Кровавая схватка (ЛП)

Джаск слегка приподнял брови.
С ней было что-то серьёзно не так. Если она подозревала это раньше, то теперь она знала наверняка — особенно потому, что глаза ликана, которые сердито смотрели на неё в ответ, только заставляли её тело ещё сильнее желать его. Мысль о том, что он мог бы сделать, на что он был способен, вызывала дрожь предвкушения.
Джаск действовал быстро и эффективно. Он мгновенно сократил расстояние между ними. Одной рукой скользнул ей за спину, в процессе сцепив её руки за спиной, а затем подхватил её в свои и прижимал её ноги к себе надёжной хваткой.
Но вместо того, чтобы отнести её за здание, он развернулся и зашагал обратно через двор к квадранту.
— Отпусти меня! — потребовала она.
— Поверь мне, я испытываю искушение, — сказал он.
Он сердито глядел вперёд, его светлые волосы развевались на ветру.
— Во многих отношениях, не в одном.
Она попыталась вывернуться, но было бесполезно.
— Капризная, несносная, раздражающая… — пробормотал он.
Свернув налево из туннеля, он зашагал по тропинке, Корбин следовал за ним по пятам.
Джаск пинком распахнул двойные двери ближайшего здания, и обе легко поддались его натиску.
Когда он ворвался внутрь, эхо немедленно наполнило её парализующим страхом.
Темнота достаточно усиливала её страх, свет сдерживался обломками, покрывавшими стеклянную крышу. Но именно тёмная отражающая поверхность внизу повергла её в безмерный ужас. Её пульс участился до болезненного, когда он подошёл к краю бассейна.
— Нет! — выдохнула она.
Но Джаск не колебался ни секунды.
Её желудок сжался, когда он бросил её туда.
Она глубоко погрузилась в бассейн. Холодная жидкость окатила её. Её тело испытало шок. Рот наполнился водой. Ужас охватил её, пока её засасывало в глубину.
Всё, что она снова могла видеть, были камыши… воспоминание о том, как она упала с ветки дерева в озеро, как её двенадцатилетнее тело поглотила ледяная вода.
В её воспоминаниях снова не было ничего, кроме неё и темноты. Ничего, кроме бессилия. Ничего, кроме озёрных растений, обвивавшихся вокруг её ног, вокруг её руки, пока она боролась за поверхность, усиливая их хватку и ограничивая себя, беспомощно сдирая кожу.
В «там и сейчас» она достигла поверхности, но не смогла набрать достаточно воздуха, прежде чем вес ботинок снова потащил её вниз. Она была слишком охвачена страхом, чтобы расшнуровать их и сбросить с себя. Слишком слаба в своей панике, чтобы бороться.
Эти ботинки с таким же успехом могли быть теми растениями, которые обвивались вокруг неё в детстве, и она снова почувствовала слабость.
А глотание воды только усилило её панику, её отчаянное хватание за поверхность воды заставляло её погружаться ещё глубже, так как она быстро уставала. Она потеряла ощущение времени, места, ситуации.
Она едва заметила, как что-то тяжёлое соскользнуло в воду рядом с ней.
Почувствовав стеснение на талии. Её первым побуждением было наброситься. Но рука, которая держала её, которая тянула её к поверхности, была сильной, неумолимой, она скользила по воде, поднимая её из неё секундой позже.
Когда её спина коснулась твёрдой поверхности, она перевернулась на бок, приподнялась на руках, упёршись ладонями в пол, и опустив голову, откашлялась водой.
Дрожа всем телом, она хватала ртом воздух. Вызванные страхом слёзы сдавили ей горло и навернулись на глаза.
Как только она почувствовала себя достаточно сильной, она с трудом поднялась на ноги, не в силах смотреть на Джаска, который выбирался из воды рядом с ней.
Потому что ей не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что это Джаск спас её. Даже в своей панике она узнала его хватку.
Она смахнула с глаз мокрые волосы и, спотыкаясь, направилась обратно к дверям, мимо Корбина. Ещё одно унижение, которое было слишком велико, чтобы вынести за одну ночь.
* * *
Откинувшись назад на обе руки и вытянув ноги перед собой, Джаск кивнул Корбину, чтобы тот позволил ей пройти.
— Говорил тебе, что ты попытаешься её убить, — заметил Корбин, подходя к нему.
  
— Откуда мне было знать, что она не умеет плавать? Твою мать, она выросла в Саммертоне.
Корбин оглянулся на дверь, за которой она исчезла.
— Саммертон, серьёзно? Это ж как надо низко падала… от привилегированной принцессы до серрин Блэкторна.
И как надо низко пала, превратившись из самоуверенной, болтливой, высокомерной серрин в потрясенную, ранимую девушку, судя по тому, как она боролась с быстро подступающими слезами.
Чувство вины пронзило его зазубренным лезвием. Чувство вины, которое он был полон решимости подавить. Она сама напросилась. Кроме того, она ещё легко отделалась по сравнению с тем, что он мог бы сделать с ней за её провокацию.
Холодная вода пошла им обоим на пользу.
И, может быть, ему больше, чем ей. Он наблюдал, как она стремительно удалялась — вызывающее покачивание этих женственных бёдер, его промокшая рубашка, едва прикрывающая и прилипающая к её стройному заду.
Она понятия не имела, насколько легко отделалась.
Но он не собирался возвращаться туда. Он не собирался снова быть ликаном, который действовал, не опасаясь последствий. Ликан, который удовлетворял собственные потребности, а не потребности своей стаи. Потому что, судя по тому, как активизировались все его инстинкты, если кто и был способен подстрекнуть откат, так это серрин.
Он поднялся на ноги и мельком увидел приподнятые брови своего друга.
— Что? — спросил Джаск.
— Она заполучила тебя именно там, где хотела, ты ведь понимаешь это, верно?
И тот факт, что он понимал это, только усугублял ситуацию. За долю секунды битва воли превратилась в борьбу за гордость — не просто гордость ликанов, но и мужскую гордость. Она не просто вонзила нож, она провернула его и, делая это, осмелилась смотреть ему в глаза.
И тот факт, что она точно знала, что сказать, чтобы вызвать такую реакцию, вызывал в нём чувство уязвимости, которое он презирал.
— Я полностью контролировал себя.
— Она ядовитая, Джаск. Слухи о них правда. Если бы ты был вампиром, ты бы уже был мертв.
— Но я же не вампир, ведь так?
— Нет. Ты лидер этой стаи, и ты нам нужен. Она нажала на твои кнопки. Ты же знаешь, насколько это опасно. Я видел, как ты на неё смотрел. Хуже того, я видел, как она смотрела на тебя. Если это будет касаться тебя и её, а не её и этой стаи, тебя ждут неприятности.
— Она назвала меня сучкой из ОКТВ, Корбин. Сучкой Кейна. Она посмотрела мне в глаза и сказала, что дача показаний в зале суда сделала меня трусом.
Корбин коротко выдохнул.
— Если это тебя так разозлило, то тебе виднее. Она морочит тебе голову. Это то, что делает серрин… будь ты вампир или нет.
— Морочит? Или говорит то, о чём думают все остальные… что я не могу защитить своих?
— Видишь? Вот это я и имею в виду. Никто в это не верит, — Корбин подошёл ближе. — Все знают, что ты сделал то, что должен был, чтобы освободить Тайлера и Малахи. И участие в разоблачении коррупции в ОКТВ показало, что ты ничего не боишься. Это показало, что мы заботимся о своих и что нами не будут помыкать. Она дразнит там, где больнее всего, вот и всё. Она проверяет тебя на слабые места, а ты ей это позволяешь. Что она думает, не имеет значения, и ты это знаешь.
Он уставился на тёмную воду. Но это произошло. То, что думала эта серрин, имело значение. Репутация была для Блэкторна всем, и если она верила в это, то и другие верили тоже. А если другие верили в это, то ему больше, чем когда-либо, нужно было показать, что он может защитить то, что принадлежит ему. Он должен был делать свою работу. Он должен был защитить свою стаю. И она не будет той, кто изменит этот фокус.
— Джаск, — сказал Корбин. — Ещё раз успокой меня, что нет никаких других мотивов, лежащих в основе того, чтобы привести её сюда.
— Как я и сказал в прошлый раз, когда ты спрашивал, как будто это так очевидно.