Когда родилась Луна (ЛП)

― Спасибо. ― Я смотрю на них. ― Тебе ведь не нужно, чтобы я кого-то убила в обмен на это?
Молчание длится так долго, что я чуть не повторяю вопрос.
― А, нет. Мы откажемся, ― говорит рыжеволосый мужчина.
― Мило.
И странно. Обычно все так и происходит.
― Дайте мне знать, если передумаете. Я пытаюсь откосить от воинской повинности, но ваш король пару раз спасал мне жизнь, так что я буду рада оказать услугу. ― Я поднимаю сумку на плечо. ― Где выход?
  
Второй мужчина продолжает пялиться на меня так, словно я какое-то странное существо, которого он никогда раньше не видел, его лицо такое бледное, что я думаю, не заболел ли он чем-нибудь. Бедный парень. Наверное, мне лучше уйти, пока я тоже не заразилась, иначе я никогда не доберусь до стены, чтобы освежевать Рекка Жароса от члена до горла.
Рыжий указывает мне за спину.
― Туда. Восемнадцатая дверь справа ― самый быстрый путь к центру города.
Я поворачиваюсь и вижу коридор, который не заметила раньше ― в нем множество окон, сквозь которые пробиваются лучи света.
― Такой услужливый. ― Я беру еще один сухарик из блюда, прижатого к груди, и поворачиваюсь, махнув обоим мужчинам одной рукой. ― Приятно было поболтать с вами!
Всего хорошего.
Тишина преследует меня, пока я иду по коридору, поглощая жареный жир и наслаждаясь блаженством свободы.
Предположительно.
Я очнулась не в камере или пасти дракона, и не была подвешена к потолку. Никто не называл меня грязным ничтожеством и не заставлял мою боевую руку дергаться слишком сильно. Меня не повалили на пол, как только я вышла из своей комнаты, не вымазали в крови жертвенного зверя, не привязали к столбу и не принесли в жертву саберсайтам. Никто не называл меня Холу и не приказывал остаться и произвести на свет спасительное для мира потомство, за мной не следует мифическая серебристая кошка.
Я с осторожным оптимизмом полагаю, что мое короткое пребывание в Домме окажется куда менее травмирующим, чем я предполагала ранее.
***
Два здоровенных стражника с бесстрастными лицами берутся за ручки двойных дверей и распахивают их.
― Творцы, ― бормочу я, щурясь от ошеломляющего потока солнечного света. Я достаю из блюда последнюю хрустящую корочку и с хрустом разгрызаю ее, когда выхожу в липкую, пахнущую чем-то сладким жару, и набираю полные легкие воздуха.
Выдыхаю.
Свобода на вкус как жареный жир колка и слишком горячий воздух, но я никогда не была так признательна. Единственное, что может притупить мой разгоревшийся оптимизм, ― это огромный, покрытый шрамами король с глазами, как угли, который ради меня отрезал чью-то голову.
Сердце бьется, словно пытается сломать ребра. Это чувство я хочу раздавить в кулаке.
Чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше.
Двери захлопываются за мной, и я поворачиваюсь ― мое внимание привлекает другая группа воинов, охраняющих дверной проем на внешней стене. Я разглядываю их доспехи из драконьей чешуи, их темные волосы распущены по плечам, каждый вооружен бронзовым мечом в одной руке и деревянным копьем в другой.
Слизывая с пальцев остатки соленой приправы, я подхожу к мужчине справа, который почему-то не щурится и не потеет, несмотря на яростный солнечный свет, льющийся на его лицо.
― Не мог бы ты подержать это? ― спрашиваю я, подталкивая к нему свое пустое блюдо.
Между его бровей залегает морщина, и он бросает взгляд на кулон, висящий у меня на груди, изумленно поднимая брови. Он склоняет голову на несколько долгих мгновений, словно кланяясь, а затем поднимает взгляд на глиняное блюдо. Прочистив горло, он протягивает свой меч, который я принимаю и благодарю его, и берет блюдо в его теперь уже пустую руку.
Отступив назад, я покачиваю оружие, оценивая его баланс. Я хмурюсь, выяснив, что он мне не подходит.
― Слишком тяжелый для моей руки. ― Я кивком указываю на кинжал, пристегнутый к его бедру. ― Но я с радостью возьму его. И ножны.
После недолгой паузы стражники обмениваются взглядами, прежде чем мужчина ставит блюдо на землю вместе с копьем. Он отстегивает ножны, и я, прежде чем отдать украденный меч, сначала осматриваю кинжал.
― Приятно иметь с тобой дело, ― говорю я, подмигивая.
Он прочищает горло и возвращается в исходное положение, оставив мое блюдо на земле между ног. Я замечаю несколько бисеринок пота на его лбу.
― Небольшой вопрос. ― Я опускаю сумку с подсвечником на землю и распахиваю плащ, задирая подол сорочки, чтобы можно было пристегнуть кожаный ремешок ножен к бедру. ― Вы случайно не скармливаете местных жителей драконам? Скажем… не знаю, в гигантском, залитом кровью Колизее со столбом посередине, к которому очень неприятно быть привязанным?
Я смотрю по очереди на обоих мужчин, которые обмениваются настороженными взглядами. Они одновременно отрицательно качают головами, и мои брови взлетают вверх.
Интересно.
― А как же ваши молодые стихиали? Что с ними происходит?
― Они учатся в Академии Дрока, ― с сильным северным акцентом сообщает стражник слева, наклоняя голову.
― А пустые?
― Им дают возможность узнать, есть ли у них склонность к рунам. Если нет, они могут изучать что-то другое или пойти в подмастерья.
Подмас… что?
― Точно, ― говорю я, склонив голову набок, пока вслепую застегиваю очередную пряжку.
Двери распахиваются.
Крупный мужчина без рубашки и с огненными волосами стоит в проеме, скрестив руки и подняв брови.
― Пристаешь к стражникам?
― Весьма самонадеянно с твоей стороны.
― Твоя репутация тебя опережает. ― Он высовывает голову из двери и смотрит направо и налево, словно проверяя, все ли еще целы.
Ну, речь о стражниках, конечно.
Его изумрудный взгляд перемещается между блюдом на земле, покрасневшими щеками стражника и моим только что надетым оружием.
― Вижу, тебе уже удалось хитростью добыть оружие. Быстрая работа.
Я опускаю подол.
― Скрытый талант. А у тебя какой?
― С удовольствием трахаю всех подряд. ― Он машет рукой в сторону лестницы, ведущей в город, похожий на груду валунов. ― Пойдем.
Сердце замирает, моя хмурость возвращается.
Неужели я не так свободна, как мне казалось?
― Что я сделала, чтобы заслужить эскорт?
Он смотрит на меня, приподняв обе брови.
― Ты выглядишь как туристка, не привыкшая к жаре. Если ты собираешься продать подсвечник из чистого золота, то можешь заключить хорошую сделку. Если торговец увидит тебя со мной, то, скорее всего, не станет тебя обманывать.
На самом деле, это вполне разумно. Хотя интересно, был бы он также благосклонен, если бы знал, что я собираюсь обменять этот подсвечник на целую кучу клинков из чешуи саберсайта?
― Спасибо…
― Если только они не заставали меня в компании своих дочерей, ― добавляет он, пожимая плечами. ― Или сыновей. Тогда они, скорее всего, вообще откажутся иметь с тобой дело.
Творцы.
― Разве ты не был занят игрой, которую, вероятно, нужно закончить?
― Да. И мне надрали задницу. Грим смертельно опасен, когда у него дерьмовое настроение, а моя гордость уже уязвлена. Кроме того, кто-то утащил наши закуски, а гребаный бренди закончился.
Точно.
Похоже, мне от него не избавиться.
― В таком случае, ― говорю я, наклоняясь, чтобы поднять с земли свою сумку, ― пойдем?
Он засовывает руки в карманы обтягивающих узких коричневых кожаных штанов и идет вперед, его длинные шаги плавные и легкие, несмотря на внушительные размеры. Солнце бьет нам в глаза, как далекий отблеск драконьего пламени, поэтому я надвигаю капюшон пониже, закрывая лицо, что сразу же устраняет дискомфорт.
― Я Пирок.
― Рейв. Хотя, подозреваю, ты это уже знаешь.
― Верно. ― Он протягивает мне левую руку, указательный и средний пальцы вытянуты, остальные согнуты. Я хмурюсь, смотрю ему в глаза, затем снова на его руку, прежде чем повторить движение, и наши пальцы встречаются.