Полукровка (ЛП)

— Есть другие способы, — сказал он.
Она настороженно наблюдала за ним, но не отступила, когда он опустился перед ней на колени. Удивленный вздох вырвался у нее, когда он подхватил ее, поддерживая под коленями и поясницей. Он поднял ее выше к себе на грудь, так, что их головы оказались почти на одном уровне, и она инстинктивно обвила руками его шею.
— Ох, — выдохнула она, по-совиному моргая.
— Мы должны пересечь реку.
Он наблюдал, как двигается ее челюсть, когда она стискивает зубы. Наконец.
— Если ты уверен…
Он кивнул.
— Держись.
И он побежал.
Лес пролетал мимо полосами тени, воздух бил Сорчу по щекам, когда она раскачивалась и подпрыгивала в объятиях орка.
Или кем бы он ни был. Сейчас Сорча была так близко к нему, что не была уверена. Черты его лица были в основном человеческими, почему-то мягче, чем у орка, которого она видела в палатке. Вблизи она увидела разные цвета и текстуры заостренного кончика его уха и маленького золотого кольца, пронзающего мочку.
Этот мужчина не был орком, по крайней мере, не полностью. Но и человеком он тоже не был.
Ни один человек не бегал так быстро, как он сейчас, настолько быстро, что она едва могла что-либо разглядеть в темноте, прежде чем это оказывалось далеко позади них.
Ни один человек не был достаточно силен, чтобы тащить набитый рюкзак и взрослую женщину, особенно такую высокую, упитанную, мускулистую женщину, как она. Она чувствовала, как его грудь вздымалась и излучала тепло, как мехи в печи: ему требовались усилия, но он выдерживал все это на протяжении многих миль, не останавливаясь и не замедляя шага.
Даже когда они наконец остановились, оказавшись у места, где ручей расширялся и бурлил, впадая в реку, его дыхание стало более частым, но не перешло в судорожные вздохи, и она ни разу не обмякла в его объятиях.
Орек вышел из ручья до того, как он встретился с более сильным течением реки, и направился к берегу. Луна ярко сияла над рекой, её свет ложился на воду мягким серебристым покрывалом, превращая поверхность в подобие молочного стекла. Рассеянный свет и грохот воды заставляли её внутренности бурлить, словно неспокойный ручей. Течение здесь было сильным, и она едва могла разглядеть другой берег.
Орек шел вдоль берега и, наконец, остановился на небольшом каменистом пляже.
— Здесь мелко, — сказал он.
Она посмотрела на темную воду и не смогла сдержать стона.
— Насколько мелко?
Он взглянул на нее сверху вниз, поморщился и поднял еще выше по груди, но прежде чем успел войти в воду, она пошевелилась, чтобы заставить его остановиться.
— Тебе нужны руки для равновесия.
Казалось, он на мгновение задумался.
— Со мной все будет в порядке.
— Отпусти меня.
Она выдержала его взгляд, когда он оглядел ее, без сомнения оценивая, есть ли способ выиграть эту битву желаний. Сорча скрестила руки на груди и приподняла бровь — прием, который никогда не подводил ее с братьями и другими взрослыми. Ей нужно было, чтобы он перебрался через реку, а ему — чтобы его руки были свободны.
Наконец, он осторожно поставил ее на ноги, не отстраняясь, пока не убедился, что она твердо стоит на ногах.
Она потянула за лямку его рюкзака.
— Я понесу это, — сказала она, и он открыл рот, чтобы возразить. — А ты понесешь меня, — добавила девушка.
В лунном свете она бы предположила, что он настроен скептически. Он посмотрел на реку, а затем обратно, туда, откуда они пришли, и подумал, прежде чем со вздохом снять рюкзак.
Тот упал на землю со зловещим стуком, и на мгновение Сорча пожалела о своем плане. Но ее мать вырастила не нежный цветочек, и ее ноги и спина были сильными после долгих лет тяжелой работы по уборке конюшен и поднятию извивающихся братьев и сестер. Вроде как, оставалось только перебраться на другой берег реки, который она едва ли могла видеть.
Она схватилась за ремни, но застонала, когда с первой попытки не смогла оторвать рюкзак от земли. Орк издал недовольный звук и наклонился, чтобы поднять его, но она согнула ноги, стиснула зубы и потянула. Сорча не знала, что у него там было, но надеялась, что оно того стоило. Тяжелый вес давил ей на спину, и она крепко держалась за ремни, которые были слишком длинными и болтались на ней.
  
Когда она не сразу согнулась под этим весом, орк кивнул, повернулся и опустился на колени.
Сорча без всякого изящества вскарабкалась ему на спину и обхватила ногами талию, а руками — шею. Она чувствовала себя как детеныши опоссумов, которых видела в лесу недалеко от своего дома, цепляющихся за своих матерей, перепрыгивающих с дерева на дерево.
Он плавно поднялся, коснувшись ее колена, чтобы помочь устроиться. Затем он как-то неловко похлопал ее по руке и вошел в воду.
Она не смогла сдержать удивленного вздоха, когда ледяная вода плеснула на ноги и зад, вызвав еще одну дрожь по телу. Сорча начала уставать от всей этой дрожи — от холода, от воды, от стресса. От всего этого. Когда уже утро? Ей оставалось надеяться, что в свете все будет выглядеть немного лучше.
Она крепко вцепилась в спину орка, пока он переходил реку. Холодная вода бурлила вокруг, ее шум заполнил уши, а ледяные струи вызвали мурашки, пробежавшие по ногам. Однако вода так и не достигла её колен, руки Сорчи сомкнувшись вокруг груди орка. Ему удавалось удерживаться на ногах, даже когда камни выскальзывали из-под ног, а вода закручивалась вокруг них водоворотами.
Большая часть Сорчи оставалась сухой, пока они пересекали реку, но что более важно, рюкзак находился высоко над водой. В самом глубоком месте вода дошла орку до середины груди.
Мелко, говорил он.
С каждым уверенным шагом орка она все больше верила, что они достигнут другого берега, но поток захватил их и относил вниз по течению, а Сорча заметила, что они отклонились от начальной точки. Тем не менее, орк продолжал настойчиво двигаться вперед. Его грудь под ее руками поднималась и опускалась, а когда вода начала отступать, обнажая их нижние части, он уже широко открывал рот, чтобы жадно вдыхать воздух.
Они почти достигли берега прежде, чем орк споткнулся. Он хрюкнул, поймав равновесие до того, как они успели упасть, и продолжал идти, пока они не оказались на суше.
Все еще дрожа, Сорча с облегчением соскользнула с его спины. И чуть не упала навзничь под тяжестью рюкзака, вызвав у себя маниакальный смех.
Они сделали это! Они пересекли реку. Какую именно? Она понятия не имела. Она не знала ни этой реки, ни окружающего их леса, ни где находятся ближайшие люди — но прямо сейчас это не имело значения. Орк казался таким уверенным, что они должны были пересечь эту реку, и они это сделали. Она не знала, что это значит, но чувствовала победу.
Сорча одарила его облегченной, хотя и немного дикой улыбкой, задаваясь вопросом, чувствует ли он то же паническое головокружение.
Ее улыбка погасла, когда она увидела, как дрожат его колени, когда он изо всех сил пытается удержаться в вертикальном положении. Он прислонился всем весом к дереву, его грудь все еще вздымалась, и он прижал руку к боку, как будто там был наложен шов или…
— С тобой все в порядке?
Она попыталась встать, но ремни рюкзака потянули ее обратно вниз. Пыхтя, она высвободилась и поспешила к нему, помогая облокотиться на дерево. Он рухнул на землю, губы его сжались в гримасе боли.
Сорча посмотрела на него сверху вниз. Рубашка без рукавов, которую он носил под свободно зашнурованной курткой, промокла от воды и чего-то более темного. Затаив дыхание, она отодвинула несколько его пальцев и увидела глубокую рану, из которой сочилась кровь.
Может, что-то ранило его в реке? Эта сторона была обращена к течению, и Сорча с ужасом представила, как ледяная вода нещадно омывает открытую рану.
— Как…? Когда? Как ты смог нас переправить через реку? — прошептала она, не сводя глаз с кровавого следа.