Звездочка миллиардера. Это моя дочь! (СИ)

И мысленно прошу водителя тронуться с места.
ГЛАВА 29
— Долго ты, — тянет мама на пороге.
— Да встретила Ваню, — завожу багаж в дом. — Поговорили.
— О, точно. Забыла сказать. Он же приходил.
Ох, да ладно!
— Поздно, мама, поздно.
— Ой, ну забегалась, не сказала, — бьёт полотенцем по бедру. — Давай быстрее иди, мы уже ужинать садимся. Астра там блинчик распотрошила, мясо всё достала.
Я хихикаю, лечу к доченьке на кухню. Малышка, увлечённая делом, не сразу замечает меня. Погружает варёный фаршик себе в рот и причмокивает. А при виде меня тянется ручками, целует меня в щёчку и, выполнив свой долг, возвращается обратно к блинчику.
Что ж, маму встретили, а ужин по расписанию.
Папа смеётся, увидев эту картинку. И я сажусь, ужинаю вместе с ними. Рассказываю, как прошёл наш отдых. Опускаю момент с прилетевшим Пожарским.
И на вопрос, отчего я вернулась так рано, лгу, говоря, что соседка устроила ремонт, и ей нужны были ключи. На что мама ворчит, говоря, что их могла бы занести и она.
Как будто чувствует, что недоговариваю ей.
Поужинав, умотанная Звёздочка заваливается на бочок. Укладываю её в нашей комнате, где мы обычно ночуем, когда приезжаем к родителям. И беседуем с мамой на балконе.
— Так, и почему ты не с нами жить будешь? — задаёт мама вопрос, разговорившись. Как знала, что спросит. — Чем тебе отчий дом не нравится?
Дом мне нравится! Но не могу.
— Да я у Владки поживу. Астре там веселее с двойняшками будет, — говорю родительнице. Подругу мою она помнит. Они хорошо ладят, несмотря на огромную разницу в возрасте.
— Да Владе самой жить негде, — вздыхает. — С парнем ради этого связалась.
— Ой, мам, давай не будем о чужой личной жизни, — закатываю глаза. Сплетничать за спиной — не моё!
— Я против, чтобы ты жила непонятно где. Ничего не знаю, не отпущу. Внучка должна быть рядом с дедом и бабкой, — опять начинает ворчать и стоять на своём.
А я ведь помню, как они отговаривали меня брать чужого ребёнка из дома малютки…
Но смирились. Полюбили.
Интересно, Ваня тоже бы принял её?
Мотаю головой. Это уже неважно.
Но что говорить маме? Правду? А разве есть выбор? Врать родительнице я не могу. Поэтому, собрав всю силу в кулак, выпаливаю:
— Я замуж вышла.
Упираясь локтями в перила, поворачиваю голову к маме. Ожидаю её реакции. А она только смеётся, отмахиваясь ладонью.
— Вот это у тебя шутки, Люб.
— Я не шучу, — говорю серьёзно. — Я вышла замуж за отца Астры. И буду жить с ним.
Улыбка с её лица буквально сползает.
— Не поняла…
Вздыхаю. Объясняю ей сложившуюся ситуацию. Что он тяжёлый человек, готовился к судам. И уехали мы только для того, чтобы он нас не нашёл. Но он сделал это. Забрал, привёз сюда. И, как злой дракон, заключил королеву с принцессой в башне.
У мамы на лице все эмоции отражаются. От ненависти до шока.
— Охренеть, — не стесняется в выражениях. Благо Звёздочки рядом нет. — Ну-ка, покажи мне этого мужика. Это он твой босс, выходит, был?
— Ага, — вздыхаю и ищу в интернете его фотографию. Завидев знакомую морду — чуть ли не кривлюсь. Видеть не могу!
Передаю маме телефон. Она отодвигает его, потому что плохо видит вблизи, и рассматривает фото. И вдруг неожиданно улыбается.
— Ну ничего такой. Красивый.
Как быстро гнев на милость поменяла!
— И подонок, — кидаю ей.
— И богатый, — как-то подобрев, говорит мамуля. Она вообще меня слышала?! — Слушай, ну за такого я бы замуж вышла.
— Слышал бы тебя папа…
— А вот узнает об этих словах папа — я тебя убью, — расплывается в улыбке. Холодок по спине проходит. Понятно, ничего не рассказываем. — Не знаю. Хорошенький на мордашку. А как вы смотреться хорошо будете, м-м-м.
— Не будем, — протестую, нахмурившись.
— Будете, — как-то довольно произносит. — Он в тебя по уши влюбится. Ты у меня красотка сногсшибательная.
Закатываю глаза и вырываю телефон из рук. Всё. Мама поплыла, согласившись с тем, что я теперь замужняя женщина.
— Ну-ка, давай-ка я с ним познакомлюсь, — начинает эта сваха.
  
— Нет. У нас пункт в договоре. Ему до моей семьи до бороды. Поэтому, мамуль, никак, — развожу руками.
— Вот козёл, — не стесняется в выражениях. — Ну ничего. Ты его быстро исправишь. У тебя характер такой. Ты с виду милая, а как укусишь — до слёз доведёшь.
— Мам! — смущённо выпаливаю. — Не исправлю!
Резко подскакиваю с небольшого стульчика.
Да Пожарского только могила исправит!
— Всё, проехали! — восклицаю и собираюсь пойти к Астре лечь спать. Завтра возвращаться в дом Пожарского, поэтому нужно насладиться родными стенами и тишиной. — Только папе пока ничего не говори, ладно?
— Да, конечно, — обнимает себя мама за плечи. — А то прибьёт его, и станет моя дочка вдовой.
Это да… Его ещё и посадят. А Пожарский того и не стоит!
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍
ГЛАВА 30
Глеб
Захожу в дом, не включая свет. Спокойно ориентируюсь в темноте, ещё и в родных стенах, подсвеченных светом луны.
Что-то тихо, несмотря на то что в моём доме живут теперь две девушки.
Думал, что зайду, услышу детский смех, топот ножек. А тут ничего.
Поглядываю на время и понимаю, почему дом кажется пустым.
Десять вечера. Астра наверняка уже спит, а Люба легла к ней под бочок, засопев от радости, что я весь день не мозолил им глаза.
Зайти к ним, посмотреть? Есть вероятность, что разбужу их. Но чёрт, так хочется глянуть на дочку. Освоилась ли здесь? Спит в кроватке, купленной специально для неё, или с матерью в одной постели?
И на реакцию Любы посмотрел бы. Слишком она была бойкой в тот раз при обсуждении контракта. Готова была терпеть меня сутками, лишь бы Астра спала с ней.
Но не сегодня.
Устал как собака. Даже не поел ни разу за день.
Дёргаю носом и, как назло, ощущаю запах еды.
Совсем с ума с голодухи сошёл. Галлюцинации начались. Резко останавливаюсь и принюхиваюсь ещё раз.
Да ну… Реально чем-то пахнет.
Пялюсь на дверь кухни и не могу вспомнить, когда там вообще раньше витал запах еды. Обычно я ем в ресторане. Дома плита ни разу не включалась с тех времён, как я сюда переехал.
Распахнув дверь, ничего не нахожу. Ни на плите, ни на столе.
Показалось?
С чувством разочарования, но одновременно с надеждой дохожу до холодильника. Открываю и, сомневаясь, что вообще зашёл в свой дом, оглядываю заполненные кастрюлями полки.
Здесь обычно лежит мало еды. А тут… её дохрена.
И всё подписано. С тарелки с пищевой плёнкой хватаю записку и усмехаюсь.
«Смотрите не дотянитесь своей длинной шеей до котлет. Они для Астры. Наши рядом».
Почему длинная шея? Нормальная она у меня.
Но тарелку ставлю обратно. Все просматриваю и облизываюсь.
Домашнятина.
Её я не ел ни в детстве, ни с одной девушкой. Ни мать, ни Марта не готовили. Только сестра баловала жареной картошкой, но даже не могу вспомнить, когда мы с ней в последний раз виделись. Надо будет это исправить.
Включив свет, накладываю макароны в виде цветочков в тарелку. И хмыкаю. Необычно. Туда же отправляются несколько котлет и овощной салат.
Приступаю к еде, не ожидая ничего хорошего. Наверняка всё пресно и невкусно. Привыкла с ребёнком же жить, а там вечно надо недосаливать, специй не досыпать.
Но стоит попробовать котлету, как брови летят вверх.
Очень даже неплохо. Покупные же, скорее всего.
Неожиданно дверь на кухню тихонько открывается. Нежная, зевая, топает вперёд. И не сразу замечает меня — с закрытыми глазами и открытым ртом, который прикрывает ладошкой.
— Что, ночной дожор, Нежная? — пугаю её и заставляю моментально захлопнуть рот и распахнуть глаза. Видит меня, и на её милом личике появляется раздражение.
— Могу себе позволить, — поправляет ворот белого халата. — Муж есть, ребёнок есть. Для кого стройной и красивой быть?