Хозяйка времени
Когда Вера спустилась с широкого крыльца особняка к мужчинам, они оживленно спорили. Краем глаза она увидела, что у распахнутых ворот толкутся еще люди, видимо, прохожие и зеваки. Они не дерзали проходить дальше, так как это была усадьба боярина, но, видимо, разборки с отрядом стрельцов привлекли их внимание.
Среди глазеющих горожан стоял босой и бедно одетый горбун. Он прислонился к каменному столбу ограды. Вера его сразу узнала. Это был тот самый чистильщик обуви с улицы, которому она нечаянно наступила на ногу поутру.
Изобразив на лице спокойное и уверенное выражение, Вера подошла к мужчинам и протянула Щукину кудахчущую курицу. Тот сцапал птицу костлявыми руками и как-то зло хмыкнул:
– Удивительно, как вы из нее еще суп не сварили!
– Я и не собиралась этого делать, ибо не привыкла брать чужие вещи, господин Щукин, – с достоинством ответила Вера.
– Ну-ну, – подозрительно ответил сосед.
– Если все улажено, господа, прошу вас покинуть нашу усадьбу, – продолжала молодая женщина, обращаясь уже к Коровину и стрельцам. – У нас много дел сегодня. Вы нас задерживаете.
– Извините, сударыня, – ответил сотник, понятливо кивая.
Он уже сделал знак рукой своим стрельцам, чтобы направиться к воротам, но Щукин подскочил к нему и прошипел Коровину на ухо:
– Ваша милость, вы помните, о чем мы говорили с вами сейчас?
– Ах да, – нахмурился Коровин и обернулся к Вере, к которой уже подошла Ладомира. – Сударыня, у меня к вам есть еще один вопрос.
– Какой же?
Снова приблизившись к Вере и девочке, сотник подозрительно заявил:
– Вы сказали, что боярин Волков нанял вас нас службу. Могу я увидеть договор, где об этом сказано? Чтобы убедиться в том, что вы здесь находитесь по воле боярина.
– Да, конечно, сейчас я все покажу, – кивнула Вера и уже полезла в свою бархатную сумочку, висевшую на поясе, как аксессуар к этому платью.
– Надеюсь, договор имеет гербовую печать бояр Волковых? – добавил Коровин. – И датирован датой, когда боярин Демьян Ярославович был в сознании и дееспособен?
Руки Веры тут же замерли на сумочке.
«Нет, конечно! Никакой гербовой печати там нет! – испуганно подумала она про себя, и в ее голове пронеслись шальные мысли: – Договор напечатан на компьютере, подписан простой шариковой ручкой с обоих сторон, и все. И самое ужасное, что дата стоит позавчерашняя. А боярин Волков уже почти год пребывает в коме, находясь в тюрьме».
– Так где же договор? – спросил ехидно Щукин, сверля ее взглядом. – Похоже, у вас его нет, госпожа Лебедева! И вы нам всем врете. Не нанимал вас боярин Волков служить няней при дочери!
– Я говорю правду, – тихо, но твердо заявила Вера.
– Если это так, покажите документ, – сказал Коровин.
– А если его нет, – продолжал злорадно Щукин. – Тогда господа стрельцы препроводят вас в Благочинную палату, чтобы вы объяснили свое непонятное присутствие в доме боярина Волкова! И я думаю, живете вы здесь незаконно!
Вера на понимала, отчего Щукин так взъелся на нее. Только из-за курицы? Но это было мерзко. Разве курица, к тому же возвращенная ему целой и невредимой, стоила всей этой грязи, которую на нее вылил этот благородный боярин?
Сглотнув, Вера опять полезла медленно в сумочку, не понимая, что делать. Показывать документ без печати и не с той датой было опасно. Но еще опаснее было вообще не предъявить ничего. Она видела, как зеваки толпятся у ворот, всего в двадцати шагах от них, видимо, желая узнать, чем все это закончится.
Невольно взор Веры остановился на босом горбуне, который в упор смотрел на нее. Его взгляд как-то странно горел. Словно передавал ей свою силу и говорил, что все будет хорошо.
– Няня Вера, покажите им, – зашептала вдруг громко Ладомира, дергая ее за рукав. – Не бойтесь!
Вздрогнув от слов девочки, Вера все решилась.
– Да-да, покажите! – цедил зло Щукин. – Как бы вам самой не загреметь в тюрьму, как и вашему нанимателю боярину Волкову!
– Довольно ужо, господин Щукин! – оборвал его раздраженно Коровин, тоже пораженный непонятной злобой боярина в сторону молодой женщины. – Мы сами разберемся, что делать с госпожой Лебедевой!
Стиснув зубы, Вера сунула в сумочку руку и решилась. Будь что будет.
Достала свернутый в четверо договор, который носила с собой в Денежную палату, чтобы, если будет необходимо, доказать, что она няня боярышни. Быстро протянула бумагу сотнику Коровину.
Тот взял документ и раскрыл его.
А у Веры расшились зрачки от удивления.
Это была другая бумага. Всего один лист, вместо трех, на которых был напечатан договор. Мало того, бумага была голубоватого цвета и исписана пером, диковинным старинным письмом с завитушками. А внизу стояла приметная гербовая печать, квадратная, из сургуча. И рядом большой вензель-подпись.
У Веры сперло в горле. Она метнула взгляд в свою сумочку, но там было пусто. Не было никой другой бумаги, кроме той, которую она только что достала.
Она хлопала глазами, ничего не понимая, но упорно молчала, не желая выдавать своего удивления и волнения.
Коровин прочитал бумагу до конца и, подняв глаза на Веру, по-доброму улыбнулся.
– Ваша бумага в полном порядке, сударыня, – заявил сотник. – Впрочем, я в этом даже не сомневался.
– Как это?! – тут же подскочил к ним Щукин, заглядывая в бумагу, и, пробежавшись по тексту взглядом, посерел. – Как она это сделала?
– Что сделала, сударь? – осведомилась Вера холодно, зыркнув на него.
– Милостивый государь, прекращайте это препирательство! – осадил его сотник. – Ваши подозрения оказались ложными. Потому извольте покинуть усадьбу Волковых. Курицу вам вернули! Вот и ступайте с Богом!
– Благодарю вас, сударь, – сказала Вера, когда Коровин протянул ей обратно бумагу.
– Мы уже уходим, госпожа Лебедева, – сказал Коровин и сделал знак своим людям. – Извините за доставленное беспокойство.
Стрельцы во главе с сотником быстро направились к воротам, и Коровин гаркнул на зевак, толпившихся тут же.
– Расходитесь! Нечего за чужими делами следить!
Горожане торопливо начали расходиться, комментируя увиденное. Стрельцы пошагали по мостовой вперед.
Щукин же, быстро окинув Веру с Ладомирой злобным взглядом, фыркнул:
– Не думай, что твоя взяла, ведьма!
И торопливо направился к воротам. Там еще оставался горбун, чистильщик обуви. Когда боярин поравнялся с ним, горбун сплюнул ему под ноги.
– Че, опростоволосился, богач?! – выдал ехидно горбун в сторону Щукина.
– А ну прочь с дороги, оборванец! – проскрежетал в его сторону боярин. – Всех бы вас в каземат упечь, а еще лучше на виселицу.
Щукин неучтиво оттолкнул грязного горбуна с дороги и быстро последовал за стрельцами, опираясь на свою дорогую, украшенную камнями трость.
– Не желай другому, чего сам не жаждешь, – выдал ему угрожающе вслед босяк-горбун. – Как бы тебе самому голову на плахе не сложить!
– А ну уймись, холоп! – огрызнулся на горбуна Коровин, услышав его угрозы в сторону уважаемого боярина Щукина. – А не то неровен час заберу тебя в холодную! Там свой язык поганый и прикусишь!
На эту угрозу горбун только хмуро оскалился, сплюнул себе под ноги и заковылял в другую сторону.
Видя эту перебранку между мужчинами и что все закончилось благополучно, Вера облегченно вздохнула. Все же не хотелось, чтобы из-за этой вертихвостки-курицы пострадал кто-то еще. Довольно уже было на сегодня перипетий из-за нее.
Глава 7. Хворост
Мира снова задергала ее за рукав, привлекая к себе внимание и заглядывая молодой женщине в глаза.
– С вами все хорошо, няня Вера?
Вера посмотрела на девочку и ласково улыбнулась ей.
– Как хорошо, что они все же ушли. Я так перепугалась, малыш, – сказала облегченно она.
Снова раскрыв пергаментный лист с договором, молодая женщина прошлась по нему взглядом. В документе, явно написанном пером, говорилось о том же, что они и обсуждали тогда с адвокатом Волковых. Ничего нового или непонятного. Только все было описано витиеватыми старинными выражениями и словами. В тексте употреблялось много твердых знаков на конце слов. Но смысл документа был точь-в-точь как тот, что она подписала два дня назад.