Три побега из Коринфа (ЛП)

Милетцы смотрели на все как на чудесное театральное представление 
По заранее согласованному плану они не должны были участвовать в бою. Их задачей было следить, чтобы никто с корабля не сбежал на сушу. Они обернулись и  медленно поплыли вдоль мелководья, недалеко от берега, и встали между сушей и кораблем финикийцев.
Со стороны моря  до них доносились крики. Первый пиратский корабль уже бросился на врага. Меликл приказал всем  приготовиться и при необходимости ринуться на помощь Веджанусу.
Финикийский корабль по размерам был значительно больше корабля захватчиков. Количество сражающихся  – учитывая, что гребцы галер не могли участвовать в бою -  было примерно одинаковым. Если бы финикийцы бросились, собрав все свои  основные силы, против захватчиков, как намеревался сделать Меликл два дня назад, они могли бы надеяться решить исход боя до прибытия основных сил Веджануса. Они могли обратить врага в бегство и вернуть себе свободу, но перепуганные финикийцы не воспользовались этим единственным вариантом. Просто будь они оборонялись, стояли на своей высокой палубе и не могли оторваться от пиратского корабля, который держал их на крюках. Тем временем главная пиратская галера  быстро приближалась к ним.
Когда Меликл увидел это, он выругался от нетерпения: — Клянусь всеми богами, — сказал он, — я бы высек капитана этого корабля.
Но в этот момент Полиникос, обладавший лучшим зрением, схватил друга за руку.
— Смотри, смотри, Меликл, от корабля какой-то человек плывет к острову.
Все оглянулись в ту сторону.
Действительно, мужчина плыл в сторону острова, уносясь, прочь от корабля,  и приближаясь к скалам. Раньше милетцы его бы  не заметили, потому, что он часто нырял и плыл осторожно, чтобы малейшее движение не нарушило спокойную гладь моря.
— Отличный пловец, — сказал Меликл, — но ему это не поможет, сейчас мы его выловим.
Они повернули корабль прямо на него. Человек в воде сразу заметил, что его обнаружили, и отказался от безнадежного бегства.   Движением руки он стал привлекать внимание людей с корабля. Когда они приблизились на расстояние нескольких шаги, то услышали его звонкий голос: — Благородные разбойники, не убивайте человека, который вам ничего не сделал и может выкупить свою жизнь. Благородные разбойники!
Неизвестный пловец повторил эти слова на финикийском языке, а затем добрался до корабля, ухватился руками за край и тяжело вздохнул.
Он выплюнул воду изо рта и откинул прилипшие к лицу черные волосы. И тогда перед лицами Меликла и Полиникоса  предстал  неожиданный сюрприз.
Они смотрели друг на друга и не могли поверить своим глазам.
— Ничего себе?  Как такое может случиться? — прошептали они в немом изумлении.
Тем временем незнакомец забрался на корабль и оглядел зорким глазом всех милетцев.
— Вы греки? — спросил он. И в этот самый момент он увидел Меликла с Полиникосом и его рот открылся в немом изумлении.  Он протер глаза рукой, затем протер их еще раз, словно желая очнуться от сна.
— Что я вижу, — сказал,  наконец, —  вы мне снитесь…  и  Меликл и Полиникос…   оба  здесь?
— А ты, Калиас … как ты здесь оказался…  в море?
— Я?  Я... сам ничего не понимаю.  А ты, Полиникос и ты  Меликл что вы сами здесь делаете,  я не понимаю. — Калиас снова вздрогнул и посмотрел на них широко раскрытыми глазами.  — Полиникос, сын Диомена, и  ты Меликл Мореплаватель. Полиникос и Меликл, — повторил он.  — Как такое возможно?  Вы здесь, в море, помогаете этим негодяям захватить  финикийский корабль?  — Он вдруг резко оглянулся на других милетцев. — Я ничего не имею против пиратов, — резко сказал он, — среди них есть и достойные люди.  Когда я был молод, я тоже мечтал стать морским разбойником, но...  —  тут он понизил голос и прошептал, — как вы оказались среди них, 
 
Меликл расхохотался.
— Не волнуйся, Калиас, ты среди наших друзей, они все из Милета. Ты, наверное, это и сам понял!
— Я понимаю все меньше и меньше,  а сейчас , вообще,  ничего не понимаю. Так вы не пираты? Тогда что вы здесь делаете? А люди на тех кораблях?  Они же самые настоящие пираты!
— Это долго рассказывать, Калиас.  Лучше расскажи сам …
— Нет, — перебил  его Калиас, — если вы не пираты, то у нас нет времени на разговоры. Надо поскорее убегать отсюда,  пока они заняты финикийцами.
— Нам вообще не нужно убегать.
— Как так?  —  Калиас в отчаянии посмотрел на небо. — О, Эриния,  богиня зла!  Зачем ты морочишь мне голову?  Почему ты не хочешь убежать, дурачок?
— Нам не нужно никуда убегать, — сказал Меликл, — так как Веджанус  наш друг.
— Этот  известный пират и грабитель?
— Да, Калиас. Знаешь, кто он?
— Конечно, знаю. Это худший из пиратов, мошенник из мошенников, каких немного, и его давно никто не может поймать.
— Дело не в этом. Ты знаешь, кто он такой на самом деле?
— Какое мне дело до того, кем были его отец или мать.
— Жаль. Это же бывший раб-галерник, тирренец, с той спартанской галеры в Кноссе которому я отдал тогда  свои мечи и помог бежать. Помнишь те времена много лет назад в Кноссе?
В глазах Калиас вспыхнуло понимание.
— Он тот самый раб с галеры. Вспомни шесть мечей!
 — Понятно. А как ты  узнал его?
—  Не я, а он.  Это он узнал меня. И мы снова подружились.
Калиас некоторое время молчал. Затем покачал головой.
— И ты стал пиратом ради этой дружбы?
Меликл кратко объяснил  причины, по которым они отправились из Милета, рассказал о карийцх,  о Диоссе и Эвклее.
— Эвклея -  невеста Полиникоса, а Хирам, финикийский князь, купил ее себе в качестве рабыни. Мы хотим забрать ее у Хирама,  поэтому мы и помогаем Веджанусу, а вернее он нам.
— На корабле нет Хирама, — сказал Калиас.
— Может быть, на нем плывет его сын, или брат, или кто-то еще,  на кого мы могли бы их обменять?
Калиас безнадежно махнул рукой.
— На нем, нет никого столь важного, просто мелкая рыбешка за которую Хирам ничего не даст.
— Это ужасно, — прошептал Полиникос.
— Да. На нем плывут лишь паршивые моряки и никчемные торговцы. —  Калиас покраснел и ударил кулаком по палубе. — Тени от Хирама, — сказал он.
— Ну, но они, финикийцы.
— Хорошо. Расскажи, Калиас, как ты сам оказался на этом корабле?