Ружемант 3 (СИ)

— А Елена… где пленница? — спросил, обратившись к Ерохину. Полковник, будто назло, держал главную часть плана на десерт.
— Зверолюдов они за людей не считают, малой. Скорее всего, в том же питомнике, что и волки. Жорыч с десантурой…
— Тогда я пойду с Михеем, — заявил, прищурившись. Старик выпрямился передо мной, строго поглядел сверху вниз. На меня его фокусы не работали — не его подчиненный.
Дед успокоенно выдохнул. Решил дать мне шанс.
— Зачем?
— Елена знает меня, но не знает вас. Недоверчива. Не поверит, что пришли ее спасать. А я ее командир.
Полковник помедлил мгновение, будто взвешивая все за и против. Кивнул, давая согласие.
* * *
Шли уверенно, не вызывая лишних подозрений. Михей то и дело трогал руку, будто боясь, что через размашистый рукав татуировка выползет на всеобщее обозрение. Выглядело так, будто у него зуд.
Моя ссадина на руке, словно чуя товарку, чесалась в ответ. «Асклепий» хорошо поработал, почти убрав все струпья. Жаль, что истратил все три тюбика.
Народ радовался будущему представлению. Противные, до омерзения паскудные ухмылки сытых, довольных жизнью обывателей. Сегодня им покажут, как подлая диверсантка не на жизнь, а на смерть борется с собственными же сородичами по звериной части. Им на потеху…
Хотелось засадить по пуле в голову улыбчивой, влюбленной парочке, билеты они взяли только для того, чтобы целоваться на заднем ряду.
Покачал головой, прогоняя тщету мыслей. Начал понимать, о чем говорил Соха. А может, это был спектакль, чтобы Ерохин осадил каждого из нас?
Повторил про себя: «Я русский солдат». Стало легче, унялась мятущаяся душа.
— Сюда, — Михей кивнул в служебный коридор. Охранник, дядька при костюмчике, в солнцезащитных очках, не сводил с нас глаз.
— Я отвлеку, ты бей. Идет?
Михей, не дожидаясь ответа, двинул к вендинговому автомату. Осмотрелся по сторонам — лишних глаз не предвиделось Аппарат стоял удачно: в выемке, рядом с зоной отдыха для персонала. Мелочь из кармана шустро перекочевала в чрево машины, но та не спешила делиться закуской. Раздосадованный в лучших чувствах, Михей что было сил приложил кулаком по нему.
— Fessa! Fottuto frocio!
Замахнулся еще раз. Поправив очки, секьюрити двинулся к бузотеру.
И тут же, получив от меня рукоятью пистолета по затылку, обмяк. Десантура подхватил несчастного, словно пушинку. Швырнул на диван для гостей.
— Красава. Дальше! — дружески похлопал по плечу. Двинули по коридору. Детский страх, что вот-вот схватят, не покидал, заставлял нарастить темп шага, перейти на бег.
Не поддавался.
Навстречу из двери напротив спокойно вышел еще один секьюрити. Улыбнулся, протянул ему руку, от неожиданности тот пожал ее. Михей поддержал, поздоровался на царенатском, кивнул. Несчастный озадаченно потеребил затылок, не успел среагировать, когда десантник вырубил его размашистым хуком в нос.
— Хорошо соображаешь, ружемант. Я вот не догадался.
— Но подыграл, — похвалил его в ответ. — Где этот питомник?
Ириска пискнула прежде, чем Михей ответил: учуяла волчий дух прямо по коридору и направо.
Словно мрачный жнец, в тенях притаился шагоход старого образца, давно негодный для боевых действий. Ерохин обещал прикрыть им глаза, но рисковать не хотелось.
Даже с ключом.
— Обойдем там, — указал на соседнюю комнату, кивнул на дверь. Ириска успела рассказать, что там два человека рабочих и дверь в обход. Михей спорить не стал.
Дверь открылась не сразу, пришлось подтолкнуть плечом. Девчонки, симпатичные, одетые в комбезы уборщиц, встрепенулись от испуга, инстинктивно подняли руки. Михей одарил их обворожительной улыбкой, вмиг оказался рядом с одной из них, вжавшейся в стену. Зачарованно глядя в его глаза, она безвольно рухнула. Та же судьба постигла ее товарку, оставшуюся сидеть на стуле.
— Ты что сделал? — прищурился, глядя на это действо.
— Спокойней, малой. Не убил, остальное тебе знать не обязательно.
Согласился, хоть и взял на заметку. Велел ИИ-ассистенту просканировать несчастных — те в самом деле просто спали.
 
Оставалось списать на магию. Или на чарующую мужественность Михея, но в последнем сомневался.
Питомник встретил нас жутким, животным духом. Пахло мокрой псиной. Темнота, кровяные подтеки, куски сырого мяса на жестяном столе. Белые, пожелтевшие от времени плитки пола и облицовки.
Оголодавшие звери учуяли нас почти сразу же. Рыча, издавая утробный лай, волки бросились на железные прутья решеток. Озлобленный взгляд желтых, блестящих в ночи глаз следил за каждым шагом. Их не пугали пистолеты в руках, хотя серошкурые наверняка знали запах пороха.
— Елена? — позвал я. Света страшно не хватало, пошурудил рукой по стене. Михей оказался удачливей, щелкнул по выключателю, врубил свет.
Лампы над головой вспыхнули ярким, подавляющим, неуютным светом. Волки тотчас же заскулили, сквозь их вой не без труда различил сдавленный девичий плач.
— Сволочи… вот же… сволочи. Ни людей, ни животных… — Михей смотрел на лампы. Его рука дрогнула, хотел расстрелять. Ириска тотчас же пояснила, в чем дело.
— Лампы подавления. Испускают ультразвук и ультра сапфировые лучи. Негативно влияют на психику животных и зверолюдей. Используются для дрессировки в зверинцах Царената.
— Сволочи, — повторил Михей. Стрелять не стал, попросту выключил. Ярко вспыхнул в свежей, выедающей глаза темноте маленький фонарик. Десантник, словно извиняясь, развел руками: — Прихватил с той снаряги. Мне летеха всегда говорил: куда хочешь, а без фонаря не ходи.
Это он правильно.
— Елена! — позвал я и не сразу узнал ее в той фигуре, что откликнулась. Диковатая зверюга бросилась к прутьям решетки. От рядовой Ипиной, которую привык видеть, в ней не было почти ничего.
Обнаженная и на цепи, ряженая в дубленую волчью шкуру. Сразу же вспомнилась Хромия. Вот что хотел сказать тогда Скарлуччи: человеком он чародейку не считал. Ругнулся Михей, всякого он в своей жизни видел…
Я подошел ближе, глядя прямо в ее внимательные глаза.
Девчонка принюхалась. На ее лице появились отголоски почти потерянного рассудка. Размазав волчьей лапой грязь по щекам, она вдруг заплакала. Человеческая личность брала верх над дикостью.
— Макс… Товарищ сержант, это вы? — ей не верилось.
Михей подошел ближе, дернул на себя дверь решетки, та не поддалась. Глупо было думать, что ее можно так легко открыть.
— Дай я, — подвинул его, взялся за пистолет. Елена съежилась, боясь рикошета, когда лязгнул затвор.
Осталось двенадцать патронов, угрюмо заявила Ириска, когда грянувший выстрел подарил рядовой Ипиной свободу.
Она бросилась мне на шею, не стесняясь собственной наготы, не задавая лишних вопросов. Облила с ног до головы счастливыми причитаниями, всего за день ее умудрились погрузить в глубины отчаяния.
Лампы над нами вспыхнули вновь, выстрел не понравился сенсорам.
— Ходу, ружемант! — Михей рванул к двери. Я подхватил девчонку на руки, ринулся за ним следом…
  
Глава 8
 
Волчица держалась за меня, как за последнюю надежду. Зарылась лицом в грудь.
Выстрелы обожгли уши горячим грохотом. Михей юркнул под хрупкое укрытие широкого вазона. Я мигом поставил волчицу на ноги, выхватил свое оружие, резко развернулся, безжалостным выстрелом разворотил пришедшего в себя механоида. Шагоход успел только сойти с охранного постамента.
— Я почти пуст, ружемант!
За стеной громогласно грянуло. Началось обычное представление на арене: торжество музыки, услада слуха, шелест пылающих спецэффектов. Сработали, словно по команде — поднявшийся шум заглушил свежие выстрелы.
— Елена, идти сможешь? — оказавшись на ногах, она чуть не упала, но кивнула в ответ.
— Идут! У меня три патрона! Продвигаться надо! — по лицу десантника градом катился пот.
Я грохнулся на пол, выкатился, стискивая пистолет. Первый выстрел предупредительный и в молоко. Люди, сообщила Ириска, не механоиды.