Выше солнца (СИ)
— Ты слышал, брат. Эта вещь не продаётся, — обратился Макс к проводнику, взяв девушку «под своё крыло».
— Прости, — улыбнулся алтаец Кате. — Я просто хотел понять…
— Что понять? Достойна ли я носить его?
— Ну, да, — замялся мужик, и запустил свою руку во внутренний карман жилетки. — Вот, достал он из портмоне старую фотографию. Это моя мама. Правда она здесь такая красавица? — протянул он портрет Кате. По тому, как бережно он относился к этой старой карточке, девушка догадалась, что этой женщины уже нет на этом свете. — Приглядитесь. У неё на запястье точно такой же оберег, как и у Вас.
— И, что он означает? — опередил Макс Катю, которая, вернув фото владельцу, намеревалась задать аналогичный вопрос.
— Это оберег защищает его обладательницу от принудительного вступления в брак. Раньше родители за детей решали: за кого им замуж выходить или на ком жениться. Много судеб поломал этот обычай. И, девушки обратились к старцу Белухе и попросили защитить их от браков не по любви. Вот он и стал набивать вот такие браслеты.
— Так, это не вышивка? — удивилась Катя, взглянув на браслет.
— Нет. Рисунок набивается по ходу. Я помню, так моя бабка коврики делала. Ну, так, вот, — продолжил проводник, — сидит, значит, старец, набивает узоры и заговоры над ними читает. Та, у которой на руке оказывался такой браслет, сама выбирала себе возлюбленного. И, никто против воли не мог ей ничего дурного сделать. Оберег обладал такой силой, что даже во время разорительных набегов враждебных племён защищал девушек от насилия.
— Подождите, — не поняла Катя. — Набеги враждебных племён — это же древность древняя. А, Ваша мама так из нашего времени.
— Ну, так этот браслет передавался из поколения в поколение. Теперь его носит моя сестра.
— Так, минуточку! — вступил в разговор Макс. — Это что же получается, если девушка, у которой этот браслет не любит парня, который за ней ухаживает, то как он не старайся — ничего у него с ней не выйдет?
— Ну, на твоём месте я бы так не переживал, — с хитрой улыбкой произнёс Валера и отправился за лошадью, далеко отошедшей от своего табуна.
— Мне стоит переживать или нет? — обратился он к Кате.
— М-да, наши с тобой отношения, столь очевидны, что их не обсуждают, разве что, наши лошади, — усмехнулась девушка, потрепав коня за гриву. — Но, ты, всё же, сильно не расслабляйся, — подкинула она интриги. — А, то Буцефал ещё приревнует, — рассмеялась Катя.
Животное, словно всё понимая, неожиданно фыркнуло, замотав головой из стороны в сторону.
— Не фыркай на меня! — в шутку возмутился Макс, отойдя от коня на всякий случай.
— Вот вы где! — запыхавшись, произнесла повариха, подойдя к молодой паре. — Еле вас нашла. Забирайте свою рыбу, — передала она закрытый контейнер парню. — Хорошая рыбка — чистая и даже с икрой. Её я тоже в кляре зажарила.
— Спасибо огромное! Сколько мы Вам должны? — спросила Катя, нырнув в свой рюкзак.
— Да, за что? За растительное масло, что ли? Ой, бросьте, — отмахнулась женщина.
— За труды. Вот возьмите, — протянула Катя пятисот рублёвую купюру.
— Ну, спасибо! — приняла та деньги, сунув их в карман фартука. — А, вы сами откуда?
— Из Питера, — ответила Катя, возвращая рюкзак на своё плечо.
— Далеко забрались. Нравиться в наших краях?
— Да, очень. Было бы больше времени в запасе — сходили бы до Белухи, — ответил Макс поварихе.
— Так, вы, что, уже в обратный путь? — удивилась женщина.
— Да, — ответила Катя. — У нас жёсткий график путешествия.
— Понятно. Но, счастливого пути! Заезжайте к нам ещё.
Попрощавшись с парочкой, повариха быстрым шагом направилась обратно. А, Макс с удивлением уставился на свою партнёршу:
— Что? — рассмеялась Катя. — Что ты так на меня смотришь? Что не так?
— Твоя щедрость на грани расточительства. Ты дала ей пятьсот рублей за то, что она пожарила нам рыбу?
— Я дала ей эти деньги не за то, что она пожарила рыбу, а за то, что она сделала больше, чем обязывает её должность. Я стараюсь, поощрять такие поступки. Она хорошая тётка, может быть, когда-нибудь, она накормит за свой счёт бедного студента, не распределившего свои финансы…
— Ты, правда, во всех людях видишь добро?
— В ком-то вижу, в ком-то приходиться поглубже капнуть. И, не смотри на меня так! Не нужно из меня делать мать Терезу. Вот, в твоих подругах, кивнула она в сторону Юли и Насти, я до сих пор не разобралась. Сначала они меня пугали своим поведением. Потом, после нашего разговора с Настей, о том, чтобы я тебя перестала мучать…
— Да ладно! — перебил Макс. Настя просила за меня?
— Ну, да. А, ещё… Только без обид, обещаешь?
— Да. Говори.
— Девчонки подумывали, что ты гей, пока я не появилась.
— Это из-за моей бородки? — усмехнулся он, проведя рукой по аккуратно уложенной щетинке. — Я, сбрил её однажды. Так, мне моя мама заявила, что без бородки я — пацан-пацаном. Пришлось заново отрастить.
— Я, честно признаться — не любительница заросших щетиной мужчин. Но, даже мне трудно представить тебя без бородки. А, в отношении Юли и Насти, — продолжила Катя, — я только одно поняла: девчонки хотят быть под стать вам. И, отчасти, в этот виноваты Женя и Сава. Я, больше чем уверена, что когда они только познакомились с этими подружками, то те не были такими мужеподобными. Вы приняли их в свою мужскую команду, и они смирились с вашим аскетичным складом ума. Я же вижу, что вы не делаете им никаких послаблений.
— Наверное, ты права, — задумчиво ответил парень, взглянув на девчат.
— Конечно, права. Они уже привыкли к такой жизни: скажете им с утра — будем прыгать с парашюта — пойдут и прыгнут, вместо запланированного похода в салон красоты. Что ты улыбаешься? Что, и такое было?
— Ага, — подтвердил её догадки Макс.
— Ну, вот и результат! Вы даже не задумываетесь — хочется им этого или нет. Девушки просто хотят быть рядом со своими парнями. Да — раз они встретили экстрималов, то им приходиться разделять ваши интересы. Но, во всём нужна мера. Нельзя доводить до того, чтобы девушка забывала, что она — девушка.
— Согласен. Это косяк Савы и Женьки. Я же — не такой. Да и ты…
— Я, конечно, не эти девятнадцатилетние нимфетки. Но, ты, начал наши отношения, точно также, как и твои друзья: не зная меня и моих возможностей, взял и втянул в это путешествие, даже не спросив моего мнения. Признайся — хотел доминировать?
— Ну, прости меня пожалуйста! — обнял он Катю за талию, чем тут-же вызвал недовольное фырканье Буцефала. — Я просто хотел подольше побыть с тобой, чтобы мы смогли лучше узнать друг друга. К тому-же, я не ошибся, выбрав этого мерзавца тебе.
— На твоём месте я бы не выражался при нём, — шутливо произнёс проводник, подводя к ним лошадь. — Я вот, матюкнулся, когда у него в стойле прибирался, так он мне зуб выбил, — растянулся Валера в беззубой улыбке. — Нужно уже выдвигаться. Чтобы до заката успеть вернуться. Собирай своих товарищей.
— Да, сейчас дождёмся трёх наших парней и двинемся, — ответил Макс. — А, вот, и они, — заметил он, направляющихся к ним Антона, Сергея и Дэна.
— Что — едем? — с ходу спросил Дэн.
— Да, выдвигаемся, — ответил Макс.
Катя проверила натяжение подпруги, и немного подтянув, запрыгнула в седло…
Дорога обратно на базу показалась путникам лёгкой и, относительно, быстрой. К скале с древними рисунками, они доехали менее, чем за два часа. Тому сопутствовала прекрасная погода и уже знакомая тропа. Казалось, что лошади, зная куда идти, сами направляли своих седоков. Небольшие задержки возникали только из-за разлива речушек, пересекающих им путь.
Подъезжая к петроглифам, они были неприятно удивлены, большой группе пеших туристов, которые, разбив неподалёку от грота свой палаточный лагерь, буквально оккупировали это место. Ответив приветствием на приветствие, путешественники направились дальше, решив сделать остановку на подходящей поляне. Вскоре, найдя подходящее место, они сделали привал.