Нагибатор Сухоруков (СИ)
— Это очень странно, Хуакумитла, — наконец, прямо признался посол ацтеков. — Я не могу принять такие решения сам, мне нужно сообщить обо всем уэйтлатоани.
— Конечно, — кивнул я, внутренне ликуя.
Это тоже выгодно. Недели на поездку туда, обсуждение, недели на поездку обратно. Если не сговоримся сразу, можно озадачить ацтеков вопросами «а что не так?» и новыми предложениями. Всё это растянет процесс на месяцы! Сейчас теночки настроены по боевому, на отказ быстро соберут армию. Но, когда идет переговорный процесс, не будешь же все эти месяцы держать «под ружьем» войско. Они растратят боевой пыл, поутихнут. Так что есть шанс договориться без крови. А там глядишь, кто-то да поможет столкнуть лбами ацтеков и пурепеча. И мы еще отомстим за вчерашнее унижение.
Остаток «второй части марлезонского балета» прошел в гораздо более теплых, но еще неопределившихся красках. Каждая сторона раскрыла свой интерес, заявила о своих заинтересованностях. С чувством глубокого облегчения я пригласил всё посольство на вечерний пир. Заодно и жену свою выгуляю.
Пьянка прошла достаточно весело. Я принес немного антисептической самогонки: чистой и разбавленной со всяким вкусным. Ацтеки не оказались исключением — бухать им не нравилось. Разве что воины пили чистоган, чтобы доказать друг другу, что они настоящие мужики, и им всё нипочём. Знаю я, к чему приводят такие писькомерства, поэтому выставил на стол совсем немного. Зато дал им несколько бутылочек в дорогу: если в пути перепьются и набьют морды себе и другим — то не моя вина.
Кроме самогонки насовал им и других подарков. Изо всех сил рекламировал наши чудесные товары. Прежде всего, стекло: каждый гость пил из цветного полупрозрачного бокала, а потом с чистой совестью мог забрать стеклотару себе. Также дал гостям кое-какие стеклянные украшения, лучшие образцы нашей тонкостенной керамики на гончарном круге, различные мелкие ноу-хау из кожи, дерева, которые всё шире входили в обиход в Излучном. Подарил медные ножи (не всем, правда, свободных почти не нашлось), инструменты. Даже одну маленькую пилу, которые мы только-только начали делать. Дерево такой пилкой не перепились, а вот всякие мелкие работы она худо-бедно выполняла. Разумеется, ничего тумбажного я им не давал и не показывал. Наверняка посольские видели дивное оружие у моих воинов, но, надеюсь, не придали ему особого значения.
Надеюсь, наши подарки вызовут некоторый фурор в Теночтитлане, и едва не случившуюся войну мы переложим на рельсы взаимовыгодной торговли. Ресурсов у ацтеков море — найдется и то, что мне пригодится.
В общем, расстались мы чуть ли не друзьями. Макуильмалиналли обещал передать мое предложение уэйтлатоани — и потом, видимо, ко мне отправится уже другое посольство.
А я слегка выдохнул. Слегка. В тот же день была собрана рабочая группа в составе Черного Хвоста, Муравья, Дитя Голода… и я включил в нее Луча Света, который показал себя весьма проницательным политиком.
— Будем надеяться избежать войны, — начал я. — Но исходим из того, что она случится уже через несколько месяцев, когда исчерпаются все возможности переговоров. И готовиться к ней начнем уже сегодня. Будем молиться Змею и Луне, что всё это окажется зря… Но лучше перебдеть…
— Чем недобдеть, — хмуро закончил Хвост перенятую от меня поговорку. По-четлански она звучала не так прикольно.
А я взял со стола листок, подписанный по-русски: «Военное положение». Ну, держитесь, ребятки!
Глава 31. Будущее семьи
— У нас будет несколько задач, — начал я сходу, почти не заглядывая в листок. — Первая: дипломатическая. Единственный, кто может противостоять теночкам — это пурепеча. Нам нужно собрать товары, дождаться первого же каравана из Закатулы, что идет на север, и пристроиться к нему. Добраться до Циннцуннцана и осмотреться. Первая задача: узнать вообще, чем живут пурепеча, чего хотят, готовы ли к войне. Конецинмайла, тут я только на тебя надеюсь. Отправляйся с караваном, пусть Широкий Дуб даст тебе в помощь опытного торгаша. Обживитесь в их столице, торгуйте неспеша, ищите связи с руководством. Если вдруг ты увидишь благоприятные возможности для заключения военного союза против астеков — начинай переговоры сам! Считай, что полномочия у тебя есть. Но только осторожно. И до весеннего Дня Змея мне нужна вся информация.
Дитя Голода кивнул.
— Вторая задача: военная. Укрепляем все три наши воинства, как и планировали. Но я сразу говорю: в бою против астеков у нас нет ни единого шанса. Мы чудом и хитростью разбили аколуа, а это была лишь часть воинов этого народа. Но астеки гораздо сильнее аколуа. Поэтому мы сразу отметаем возможность боя в поле. Задачи у нас другие: наши воины всегда должны быть готовы к бою, готовы задержать врага. А все мирные люди должны подготовиться к тому, чтобы быстро уйти, — я так и не подобрал подходящего слова для эвакуации. — Исходим из того, что первый удар будет по Излучному. Нужно подготовить удобные места обороны, снабдить их камнями и бревнами для быстрого создания преград. Каждый отряд должен знать, где его точка обороны и прибыть туда по первому сигналу. Хвост, это твоя работа.
Мой генерал сжал кулаки.
— Луч Света, пока воины будут сдерживать врага, мы должны организовать уход всех самых нужных людей. Всех мастеров, носителей знаний — они важнее казны. В короткий срок по сигналу этих людей нужно собрать, снабдить едой, дать им самые важные инструменты. Они должны сесть на заранее подготовленные плоты и лодки и уйти. У тебя должны быть списки всего: ценных людей, нужного оборудования, кто за что отвечает. Уходить будем в сторону Крыла.
Тут я повернулся к Аскуатле.
— Но, возможно, враг дойдет и до Крыла. Поэтому мы будем уходить в горы. До новой Луны найди самого дружественного нам вождя оцколи. Завали его дарами! И в его землях найди укрепленное место для базы. Ты получишь проданных и с их помощью построй там убежища, хранилища на две-три сотни человек. Возможно, даже сделаем там запасы продуктов, если, конечно, горцы смогут гарантировать их сохранность.
Муравей тихо присвистнул.
— Третья задача: хозяйственная. На тот случай, если мы с астеками все-таки договоримся. Тогда нам придется обдирать толимеков на регулярной основе, чего делать, конечно, не хотелось бы. Поэтому что-то мы должны дать взамен. Пока я это вижу так: нужно создать два больших центра нашего присутствия. Первый, разумеется, в Моке, второй — где-нибудь поближе к Уекахуа. Там мы должны завести поля со всеми передовыми методами работы: разведение пекари, использование удобрений, новых инструментов. Нужно поставить там самые важные мастерские: гончарные, текстильные, золото-медные, по работе с кожей, с деревом. И всем этим — я имею в виду методы работы — мы должны активно делиться с толимеками. Учить их, помогать делать свое. Чтобы у них были не только потери, но и пополнения. Наверное, сделаем несколько больших хранилищ, куда будем собирать излишки зерна, чтобы помогать тем, кто разорится.
Выдохнул.
— Этим займусь я сам. В Моку поеду уже через недельку, как соберем людей и средства. А в Уекахуа — на исходе зимы, когда подойдет второй урожай какашут.
Оглядел притихших советников.
— Всё понятно? Эти задачи — для вас первоочередные. Докладывать о сделанном будете ежедневно! Ну, кроме тебя, Дитя. Хотя, если найдешь возможность послать отчет к нам — то это просто замечательно будет! Знаки Ночки там никто не прочитает, так что перехвата не бойся. Спорить буду с каждым из вас, поэтому готовьтесь отстаивать свои решения.
Хлопнул левой ладонью по столу.
— Всё! Идите по домам, обдумайте перед сном и утром — на свежую голову. Завтра выслушаю ваши первые предложения.
Вся рабочая группа дружно встала, советники поклонились и вышли из зала. Я глянул в окошко: зимние сумерки уже навалились, но ночь еще не пришла. Наконец-то! Сейчас я посижу, успокоюсь — и все-таки пойду к Туа-Онче! Я возьму свою жену — нежно и страстно. И потом мы не будем спать. Я буду говорить с ней. Буду спрашивать и рассказывать о себе, как и положено на первых свиданиях (да, тут всё вышло шиворот-навыворот, но что делать). Буду спрашивать о ее желаниях и стараться их удовлетворить. Буду делиться с ней планами на нашу международную четлано-толимекскую семью. У меня большие планы. Конечно, полные радости и счастья. И беззаботного детского смеха.