Загадка пропавшей экспедиции

Медная пластинка, прибитая к крышке гроба Уильяма Брэйна. Но ней написано: «У. Брэйн, Морская пехота, 8 корпус Западного дивизиона. Корабль Ее Величество „Эребус“. Умер 3 апреля 1846 г. в возрасте 33 лет»
Тело Уильяма Брэйна, завернутое в саван. Его лицо покрыто красным платком
Как только убрали последние дюймы вечной мерзлоты, почва стала мягче, указывая, что гроб уже близко. Помня о том, что и Торрингтон, и Хартнелл были похоронены с табличками, прикрепленными к крышке, Коуэлл ожидал увидеть нечто подобное и на гробе Брэйна. Однако один из законов, преследующих археологов, гласит — все открытия, даже если они предсказуемы по прошлому опыту, всегда оказываются неожиданными. Табличка Брэйна не стала исключением: сразу стало ясно, что ее внешний вид очень необычен. Пластина имела интересную окраску. По мере ее оголения Коуэлл определил, что она полностью металлическая, с сине-зеленым налетом окислов меди. Коуэлл продолжал расширять отверстие над табличкой, и когда ему удалось ее полностью расчистить, проявились выбитые на металле слова. Она оказалась громадной, размером 13 × 17 дюймов (33 × 44 см), и было очевидно, что ее изготовили с большим усердием. На табличке было написано: «У. Брэйн, Морская пехота, Западный дивизион, Корабль Ее Величества „Эребус“. Умер 3 апреля 1864 г. в возрасте 33 лет».
Цифра «4» в дате «1846» была высечена зеркально. Всех потрясли сохранность и качество этой таблички, которая хотя и отличалась от той, что украшала гроб Торрингтона, но была столь же трогательной. Ученым еще предстояла большая работа по раскопу, поэтому табличку прикрыли куском пластика и присыпали тонким слоем гравия, чтобы сохранить от дальнейших повреждений.
Как оказалось, крышка гроба находилась в отличном состоянии, и Карлсон подумал, что он сможет снять ее, не срезая гвоздей, осторожно приподняв с помощью ломика. Гвозди удалось вынуть довольно быстро, и через двадцать минут крышка была освобождена и готова к поднятию. Карлсон и Битти, взявшись с двух концов, медленно и осторожно передали крышку Нунгаку и Дамкьяру, которые сразу же вынесли ее из-под навеса.
«Там видно что-то ярко-красное», — крикнул Карлсон, и все исследователи сгрудились у разрытой могилы, пытаясь определить, что скрывается под слоем льда, окрашенным в кровавый цвет. Битти взглянул на гроб. Он смог разглядеть только часть савана в области груди покойного. Непосредственно соприкасаясь с крышкой гроба, пятно контрастировало с остальным матовым монолитом, заполнявшим все пространство. Как только растопили ледяное покрытие, красный цвет над лицом Брэйна быстро приобрел текстуру и форму. Это был азиатский ситцевый платок с печатным рисунком из черно-белых листьев.
Через несколько часов открылась верхняя часть завернутого в саван тела. Ученые испытали сильнейшее из потрясений, когда-либо испытанных ими на месте раскопок. Через саван цвета слоновой кости проступали контуры тела, но все взгляды притягивались к яркому красному платку, закрывавшему лицо покойника. Этот живой цвет казался совершенно неуместным в глубокой могиле. Тонкий материал плотно прилип к лицу, очерчивая брови, нос, подбородок и щеки Брэйна, а в центре, через мелкие дырки в платке виднелся черный овал полуоткрытого рта. Сквозь дырки проступали несколько резцов, создавая пугающую, кровавую улыбку мертвеца, которая заставила каждого члена команды застыть от ужаса.
Лицо Уильяма Брэйна после того, как был снят платок
 
Края платка по-прежнему оставались примерзшими к углам гроба, и ткань пока не удавалось полностью снять, чтобы открыть лицо Брэйна. Под струей воды платок постепенно освободили ото льда, и уже можно было попытаться его отвернуть. Как только убрали тканевую завесу, лицо сразу же приобрело ярко выраженный характер.
К этому моменту команда работала уже шестнадцать часов без отдыха. Битти с помощью Дамкьяра позже застенографировал эту сцену по памяти: «У него — борода, кудрявая и темная… нужно быть осторожным. Зубы, ухо. Кажется, он немного лысоват». Затем Битти отступил, чтобы внимательнее рассмотреть человека, который выглядел очень суровым. Жизнь явно изрядно его потрепала, что, конечно, не было редкостью для морского пехотинца XIX века. «Вы только посмотрите! После бесконечного дня долгих трудов нам все же удалось кое-что найти», — сказал Битти тихо, как будто отвечая на собственные мысли.
Зубы Брэйна оставляли желать лучшего. Один из его передних резцов был выбит еще при жизни — в образовавшемся отверстии просматривалась пульпа. Его губы, в отличие от Хартнелла и Торрингтона, плотно примыкали к зубам — возможно, платок не дал губам завернуться кверху. Нос был слегка приплюснут. Рост покойного составлял около 6 футов (181 см), и даже этот большой гроб оказался слишком мал для него. Когда при погребении опустили крышку, та придавила нос.
Его глаза глубоко провалились в глазницы и были приоткрыты на четверть. Глазные яблоки, похоже, сохранились не очень хорошо, но в целом он выглядел только что уснувшим. Отметина на лбу указывала на то, что за несколько лет до смерти он стукнулся головой или его ударили каким-то предметом. Когда платок сняли полностью, выяснилось, что волосы у Брэйна почти черные, длинные и волнистые и что он действительно начал лысеть.
После того как сняли саван, стали видны рубашка и правая рука. «Посмотрите на руку — она очень хорошо сохранилась, — сказал Битти. — Отличная рубашка, на ней ни пятнышка, похоже, она совсем новая». Левой руки не было видно, и вначале решили, что она ампутирована. Однако по мере растапливания выяснилось, что рука была подвернута под тело и примерзла к днищу гроба. Битти сначала подумал, что Брэйн был слишком велик и его руки не смогли сложить должным образом. Но затем оказалось, что в гробу было достаточно места, чтобы уложить руки покойного на груди, не задевая крышки. К телу покойника вообще отнеслись небрежно. Так, например, одна из его нижних рубашек оказалась надетой наизнанку, что позволяло предположить, что похороны происходили в спешке.
Чтобы окончательно разморозить тело, его непрерывно поливали теплой водой. При минусовой температуре она быстро превращалась в пар, распространяющий едкий запах мокрой шерсти и хлопка. Через несколько часов эту вонь уже не смогли выносить некоторые члены команды, а эмоциональное напряжение истощило почти всех. Брэйн был похоронен очень глубоко, в мерзлой почве, и лед никак не хотел сдаваться. Пришлось приложить все силы, чтобы освободить части одежды и савана, примерзшие к днищу гроба, никак не хотевшему отпускать покойника. Оказалось, что лить воду на ткань бесполезно. Команде понадобилось еще восемнадцать часов, чтобы полностью освободить усопшего ото льда. Пришлось срезать часть одежды для того, чтобы освободить спину, и лишь тогда удалось вытащить Брэйна из гроба и раздеть. Битти и Ами передали тело Савеллю и Коуэллу, а те, в свою очередь, уложили его на пластиковое покрытие.
Сразу стало заметным, что этот человек этот чрезвычайно истощен — фактически это был скелет, обтянутый кожей. Брэйн весил не более 88 фунтов (40 кг). Судя по всему, в последнее время он тяжко болел. Можно было легко пересчитать его ребра, а также рассмотреть все особенности строения бедренных костей. Обтянутые кожей лицевые кости и глазницы также отражали его болезненное состояние. Конечности походили на лапы паука — руки оказались истонченными, так что кисти на их фоне выглядели огромными. Подъем этого иссохшего и безжизненного тела из могилы, учитывая усилия, приложенные к его освобождению ото льда, показался Битти самым трудным этапом из всех работ на острове Бичи. Напряженные лица всех остальных участников экспедиции говорили о том, что они полностью разделяют его чувства.