Его хорошая девочка (СИ)
Беркутов быстрыми размашистыми шагами приближался, и от его агрессивного выражения лица и воинственного настроя даже мне без оглядки хочется бежать куда подальше, а ведь он мне не угрожал.
Дима дёрнулся в сторону, но тут же замер. Видно, что он Беркутова не просто опасается, а боится и сильно, можно сказать, до ужаса, но гордость не позволяет сбежать.
— Ты же не устроишь мордобой при девушке? — на удивление ровным спокойным тоном сказал Дима.
— Вообще, при девушке кому-то зарядить — для меня не проблема, но Варвара — моя девушка, поэтому, конечно, я этого делать не стану, — уже находясь на террасе, заявил Беркутов, но подошёл он не к Шолохову, как предполагала, а ко мне. — Варенька, поздно уже, — Никита потянул меня за руку в бунгало, и я, не сопротивляясь, пошла. Ещё не так себе наступишь на горло, лишь бы драка между Никитой и Димой не состоялась.
Беркутов, изображая из себя джентльмена, внутрь пропустил меня первой, но как только вошла, дверь в бунгало с грохотом закрылась.
— Что? Да как так-то… — толкнула дверь, но она не поддалась, словно ей что-то мешало. И это что-то наверняка Беркутов. Это он подпёр дверь и не даёт мне выйти наружу. — Никита, а ну отойди! Не отойдёшь, я больше с тобой не разговариваю вообще никогда, — безрезультатно кидаясь на дверь и барабаня по ней кулаками, вопила я, а когда затихала, слышала, как с улицы доносятся страшные звуки.
Понятия не имею, сколько времени отбивала об дверь руки, может, две минуты, а может, и час, но в какой-то момент, поняв, что все усилия бесполезны, осела на пол, закрыла лицо ладонями. Но зарыдать, как того требовало состояние, не успела, Беркутов вошёл в бунгало.
— Ты… ты… ты ненормальный! — несколько раз запнувшись, выкрикнула я.
— А давай ты мне об этом поподробней расскажешь, не валяясь на полу, — Никита наклонился и попытался меня поднять, но я оттолкнула его руки.
— Не смей меня трогать, — прошипела я и, самостоятельно поднявшись на ноги, потребовала: — Отойди.
— Ещё чего, пока этот придурок не уползёт, не выпущу.
— А если ему нужна помощь врача? А если ты перестарался? Не боишься, что найдёшь Диму утром холодным?
— Не в первой идиотов учить. Ничего с ним не случится. Оклемается.
— Проверить хочу, — пошла на таран, но даже на миллиметр не оттеснила Никиту.
— Варя, угомонись, всё равно ведь не пущу, — ласковый и вместе с тем снисходительный тон Беркутова меня буквально взбесил. Мало того, что Шолохова ни за что избил, не даёт посмотреть, как он там, так ещё и не стесняется разговаривать со мной, словно я неразумный капризный ребёнок.
— Да кто ты такой?! — окончательно теряя контроль, рявкнула я и впервые в жизни набросилась на человека с кулаками. Колотила остервенело и куда придётся, но основная масса ударов доставалась груди. — Пусти говорю…
По моим представлениям, Беркутов должен был вопить от боли, но он почему-то лишь лениво уклонялся и смешливо ойкал и айкал. Сволочь бесчувственная.
— Ну всё-всё, успокаивайся, мне твои руки жалко. Кожа покраснела, синяки ещё не дай бог останутся. Варвара, не хулигань… Всё, выпустила пар, и хорош, — уже строго прогремел Никита, а в следующее мгновение мои ноги оторвались от пола, тело взмыло вверх, и я оказалась у Беркутова на плече.
Как я отчаянно брыкалась. Какими только словами не ругала Никиту, он даже грозился отнести меня в ванну и помыть рот. Как только не колотила и не пинала, но в результате всё равно приземлилась на диване в гостиной.
Глава 32
— Водички дать? — как ни в чём не бывало, спросил Беркутов.
— Обойдусь, — рявкнула я, но вспомнив, что вода у нас имеется лишь в холодильнике, а холодильник стоит у окна, то есть от дивана достаточно далеко, взялась за горло, прокашлялась и как бы передумала. — Сок хочу. Грейпфрутовый, — недовольно и хрипло произнесла.
Хоть на Беркутова демонстративно не смотрю, но как он кивнул, заметила, а когда он развернулся ко мне спиной и пошёл, приготовилась. Главное — выдержать и стартануть в удачный момент. С учётом форы, до двери должна успеть добежать.
Прикусив губу, наблюдаю за тем, как Никита шарит рукой в холодильнике, сок ищет, которого там нет, самолично пустую бутылку в корзину выбросила. Беркутов что-то проворчал, кажется, сказал: «Нет тут нифига», — и принялся вновь обыскивать холодильник, начиная с верхней полки.
— А вот это как раз то, что мне нужно, — Никита, сцапав жестяную банку газировки, откупорил и, запрокинув голову, жадно начал пить.
«Вот оно», — рассудила я и со всех ног помчалась.
— Варя! — Беркутов спохватился слишком поздно, когда я уже схватилась за ручку двери и не мешкая выскользнула на веранду. Но к сожалению или, наверное, скорей, к счастью, она оказалась пуста. Шолохова и след простыл.
— Уковылял, значит, — раздалось за спиной. — Я же говорил, что жить будет. Убедилась? Довольна? Пошли обратно….
— Ты залез в мой телефон, — развернувшись к нему лицом, перебила я Беркутова и пошла в наступление. — Удалил звонки, — ткнула пальцем ему в живот, — сообщения, — ещё раз ткнула, — откуда-то узнал пароль. Откуда?
— Тоже мне, хитрость, подглядеть, как ты набираешь подряд шесть единиц, — ни капельки не смутился мужчина.
— Я больше ни одному твоему слову не поверю, ведь спрашивала, ты переложил мой телефон или нет. Ты сказал, что это сделал отец.
— И это чистая правда, телефон в спальню отнёс Сергей Юрьевич, я там его уже взял.
— И как часто ты его брал? Что-то мне не верится, что всего раз и сразу удачно.
— Регулярно.
— Каждый день?
— Несколько раз в день.
Ничего секретного и интересного у меня в телефоне нет: ни провокационных фото, ни стыдной переписки или компрометирующей истории в интернете. Если вдруг так получится и его содержимое станет достоянием общественности, мне, конечно, станет не по себе, но чувства неловкости не возникнет. Но сейчас меня буквально разрывало на части от злости, что человек, с которым я беспроблемно оставляла наедине свой телефон, воспользовался моей доверчивостью и бесцеремонно копался в моём личном пространстве.
— Мы теперь общаемся исключительно только по рабочим вопросам, и больше мы не соседи, подавись этим бунгало, завтра съеду, — глухим голосом сообщила я, обогнула мужчину и направилась к себе в спальню, собирать вещи.
— Варвара Сергеевна, а не крутоваты ли санкции? — ступая за мной след в след, посетовал Никита. — Да и было бы из-за кого их вводить, из-за Шолохова, мать его. Не стоит он того….
Фиг вам что-то отвечу!
Беркутов сколько угодно может паясничать и строить из себя дурачка, я-то отлично знаю, голова у него прекрасно соображает, получше, чем у многих. И он понимает, что Дима к моему переезду если и имеет отношение, то лишь косвенное. Никита сам дел наворотил и всё испортил.
— А ты не задумывалась, почему Шолохов именно сегодня к тебе забрёл? — не унимался Беркутов, и я впервые пожалела, что бунгало настолько просторное. Пока от одного конца коридора до другого дойдёшь, тебе вполне успеют мозг выклевать. — Надулась и молчит…. Ладно, сам скажу. Этот гад крысой у нас в отеле обзавёлся, от неё и узнал, что сегодня я в отъезде. Кстати, завтра объявляется день охоты на эту самую крысу. Вычислю и не побрезгую, самолично возьмусь за облезлый хвост и, хорошенько стукнув об какой-нибудь угол, выброшу за забор.
Мне не интересно, вообще.
— И что, даже результаты поездки не интересуют? — когда я уже распахнула дверь спальни, Беркутов вынул из рукава главный козырь.
В воображении я, не останавливаясь, гордо вошла в комнату и хлопнула дверью перед нахальным носом мужчины, но то мечты. В реальности, застыв у порога, кусала губы и недовольно пыхтела.
— Ну говори, внимательно слушаю. Чего замолчал? — прошипела я сквозь зубы.
— Хм, рассчитаемся для начала. Не забыла, за тобой долг — поцелуй, — Никита, не дожидаясь реакции, развернул меня к себе лицом и, приобняв за талию, близко подтянул. — Что ты там в прошлый раз делала? Кажется, голову запрокидывала, глаза прикрывала, сейчас это будет уместным, можешь ещё и губы раскрыть, — Беркутов наклонился, явно нацелившись на мой рот, но я не смогла пересилить себя, упёрлась ладонями ему в грудь и отпихнула.