральд. Генерал взял девочек. 
Я остановилась и с сочувствием поглядела на Джеральда, оставшегося стоять посреди тропинки: 
— Как ты? Совсем ослаб, Джерри… — я потянулась в карман за купюрой. Пока живу у генерала, деньги мне не понадобятся, я была в этом уверена, он надёжный человек. А вот Джеральду они очень нужны. — Вот возьми, купи еды, поешь хорошо, ладно? Может, пару выходных возьмёшь в кузнице? Ты нужен нам здоровый. 
Под ногами прыгал Пирожок и жалобно скулил. Я читала по его глазам: “не уезжай, Лиззи. Я соскучился!” 
Готова была заплакать. 
Джеральд поднял Пирожка на руки, и я погладила симпатичную мордашку пса с большими влажными глазами. В прошлый раз было очень трудно расставаться. А теперь ещё труднее. 
— Луиза! — послышался строгий голос генерала. — Только вас ждём! 
Олэнтор шёл ко мне решительным шагом. 
Я похлопала сквайра по плечу и собралась бежать генералу навстречу. 
— Не нравится он мне, леди Элизабет, — прошипел Джеральд, и добавил громче: — Спасибо, тётушка Луиза! Обязательно сообщите, когда доедете! 
Я обернулась и махнула рукой, в тот же миг налетев на генерала. Олэнтор кивнул на прощание Джеральду и указал мне жестом идти к экипажу. 
Генерал открыл дверцу и помог мне сесть в карету. Дети были уже пристёгнуты, мама укрыта пледом. Мэтр Батлер с важным видом водил над ней руками, проверяя состояние. Мне стало страшно неловко, что я забыла о своих обязанностях няни и задержалась за болтавнёй с Джеральдом. 
— Простите, — проговорила я, поглядев в заполненные тьмой грозные глаза генерала. 
Олэнтор стал ещё суровее. Он уже долго молчал, и мне делалось не по себе. О чём он думает? На что злится? Неужели раскусил нас? 
— Трогай, Альберт! — приказал он стальным голосом возничему и устало откинулся к спинке. 
За окном раздался грозный лай, как будто налетела стая собак. Но других собак, кроме Пирожка поблизости не было. Неужели это Пирожок так загавкал? Возмужал! Прежде рядом со мной он только радостно поскуливал. 
— Что это? Тот самый карликовый бульдог? — хрипло сказал генерал. 
— Похоже, — закивала я и чуть слышно всхлипнула. 
Тёмный поглядел на меня и словно сбросил с себя ледяную корку. На его лице возникли яркие эмоции сопереживания. 
— Альберт, останови! — приказал Олэнтор. 
 
Генерал открыл дверцу, и в карету тут же влетел Пирожок, заметавшись в поисках меня. А когда обнаружил, влез на колени и заурчал, подобно кошке. Лапы у него были грязные и мокрые после дождя, и моё платье окончательно перепачкалось. 
— Смелый пёсик, — проговорил генерал. 
— Он очень ласковый и любит Л.. Луизу, — ответила мама. 
— Луиза, видимо, тоже его любит, — усмехнулся Олэнтор, не сводя с меня взгляда. 
Пирожок лизал мне лицо и капал слюной на грудь. Платье приобрело окончательно ненадлежащий для няни вид. 
— Трогай, Альберт! — снова приказал генерал возничему. 
— А Пирожок что, поедет с нами? — проговорила я, затаив дыхание. 
Я очень-очень хотела взять с собой собачку! Я буду просто счастлива! 
— Как вы его назвали?! — усмехнулся Олэнтор. — Пи-ро-жок? Разве это имя?! 
— Позвольте заметить, генерал, что у вашей собаки имя не лучше, — ответила я. — Её зовут Булка, — пояснила я маме с усмешкой. 
— Не Булка, а Булочка. А Булка — это только тогда, когда плохо себя ведёт, — уточнил Олэнтор. 
— Ну, а у меня всегда Пирожок! 
Я счастливо засмеялась, а Олэнтор, сидящий напротив, застыл, долго и напряжённо смотрел на меня, а затем поднялся рывком и потянулся ко мне… 
Мамочки!
  
17
 
Рука генерала легла на голову Пирожка, и тот с радостной улыбкой во всю морду и капающей слюной, повернулся к Олэнтору. Генерал гладил бульдога с довольным выражением, и я облегчённо выдыхала, успокаивая колотящееся сердце. 
Пирожок радовался тёмному генералу, словно он был вернувшимся после долгой разлуки любимым хозяином. В Олэнторе было что-то такое основательное и надёжное, несмотря на опасную магию. Если он взял кого-то под свою защиту, то этому человеку или пёсику ничего не грозит. Именно так ощущало моё сердце. 
Генерал перестал гладить Пирожка и откинулся к спинке сиденья. Бульдог жалобно заскулил, спрыгнул с моих коленей и забрался на генерала! Более того, покрутился у него на руках и, положив мордочку на лапки, свернулся калачиком. 
Маленький предатель! Я же заботилась о нём с младенческого возраста: кормила, расчёсывала, купала, играла с ним всё время, а тут погладили чужие руки (пусть и генеральские), и он меня покинул! 
Олэнтор сделался довольным, поглаживая Пирожка, и с усмешкой поглядел на меня. 
Ещё и издевается! 
Под мерное качание кареты детки быстро задремали. Мама тоже — она была бледна и слаба. Я взяла её за руку, она оказалась очень тёплой, как раньше, когда мама была здоровой. На душе стало спокойно. 
Я покосилась украдкой на Олэнтора. Не могла понять, зачем он делает всё это? А если он понял, кто мы, и везет нас сейчас не домой, а прямиком во дворец к королю Тиру? 
Я разволновалась и судорожно вздохнула. 
— Что с вами, Луиза? — произнёс Олэнтор. 
— Всё в порядке, генерал. 
— Поспите, — приказал он, и моё тело мгновенно налилось свинцом, веки потяжелели, а глаза сами собой закрылись. 
Ментальная магия Олэнтора сильнее моих защитных амулетов. А если он и ложь распознаёт? Так почему же молчит?! 
Дальше, несмотря на волнение и сильнейшую усталость, я провалилась в сон. 
Проснулась от покачивания в жарких объятиях. Я открыла глаза и с огромным удивлением увидела, что генерал несёт меня на руках по лестнице на второй этаж. Я чуть не потеряла дыхание! Мы были в нашем летнем особняке, а вовсе не во дворце, и этот факт весьма успокаивал, однако близость генерала заставляла волноваться. Вокруг было темно, и лишь мягкий свет лампы с первого этажа очерчивал мощный силуэт Олэнтора, прижимающего меня к груди. Я даже чувствовала колебания его напряжённых мускулов и впадала от этого в ещё большую неловкость. 
Мои амулеты! Генерал наверняка нащупал их, когда поднимал меня на руки! Но он не говорил об этом, и я предпочла думать, что всё таки не трогал меня там, где не надо — ведь детали женского наряда до мужчин туго доходят, как говорила мама.