Когда родилась Луна (ЛП)

― Я заключу с тобой сделку, ― подстегивает он, оскалив клыки.
― К черту твои сделки.
― Нет, Рейв. К черту твои, ― рычит он, проталкивая внутрь еще один палец.
Растягивая меня.
― Я провел более сотни фаз, раздавленный тяжестью твоей смерти, разрушая себя, пытаясь вырвать боль из своего сердца. Знаешь, насколько легче было бы просто стереть тебя из моего сознания?
  
Я стону, когда он врывается в меня, мое тело поет от его ласк, влажные звуки наполняют комнату.
― Но я этого не сделал, потому что я не гребаный трус.
Я рычу, выгибаясь, чтобы вцепиться в него зубами, и падаю обратно на тюфяк со стоном, полным удовольствия, когда он снова толкается в меня.
― Я не считаю тебя трусихой.
― Прекрати болтать. Ты все портишь.
― Нет.
Еще один толчок.
Еще один.
― На этот раз ты не будешь относиться ко мне как к секрету, ― произносит он, поглаживая мой клитор большим пальцем.
Мое наслаждение достигает пика, накатывает мощная волна… ― Я не твой секрет. Я ― твоя правда.
Он выдергивает пальцы, прерывая кульминацию прежде, чем она успевает достигнуть пика.
Я вскрикиваю, мой голос звучит как жалобный стон, и я отвожу ногу назад, чтобы пихнуть его в грудь за то, что он дразнит меня, как придурок.
Он хватает мое колено, потом другое, прижимает мои раздвинутые ноги к тюфяку, его глаза ― пылающие угли, сверкающие во вспышках молний.
― Я знаю, что ты дикое создание, которое любит наносить удары по всем, кто оказывается в зоне поражения, но есть ограниченное число ударов, которые я могу выдержать, прежде чем начну нападать в ответ. Когда-то давно я слушал тебя. Позволил тебе оттолкнуть меня. А потом ты умерла. Так что нет, ― рычит он, ― я не принимаю твою сделку. Но я предложу тебе новую, выгодную всем сторонам, а не только твоим эгоистичным прихотям. ― Я не эгоистка…
Он опускает голову между моих бедер, прижимает язык к моему пульсирующему входу и проводит горячую линию по всей длине.
― О-о-о, ты хорош в этом, ― стону я, выгибаясь.
Он делает это снова, и мои пальцы запутываются в волосах на его затылке, пока я раскачиваю бедрами в такт движениям его языка.
Ладно, я немного эгоистична.
Я прижимаю его ближе, и его язык проникает в меня. Он приподнимает мои бедра, выводя мой восторг на совершенно новый уровень. Я начинаю сжиматься… Он отстраняется.
Я возмущенно вскрикиваю, хотя мое разочарование улетучивается, когда он снова проводит большим пальцем по моему клитору.
― Потянись назад и упрись руками в стену, ― приказывает он с такой спокойной властностью в голосе, что я немедленно подчиняюсь, уверенная, что мое согласие принесет мне оргазм, который он держит на расстоянии вытянутой руки.
Он закидывает одну мою ногу себе на плечо, обхватывает другую и широко раздвигает меня. Он сжимает в кулак свой член, а затем ударяет им по моему набухшему лону.
Снова.
Снова.
Я смягчаюсь с каждым сильным ударом по моему чувствительному клитору, представляя как он входит в меня. Наполняет меня.
Двигается во мне.
Творцы, этот мужчина…
― Что за сделка, придурок?
― Согласись, и я тебя трахну. ― Он сверкает острой улыбкой ― клыками и диким восторгом ― и обрушивает на меня еще больше дразнящих ударов. Мои бедра приподнимаются навстречу каждому из них. ― Тогда я скажу тебе.
― Это дерьмовые усло…. Творцы! ― вскрикиваю я, когда он проводит головкой своего члена по моему входу, неглубоко погружаясь в меня.
Выходит.
Снова входит.
Может, это не такие уж дерьмовые условия?
― Ты установила правила на прошлом заходе Авроры, когда трахнула меня за тем игровым столом. Ты заставила меня согласиться, прекрасно зная, что планируешь стереть меня, подстраховавшись, чтобы быть уверенной, что твое желание исполнится.
Мне действительно не нравится, когда мне в лицо тычут зеркалом, а я нахожусь на грани оргазма.
― Я ненавижу тебя, ― всхлипываю я, приподнимая бедра навстречу следующему сильному удару.
― Нет, это не так, Лунный свет. Ты любишь меня. Просто ты слишком занята уничтожением моего сердца, чтобы понять это.
Я бы вздрогнула от этого болезненного обвинения, если бы не была так чертовски заведена.
Очередной сладострастный вихрь завязывает меня в узел, следующее слово он произносит с рычанием.
― Уступи.
― Пошел ты, придурок. Я, блядь, согласна.
Одной рукой он сжимает мое бедро, другой проводит по лицу и обхватывает щеку, встречаясь с моими глазами, бросая вызов ― нет, умоляя меня ― выдержать его пылающий взгляд.
― Не закрывай глаза, Лунный свет. Пожалуйста.
― Не буду, ― выдавливаю я, и все мое кипящее разочарование превращается в сладкое облако желания, от которого щемит в груди. Я жажду встретиться с ним на этом мосту нашего слияния, таком хрупком и ненадежном… но восхитительном.
Наполняюсь волшебным, болезненным теплом, от которого мне хочется плакать.
Мой рот приоткрывается, когда он толкает бедра вперед, врываясь в меня одним стремительным выпадом, и мое тело вздрагивает от этого движения ― оно так восхитительно наполнено.
Он замирает, войдя до основания, ― наши взгляды сталкиваются, словно расщелина во времени и пространстве. Все, что я вижу, ― это расплавленное обожание. Яростная, неукротимая любовь, такая сильная, что у меня перехватывает дыхание.
Все, что я чувствую, ― это он.
Он сдавленно выдыхает, напоминая мне, что нужно поработать легкими, и вдохнуть наши смешавшиеся ароматы, которые, вероятно, являются лучшим запахом в мире. Его рука крепко обхватывает мое лицо, взгляд становится еще глубже.
― Скажи мне, если это слишком.
Я сглатываю, киваю, затем приподнимаю таз, чтобы подтолкнуть его двигаться.
С гортанным рычанием он начинает разрушать мое тело глубокими, ритмичными движениями бедер, которые вызывают у меня сладострастные приступы восторга. Я всхлипываю, двигаясь в соответствии с заданным им бешеным темпом, по его телу прокатываются волны напряжения.
Мы сталкиваемся в рычащем ритме, пока во мне нарастает пламя, которое может просто погубить меня.
Его член твердеет, заставляя меня чувствовать себя невероятно наполненной, когда он проводит рукой между нами, поглаживая пальцами низ моего живота.
Его большой палец обводит скользкий, чувствительный бутон. Быстрее.
Быстрее.
Я сжимаюсь, дрожь начинается в кончиках пальцев, поднимается по ногам, проникает в лоно и движется вдоль позвоночника, пока я не начинаю чувствовать, что вот-вот распадусь на тысячу острых осколков.
Я провожу ладонями по его напряженным рукам, плечам, моя правая ладонь прижимается к его сердцу, которое стучит в том же бешеном ритме, что и мое собственное.
― Ты чувствуешь это? ― бормочет он, кладя свою руку поверх моей и удерживая ее над бьющимся органом. Его глаза становятся светлее, в них почти благоговение. ― Ты нашла нас, Лунный свет.
Я трескаюсь.
Раскалываюсь.
Рассыпаюсь.
Каждый нерв нижней части моего живота напрягается и покалывает, испытывая сокрушительную волну горячей, голодной эйфории. Мой рот открывается, короткие, резкие стоны разрывают воздух, когда я сжимаюсь вокруг него, пульсируя с такой силой, что мой разум плавится, а перед глазами вспыхивают огни.
Я теряю всякое ощущение пространства и времени, словно оказываюсь в невесомости. Захваченная его пристальным взглядом, в котором я тону самым ненасытным образом.
Рука Каана снова обхватывает мое лицо, крепко сжимая его. Он рычит, а затем оскаливается сквозь стиснутые зубы, пульсируя во мне. Наполняя меня жидким теплом и первобытным удовлетворением, которое растекается по моим мышцам.
Моим нервам.
Все расслабляется, мое тело обмякает, когда он наклоняется вперед и утыкается носом в мою голову, тихонько рыча. Он открывает рот у моей шеи и нежно покусывает. Укус, который взывает к моим основным инстинктам.