Когда родилась Луна (ЛП)

Черного.
Грубые кухонные столешницы. Неровный потолок. Ворсистый ковер, покрывающий неровный пол. Даже наш мягкий диван с подушками у окна, достаточно большой, чтобы вместить троих, несмотря на то, что у нас никогда никого не бывает. По нашему общему желанию.
Я поднимаю взгляд на окно со специально наложенными Эсси рунами, чтобы отгонять незваных гостей, и вспоминаю, как проснулась, когда она стояла надо мной в разгар одного из своих приступов. С черными кругами под ее затравленными глазами, она размахивала клинком, крича, чтобы я наполнила чашу своей кровью. Немедленно. Это был вопрос жизни и смерти.
  
Как результат ― вход, который практически убивает незваных гостей.
Гениальное решение.
― Очень вкусно, Эсси. Спасибо, ― говорю я, откусывая еще кусочек.
― Конечно. Рада, что тебе понравилось.
Преуменьшение. Она знает, что этот хлеб ― мой любимый. Понятия не имею, что она в него кладет, но, черт возьми, это невероятно вкусно.
― Над чем ты работаешь?
― Алмазная накладка для твоего зуба, ― говорит она, продолжая травить. ― Я пыталась найти материал, достаточно крепкий, чтобы выдержать эти сложные руны. И случайно обнаружила, что алмаз подходит. О! ― Вскинув руку, она поднимает на меня свои широко раскрытые глаза, настолько полные жизни, что у меня перехватывает дыхание ― без сомнения, она в восторге от мысли, которая только что промелькнула в ее потрясающем мозгу. ― Ты получила моего жаворонка?
― Угу… ― Я заправляю волосы за уши и направляюсь к каменной чаше неправильной формы, в которую упали все вещи, которые я ранее спустила в желоб. ― Я испачкала его кровью, но принесла все, что смогла разобрать. ― Я отставляю тарелку в сторону и роюсь в своих вещах. ― Что делает алмазная накладка?
― Создает невидимый, непроницаемый барьер вокруг головы и груди, не разрезая тебя пополам.
Моя рука замирает, я смотрю на нее через плечо.
― Не разрезая меня пополам? Ты имеешь в виду… мое тело?
Она кивает так быстро, что ее волосы взметаются.
― Мне потребовалось немного времени, чтобы разобраться с этим. Теперь все в порядке.
Точно.
― Рада, что ты побеспокоилась об этом, ― говорю я и беру в руки сумку.
― Как всегда. Я почти закончила. Несколько тонких рун с помощью новой палочки для травления, и все будет готово к активации. Подумала, что сейчас самое время прикрепить ее, раз Рекк Жарос охотится на тебя.
― Вижу, ты снова читаешь мои сообщения.
Она пожимает плечами, настраивая четкость своего увеличительного стекла.
― Он влетел в окно после того, как ты ушла. Ударился о подоконник и расквасил нос. Я избавила его от страданий, развернув его.
― И прочитала его.
― Мои глаза не удержались.
У них есть такая привычка.
Я качаю головой и кладу сумку на стол, чтобы она поискала в ней. Обратная сторона использования такого количества крови в активных рунах, выгравированных вокруг окна, ― жаворонки иногда принимают окно ― за… нас. Что приводит к вечному недовольству Серим из-за того, что она не может со мной связаться.
Эсси поднимает голову от сумки, ее лицо становится чуть бледнее.
― Нет какашек спангла?
Я удивленно моргаю, глядя на нее.
― Прости, что?
― От Йескорна, библиотекаря из Подземного города. У него есть домашний спангл. Они у тебя в кармане? Пожалуйста, скажи мне, что они у тебя в кармане.
― В моем кармане нет никакого дерьма, Эсси. Зачем тебе какашки спангла? ― Она открывает рот, чтобы заговорить, но я обрываю ее. ― Помни, что мой мозг не такой большой, как твой. Если ты начнешь говорить о биофизике, я погибну.
Она снова открывает рот, закрывает его, кажется, ненадолго задумывается, а затем начинает говорить.
― Камень, который они едят, богат особой рудой, которую трудно найти, потому что она образуется в виде мельчайших капель, которые никогда не вырастают больше булавочной головки. Она не расщепляется в их пищеварительных трактах, так что это самый эффективный способ ее собрать. Она кремового цвета и плавится при гораздо более низкой температуре, чем большинство других руд, что делает ее идеальным клеем для крепления рунических накладок на зубах.
― Ты шутишь?
Ее брови сходятся на переносице.
― Впервые в жизни?
Вся доброжелательность покидает мое лицо, и я протягиваю руку, чтобы опереться на стол.
― Это то, что ты использовала, чтобы прикрепить предыдущую накладку к моему зубу?
Она кивает.
― Дерьмо спангла?
― Я смыла фекалии, а потом простерилизовала руду. Но да. Это было… дерьмо.
Творцы.
Я трогаю языком накладку на своем зубе.
― Запишем это в раздел «то, что Рейв знать не нужно», ― бормочу я, направляясь к шкафчику, чтобы достать кружку.
Никогда.
― Принято к сведению. Я, ну… ― Я оглядываюсь и вижу, как она ерзает на своем стуле, почесывая затылок. ― Учитывая репутацию Рекка, я надеялась, что мы прикрепим…
― Не стоит торопиться. ― С этой новой, довольно отвратительной информацией спешить совершенно некуда.
― А что, если он нападет на тебя?
Я поднимаю кувшин с фильтрованной водой из ледяного ящика и наполняю свою кружку.
― Мне приказано затаиться, и мы обе знаем, что Рекк не сможет достать меня здесь. Единственный способ встретиться ― это если я случайно столкнусь с ним по пути за своим новым клинком и случайно перережу ему горло, тем самым случайно нарушу прямой приказ Серим и случайно не позволю умереть одному из своих товарищей.
Единственный плюс в том, что ты незаменима? Я почти уверена, что Серим не нанесет мне смертельных увечий за этот проступок. Просто поиздевается надо мной, пока не почувствует, что снова контролирует ситуацию.
Обычное дерьмо.
Стул Эсси скрипит по полу, пока я осушаю свою кружку, прежде чем поставить ее в таз, и беру со стойки резинку, чтобы стянуть тяжелые волосы в высокий хвост.
Тишина становится напряженной и наваливается на меня сзади.
Я поворачиваюсь.
Эсси больше не смотрит через свое стекло. Она смотрит на меня, руки на коленях, глаза широко раскрыты и полны беспокойства. Взгляд впивается мне в грудь с такой силой, что я чувствую, словно он пронзает ее насквозь.
― Прекрати, ― рычу я. ― Не смотри на меня так.
Почему она так на меня смотрит?
В ее глазах появляется грусть, и это еще хуже.
― Рейв, я не могу тебя потерять…
― Мы так не делаем, Эсси. Мы прекрасно сосуществуем без этого. Не ломай то, что работает.
Ее брови сходятся на переносице, когда она открывает рот, но ничего не произносит. Словно слова слишком велики, чтобы обрести свободу.
Хорошо. Они должны остаться внутри. Я не хочу, чтобы она сказала мне, что беспокоится. Что ей не все равно. Я не хочу говорить ей те же слова в ответ.
Те, о ком я забочусь, умирают.
― В любом случае, вопрос спорный. ― Я отворачиваюсь и не поднимая глаз ополаскиваю кружку и тарелку в тазике. ― Я не могу отправиться в Подземный город, пока не получу жаворонка с информацией о том, что все чисто. ― Я вытираю посуду и убираю в шкаф, затем подхожу к чаше и беру свои вещи. ― Я устала. Сниму эти дурацкие перья с ресниц, немного отдохну, а потом заберу твои какашки, как только получу жаворонка от Серим. Договорились?
Она не отвечает.
Когда наступившая тишина становится слишком давящей, я поворачиваюсь и смотрю в ее большие, полные слез глаза.
Дерьмо.
― Договорились, Эсси?
Сжав губы в тонкую линию, она кивает — медленный жест неохотного согласия.
Я направляюсь к люку, ведущему в мою комнату, и поднимаю его, когда слова Эсси глубоко вонзаются в меня, как клинок между ребер, останавливая на полпути.
― Я не люблю Серим еще больше, чем ты, но в кои-то веки тебе стоит прислушаться к ней. Пожалуйста, Рейв. Я не… ― Она вздыхает и делает паузу, прежде чем метнуть еще один словесный кинжал, который лишает меня дыхания. ― Ты ― единственная семья, которая у меня есть.