Загадка пропавшей экспедиции

После окончания рентгеноскопии Ами и Битти облачились в зеленые хирургические костюмы, белые фартуки, голубые хирургические шапочки и приступили к вскрытию. Сначала тело Хартнелла измерили и взвесили. Он был выше и тяжелее Торрингтона — 5 футов 11 дюймов (180 см) и 99 фунтов (45 кг). Затем Ами, разрезав нитки, вскрыл перевернутый Y-шов. Он увидел, что на поверхности грудной клетки было несколько ножевых отметин. Видимо, при первом вскрытии врачи задели ее, когда пытались отделить ребра. Вскоре стало понятно, что хирургов экспедиции Франклина не интересовал кишечник, как первоначально можно было предположить по форме разреза; похоже, они считали, что причина смерти Хартнелла кроется в легких и сердце. При первом вскрытии доктор Гудсир вынул сердце с частью трахеи. Вероятно, сначала он решил осмотреть его верхнюю часть на предмет выявления признаков болезни, а потом сделал два надреза — по одному на правом и левом желудочке, чтобы изучить состояние клапанов. Закончив с сердцем, он иссек корень легких, чтобы посмотреть, нет ли там следов туберкулеза, а затем сделал несколько разрезов печени, проверяя степень ее повреждения. Кишечник Хартнелла оставили нетронутым. Завершив вскрытие, доктор Гудсир положил на место грудную клетку (переднюю часть ребер и грудину) вверх ногами. Первичное вскрытие было довольно поверхностным и могло быть проведено меньше чем за полчаса. Во время своих исследований хирург «Эребуса», должно быть, нашел признаки туберкулеза в легких. После изучения результатов первичного вскрытия Ами приступил к собственным, более детальным исследованиям. Битти маркировал контейнеры и запечатывал образцы, переданные ему Ами, а Спенсли фотографировал происходящее.
Сначала из тела удалили всю жидкость и отобрали из нее пробы для анализов. Затем, простерилизовав хирургические инструменты в открытом пламени керосиновой горелки, Ами взял образцы замороженных тканей из каждого органа и поместил их в стерильный контейнер, который как следует запечатали и поставили в холодильник. Позднее материал отправят на бактериологический анализ в лабораторию. Другие образцы органов и тканей поместили в консервант для изучения под микроскопом. Попутно Ами делал ремарки о состоянии тела Хартнелла. Например, его сосуды врач характеризовал так: «в сосудах нет крови, они содержат лед, и лед этот прозрачен». Многие органы оказались в хорошей сохранности, хотя мозг уже перешел в жидкое состояние. Наконец, с помощью хирургической пилы взяли образцы костной ткани с бедра, ребер, поясничного отдела позвоночника и черепа. В общей сложности вскрытие заняло девять часов. Оно было проведено самым тщательным образом.
Все смертельно устали. А по соседству, в палатке Брэйна, шла работа по подготовке к повторным похоронам Хартнелла. Его тело плотно обернули в простыню, на которой производилось вскрытие, и перенесли в палатку. Когда Швегер закончила описание вещей покойного, группа приступила к его погребению. Одеяло снова положили на дно гроба, а сверху поместили тот же самый саван. Тело осторожно опустили в могилу и уложили в гроб. Наступил момент последнего прощания с молодым моряком.
Около полуночи 18 июня все собрались у могилы. Швегер принесла одеяния — завернутые в защитную пленку, способную защитить ткань от внешних воздействий. Спенсли и Битти спрыгнули в могилу, а Швегер передала им каждый предмет одежды по отдельности, которые они аккуратно уложили в гроб вдоль завернутого в саван тела. Как только это было сделано, попытались опустить крышку, но у них с первого раза ничего не вышло. Оказалось, что на углах гроба образовалась наледь, и ее необходимо было убрать. Битти взял небольшой молоток, за несколько минут счистил лед, и похороны продолжились. Не сговариваясь, ученые отдали дань памяти покойному минутой молчания, прерываемой только звуками хлопающего на ветру полога палатки и скорбным воем Кеены. «Сто сорок лет назад на этом же самом месте стоял его брат», — сказал Битти под конец, прервав молчание.
Медленно члены группы выходили из-под навеса, и, не говоря ни слова, заполняли ведра гравием и засыпали могилу. В этот момент все думали о быстротечности человеческой жизни и неизбежности смерти. Эксгумация Хартнелла далась им очень тяжело. Люди вымотались и морально, и физически. Но теперь все чувствовали облегчение от того, что по крайней мере эта часть проекта уже закончилась. Они даже не догадывались, что на раскопках могилы рядового Королевской морской пехоты Уильяма Брэйна их поджидают сюрпризы.
   
- 15 -
 
Морской пехотинец
 
 
Разбирая надгробие — Необычная табличка — Кровавая улыбка — Истощенный до крайности — Отравление угарным газом — Крысы-мародеры — Погребение с опозданием
 
Перед началом работ по эксгумации на могилу Брэйна натянули сетку — точно так же, как и ранее на захоронения Торрингтона и Хартнелла. Пока Дамкьяр тщательно размечал поверхность, фиксируя малейшие детали, Спенсли делал поляроидные снимки, чтобы потом использовать их при восстановлении могилы.
Над надгробием установили высокий тканевый навес, оставив некоторое пространство для маневра с каждой стороны конструкции. Его довели до могилы Хартнелла, укрепляя растяжки большими металлическими колышками, забитыми в мерзлую почву.
Когда щетками смели гравий, покрывавший место захоронения и заполнявший пространство между известняковыми плитами, удалось найти несколько инородных предметов, которые за прошедшие десятилетия забились в трещины и уголки могилы. Ученые отметили точное положение этих объектов, преимущественно древесных щепок и птичьих костей. Одна из крупных каменных плит была покрыта ковром из гравия, оплетенного надежно обосновавшейся колонией мхов, и исследователи не стали тревожить этот крошечный островок растительности. Они на время перенесли плиту подальше, чтобы после окончания работ вернуть ее на место.
Начало раскопок могилы Уильяма Брэйна. Слева направо: Уолт Коуэлл, Арне Карлсон, Джеймс Совелль и Джоли Нунгок
Кружка, сделанная из пустой консервной банки в одной из поисковых экспедиций, искавших Франклина, демонстрирует, что заражение свинцом из припоя могло продолжаться доже после съедения содержимого банок
Одной из отличительных черт могилы Брэйна была основательная конструкция надгробия. Создавалось общее ощущение, что оно является верхней частью склепа. Главной проблемой при раскопках было последующее точное восстановление могилы. Поэтому камни убирали, нанеся на внутреннюю сторону каждого специальные идентификационные номера и указание местоположения. Затем камни вынесли из-под навеса и положили в ряд на снегу. Самые крупные из них использовали в качестве груза, придавив ими углы тента.
Пришлось потратить почти два часа на идентификацию и удаление сотни камней с места захоронения. Один из наиболее примечательных валунов напоминал грубую плиту округлой формы, лежавшую в ногах могилы. Две трети его поверхности были выкрашены черной краской, которую, по мнению Савелля, нанесли в 1853–1854 гг. Когда камень перевернули, то все увидели, что внутренняя сторона также полностью закрашена. Очевидно, что этот камень стоял одно время в ногах могилы и использовался в качестве ступеньки. Этот вывод подтверждали гравюры и картины, написанные с натуры в середине XIX столетия.
Полностью освободив могилу от лежавших на ней камней, ученые приступили к уже привычному для них занятию — к самому раскопу и растапливанию вечной мерзлоты. Коуэлл, Карлсон, Савелль и Нунгак начали работать, и через восемнадцать часов стала видна крышка гроба. Раскопки могилы Брэйна являли пример упорства и решительности команды, поскольку все практически без остановки работали в общей сложности 37 часов, пока не достигли намеченного и полностью не освободили гроб. Брэйн был похоронен довольно глубоко, почти в 6,5 футах (2 м) вечной мерзлоты, и этот гроб оказался самым большим из трех. Его размеры составили 82 × 19 × 13 дюймов (211 × 49 × 33 см). Все работы заняли гораздо больше времени, чем в двух предыдущих случаях. Когда стали понятны размеры гроба, раскоп пришлось значительно увеличивать со всех четырех сторон.