Рожденный Водой (СИ)
Но теперь Чернавка смело перешагнула через образовавшуюся прогалину, и позволила хозяйке вернуться в седло. Почетный эскорт, обещанный самим Королем, не торопился появляться. Лес успел закончиться, а навстречу нам так никто и не вышел. То ли от взыгравшегося голода, а может от перенасыщения кислородом, меня начинало мутить. Руки тяжелели, а голова переставала соображать. В таком состоянии продолжать путь было глупо, и мы свернули к одиноко стоящей таверне. Из трубы валил дым, а в конюшне слышалось копошение. Туда-то я и отвела Чернавку, почти выронив поводья из рук, передавая их мальчишке конюшему. Тот слегка растерялся, но быстро принялся за работу, ведь в воздух взлетела медная монетка, падая прямо перед ним. В помещении было тепло и уютно. Только запах еды вызвал новый приступ тошноты. Решив все же не рисковать, я заказала лишь травяного настоя и удалилась в предоставленную на втором этаже комнату. Ноги не слушались, а руки едва ли получалось поднять. Перед глазами все плыло. Плоская подушка, коснувшаяся лица, была последним воспоминанием.
— Сегодня я исполню свое заветное желание! — голос женщины дрожал в предвкушении.
— Ну же, Флори, поторопись и убей ее!
— Флори и Флори? Как это глупо, — я хрипло рассмеялась, поднимаясь на ноги. Неужели они не могли придумать что-то более оригинальное?
— Не торопись, брат мой. Когда закончишь с этой, — Флориана пренебрежительно бросила взгляд на лежащее у ног брата тело, — я лично разведу костер для нее. Я буду смотреть, как ты горишь, и ни на мгновенье не посмею закрыть глаза.
— Знаешь, почему меня называли великим учителем? — прошелестел голос над самым ухом. — Я мастерски овладел зельеварением. Но в нашем мире это оказалось не так востребовано и мое искусство отошло на второй план. Вскоре о нем и вовсе забыли, воспринимая меня как должное. Обидно, верно? Когда тебя не ценят. Ты же напротив, самая ценная находка в нашей небольшой коллекции. По волосам прошлась рука, приглаживая их у самой макушки.
— Ты ведь знаешь, что являешься последней в своем роде? Точнее на тебе этот род и прервется. Вся эта череда смертей вела лишь к тому, чтобы мы могли владеть тобой. Знаешь, сколько провидиц умерло до тебя? И все тщетно! Я была бы и счастлива заткнуть «великого учителя», но ни один мускул не слушался. Тело ощущалось словно ватным. Даже глаза не могли открыться. Зато слух работал вовсю.
— Скоро моя сестрица получит долгожданную власть и подчинит этот мир себе. А что же я? Я буду просто рад смотреть на нее. Жаль, что ты не сможешь увидеть момент ее величия. Никто из вас. Но что ж я?
Наверное, нужно тебя освободить? Последовавший за словами смех не сулил ничего хорошего. И уж точно не был предвестником скорой обещанной свободы. Губ коснулось холодное стекло, и в горло потекла сладковатая жидкость. Глаза открылись, но способность говорить и двигаться еще не вернулась. Если конечно должна была вернуться вообще. Комната не изменилась. Все та же комната в таверне, где я остановилась. Только вот Флориэля раньше не наблюдалось. Маг сидел на краешке кровати, скрестив руки на груди. Рядом валялась пустая склянка с остатками пурпурной жидкости.
— Я не могу позволить тебе кричать и звать на помощь. Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь пострадал? Улыбка Флориэля ужасала.
— Мне понадобится твоя помощь. И хотя гораздо проще было бы получить ее так, — мужчина протянул руку, вытягивая золотой кулон, — все же придется поступить иначе. Длинные пальцы прошлись по щеке, ухватив подбородок и фиксируя голову. Флориэль пристально смотрел мне в глаза. Даже захоти я отвести взгляд, не смогла бы. Появившиеся искорки, пляшущие вокруг его зрачков, хаотично меняя цвет и форму, завораживали.
* * *Лошадка недовольно всхрапнула, немедленно требуя заслуженного отдыха. Но хозяйка в который раз ударила каблуками по конским бокам.
Нельзя было терять времени на остановки. До леса эльфов оставалось всего ничего. Стражи не боялись ни солнца, ни лютых ночных заморозков. Но вот появившаяся пред ними девица с обледеневшими волосами, выбившимися из-под пухового платка, покрывшимися инеем бровями и ресницами и посиневшими губами, восседающая на спине еле волочащей ноги черной кобылы, наполовину облепленной снегом, перепугала эльфов до предынфарктного состояния. Они уж было решили, что вернулись времена, когда упыри восставали из потревоженных могил и отправлялись на поиски обидевших их при жизни. Но продемонстрированная им вещь решила все проблемы. Кулон пульсировал. Временами казалось, что он горел, но на деле лишь источал заметное сияние. Проводив ночную гостью к Дому, стражи оставили ее на пороге, отправив за той единственной, кто заменял Старейшего в его отсутствие.
— Вы свободны. Я провожу Рожденную Огнем в ее покои, — кутаясь в меховую безрукавку, кивнула Стражам эльфийка, отходя от двери и впуская гостью в Дом. Чернавка, было, пошла следом, но на пути ее выросла грозная хранительница эльфийского спокойствия. — Скажите кому-нибудь, чтобы забрали отсюда лошадь и отвели в конюшни. Стражи выслушали указания и разошлись. Дверь закрылась, оставляя мороз снаружи.
— Боги, Элея, почему ты здесь? Разве не запрещено тебе покидать Академию? — Оаленн шустро стянула с меня все вещи и усадила перед камином. Огонь с удовольствием поделился своим теплом, укутывая, словно пуховое одеяло.
— Я получила письмо от Короля о том, что должна приехать с лес эльфов, дабы находиться под их защитой. Но по пути мне было видение.
Лаодиса схватила Флориана и хочет, чтобы он первым расстался с жизнью. Мы должны помочь ему, Оаленн. Я уже отправила сообщение Королю, и он должен выслать нам помощь. Эльфийка едва не выронила зажатый в руках тулуп, готовый опуститься на мои плечи.
— Ты видела, где это произошло? Или произойдет?
— В портовом городке. Там они его держат, — кивнула я, придвигаясь к огню.
— Ты должна согреться и отдохнуть. С утра мы отправимся. Надеюсь, будет еще не слишком поздно, но в таком состоянии ты все равно далеко не уедешь. Отдав мне тулуп, Оаленн ушла, оставив дверь приоткрытой. «Ты обманула подругу. Довольна? Лучше бы тебе было умереть, когда ты хотела!» — по щеке стекла слеза, тут же высыхая и больше о себе не напоминая, но ни единого звука не прозвучало вслух. Лес эльфов действительно был безопасен.
* * *— Я не заберу у тебя кулон, моя дорогая. Эльфы слишком дотошны.
Им требуется веское подтверждение. А что будет лучше, чем твое клеймо Рожденной Огнем? — Флориэль отпустил мое лицо. Покопавшись в сумке, он достал еще один пузырек. Жидкость напоминала расплавленное золото. Красиво, что просто не оторвать взгляд. Маг откупорил пробку и вылил все содержимое мне в рот. По коже пробежали мурашки. Холод на несколько секунд сковал тело, постепенно уходя к самому сердцу. Кончики пальцев защекотало. Я могла двигаться. Я чувствовала это, хоть и не шевелилась.
— Поднимись, Рожденная Огнем, и выслушай, что я тебе скажу, — произнес Флориэль и с довольным лицом наблюдал, как его приказ исполняется. — Сегодня же ты отправишься в лес эльфов. Ты убедишь Рожденную Воздухом, что ваш друг находится в опасности. Ты будешь настолько убедительной, насколько это возможно. Лги, дитя, ты прекрасно это умеешь. Эльфийка последует за тобой и тогда она будет вне защиты своего селения. Тело было легким. Просто невесомым. Я сидела на кровати, слушая, что говорит мужчина, и понимала, что не в силах сопротивляться. Учителя говорили, что это искусство не практикуется, считаясь неизученным до конца, и просто не достойно использоваться настоящим магом. Это одна из причин, почему в Академии нас этому не научат.
Остальные девяносто девять вспоминать не приходится, да и не вспомню, так как проспала половину крайне нудной лекции. Впервые я попала под влияние гипноза. Во всех книгах писали, что данный вид колдовства действует далеко не на каждого. Лишь единицы подвержены гипнотическим чарам. И те немногие находятся в большой опасности. Последствия использования заклинания не были доказаны, но во всех источниках предполагалось, что оно может нанести человеческому сознанию непоправимый ущерб. Но разве сейчас это кого-то волновало? Это не были фокусы, которые я могла наблюдать на улицах своего родного города, когда умелые шарлатаны демонстрировали свои умения, заставляя людей считать себя тем или иным животным, или человеком, которым они не являлись. Но после того как гипноз снимался, никто из подопытных не помнил что делал. Я же наоборот все видела, слышала и чувствовала. Но вот сказать не могла. Это было сродни подчинению кулону. Разве что кулон заставлял верить, что хозяйка сама желает всего, что ей приказывают.