Чудеса за третьей дверью (СИ)

— Значит, я могу остаться?
Мужчина хотел было сказать, что они сделают всё, что смогут, и что она может остаться, если пообещает спрятаться в гостиной, где серебро и русалочий дар, может быть, совместными усилиями уберегут её, даже если всё снаружи повернётся к худшему… Но вместо этого он лишь произнёс:
— Да. Я прошу вас остаться.
И увидел, как серое осеннее небо на глазах превращается в весеннее, где налетевший буйный ветер рвёт и кружит тучи, нетерпеливо подгоняя первую в году грозу.
* * *
Гномы не явились, но это никого и не удивило — Степан лишь надеялся, что братьям удалось, как они намеревались, уйти под землю и переждать. Продремав несколько часов днём, он вместе с Дуффом отправился практиковаться с самодельными кнутами, чтобы попривыкнуть к необычному оружию, которое предстояло пустить в ход ночью.
— Я читал про умельцев, которые кончиком кнута — само собой, настоящего кнута — умеют тушить сигареты и сбивать фитили зажжённых свечей, — Степан со свистом рассекал воздух страховочным тросом, пытаясь создать вокруг себя что-то вроде защитного купола из постоянно движущегося серебра.
— К счастью, нам такое мастерство осваивать не нужно. Просто бей, как можно чаще и точнее, — Дуфф, прицелившись, смахнул с пенька мишень. Мишенями им служили связанные из ивовых прутьев кубики, набитые прошлогодней сухой травой. — Жаль, что у нас нет ни кузницы, ни кузнеца. Мы бы покрыли серебром оружие.
— Думаешь, махать посеребрённой алебардой было бы проще?
— Мне — да. И получалось бы точнее. Хотя, в общем, и так сойдет, — гоблин смахнул подряд ещё три кубика и повернулся к человеку. — Учти, серебро будет нестерпимо жечь их, и они от этого станут ещё злее, так что могут, забыв о всякой осторожности, полезть на рожон.
Степан потрогал фигурку в кармане. После разговора с Никой он сходил в «берлогу» и забрал волка из витрины, решив, если не останется ничего другого, выбежать с ним в парк, и попытаться хотя бы так отвлечь псов. К тому же у Степана было подозрение, что если фигурка для «гостей» даже более желанная добыча, чем все обитатели шато, псы, скорее всего, станут в первую очередь охотиться именно за ней — а значит, за ним.
«Истинный хозяин», — усмехнувшись, подумал он, поглаживая вздыбленный загривок деревянного волка.
— Может, есть смысл вместо всех стен гостиной повесить серебро только у камина, но чтобы получилось максимально плотно? Если Ника будет в таком окружении, может, к ней они уже не сунутся?
— Может. А может и нет, — отозвался Дуфф. — Пока мы будем снаружи, им всё равно сначала придётся иметь дело с нами. А когда придётся отходить в башню — там и видно будет.
— Когда… — отстранённо повторил за гоблином Степан.
* * *
Из старых досок, забракованных гномами, из дров и собранных Дуффом в парке сухих веток, они сложили несколько костров по периметру башни. Огонь, как узнал от гоблина Степан, никакого вреда теурстам нанести не мог, как и отпугнуть их. Так что костры готовились ради собственного удобства защитников шато — драться они собирались при свете.
Больше всего мужчину беспокоила стена башни, смежная с основной частью дома. Он поделился опасениями с Дуффом, и тот, фыркнув в прежней своей ироничной манере, успокоил человека:
— Ни один дух, даже такой сильный, не полезет сквозь русалочий знак. К тому же с добавленным к знаку серебром. Вот если бы там был дверной проём…
Степан нерешительно улыбнулся. Оба фейри уже наизусть знали схему перепланировки — рядом с камином в башне предполагалось устроить дверь в служебный коридорчик отеля, откуда можно было выйти в главный холл и по основной лестнице подняться на второй этаж. Собственно, на эту мысль хозяина навёл Руй, который резонно заметил, что всегда нужно оставлять себе пространство для манёвра в будущем. Так что теперь второй этаж прежней квартиры Мадлены Соваж при необходимости можно было закрыть для гостей отеля, и сделать частью хозяйских апартаментов.
— Да. Хорошо, что мы не успели пробить тут дверь, — согласился Степан.
 
— Так что мадемуазель Нике ничто не грозит, пока она остаётся в башне, а мы погоняем собачек снаружи, — попытался сострить Дуфф. Но, как и минувшей ночью, несмотря на довольную ухмылку гоблина, глаза его оставались серьёзными.
День выдался на удивление погожим и солнечным, и даже под вечер на небе не появилось ни тучки. Ночь обещала быть бархатисто-чёрной, почти летней. Закат догорел и растаял уже часа два назад, сумерки становились всё гуще. На башню взобрался дежурить превратившийся Руй.
— Как думаешь, когда? — спросил человек. — Ближе к полуночи?
— Не обязательно. Луна ведь не следит за человеческими часами, а наши «гости» чувствуют Луну. Новолуние было около полудня.
— Откуда ты знаешь?
— Попросил мадемуазель проверить в Интернете. Так что вряд ли пёсики станут ждать — по сути, их сила уже сейчас понемногу начинает убывать. Я бы сказал…
В тишине вечера грозно и глухо прозвучал латунный гонг. Оба подняли головы: Руй, ещё раз ударив в гонг, указал рукой на запад, в сторону Гуарека.
— Идут! — и домовой исчез в окне, торопясь присоединиться к друзьям внизу.
  
Глава 20. Когда придёт последний час
 
— Сколько их? — поинтересовался Дуфф, когда Руй, всю дорогу вниз по лестницам бежавший, сломя голову, остановился между гоблином и Степаном.
— Не знаю, — ответил лютен, пока позади лязгали засовы входной двери.
Ника, хоть и страшно недовольная, выполняла данное им троим обещание сидеть в башне, пока всё не закончится. Степан вежливо и неуверенно просил её не рисковать собой. Руй заверял, что девушка будет защищать именно гостиную, их последний рубеж, после того, как они снаружи сделают всё возможное. Дуфф же просто заявил, что если увидит Нику снаружи, то бросит свой кнут, схватит приготовленную для костра ветку, и по праву самого старшего в их компании выпорет девушку, как сидорову козу. Даже если его после такого немедленно прикончат.
— Псы? — поинтересовался Степан.
— Нет, — покачал головой домовой. — Пока ещё туман. Поэтому я и не смог их сосчитать. Клочья тумана тянутся с полей к лесу и быстро приближаются.
— Они точно не попытаются добраться до Ники в обход нас?
— Точно, — скривился гоблин, которому этот вопрос, заданный, должно быть, в десятый раз, порядком надоел. — Они охотники! Им интересно поиграть с дичью. С нами им будет приятно позабавиться. И потом, наши сущности их напитают, так что проломиться через защиту башни будет легче.
— Очень обнадёживающая речь, — усмехнулся Руй.
— Честная, — невозмутимо поправил его Дуфф.
— Спасибо вам обоим. За всё, — Степан взглянул на одного, затем на второго, и протянул им раскрытую ладонь. — Жаль, что наше знакомство было таким недолгим.
Фейри с серьёзным видом пожали руку человека.
* * *
Ещё днём они распределили между собой стороны. Степан остался у двери, Дуфф должен был охранять стену башни со стороны парка, а Руй — тыльную стену, к которой лепилась маленькая котельная.
Около четверти часа не происходило ровным счётом ничего. Мужчина нервно расхаживал взад-вперёд, вглядываясь в сгустившуюся позади костров темноту, но между деревьями за оградой имения никто не двигался. Не было ни тумана, ни ветерка — полнейшее безмолвие закладывало уши, будто вата. Степану начали чудиться то ли какие-то вздохи, то ли всхлипы. Он настороженно прислушался, но звуки немедленно пропали.
Наступившая тишина раздражала, и человек, продолжавший вышагивать туда-сюда перед башней, принялся тихонько напевать себе под нос по-русски:
— В путь, в путь… Кончен день забав…
Он уже добрался до третьего куплета, когда негромкий голос Дуффа сзади произнёс:
— О чём это?
Степан обернулся. Гоблин, поигрывая кнутом в правой руке и положив левую ладонь на рукоять кинжала у пояса, с любопытством смотрел на человека.
— Да так… Вспомнилось. Как там Руй?