Остров амазонок (Дикие)

Кончики пальцев Пэтти неторопливо блуждали по плоскому животу Сюзи, спускаясь все ниже.
Видя и полностью понимая реакцию другой женщины, Пэтти отбросила робость. В первый раз Пэтти точно знала, что она делает и что это дает ее партнеру. Она знала это тело, как свое собственное. Это давало ей уверенность, что она способна доставить Сюзи наслаждение.
Из-за полузакрытых век Пэтти наблюдала за растущим возбуждением Сюзи, и это необычайно возбудило ее саму. Эта нежность в сочетании с острой пронзительной чувственностью опьяняла ее.
По мере того как ее тело наполнялось желанием, Сюзи ощущала себя любимой и защищенной. Она не выдержала бы, если бы Пэтти остановилась. Она не была уверена, что выдержит, если Пэтти продолжит. Но когда по ее телу разлился удивительный поток наслаждения, она подумала: «Это не может продолжаться». Но волна накатывала за волной, унося ее все дальше.
Дотрагиваясь до Сюзи и видя, как ее тело отвечает на прикосновения и ласки, Пэтти испытывала невероятное наслаждение. Сюзи всхлипнула, потом пронзительно вскрикнула и в изнеможении раскинулась на песке. Ей показалось, что жизнь – прекрасная и полноценная – снова стала доступна ей.
Сюзи открыла глаза и посмотрела на Пэтти.
– Я хочу доставить тебе такое же удовольствие.
Пэтти прошептала:
– Еще успеешь… – Она вытянулась рядом, опершись на локоть. Она ведь раньше видела это тело и восхищалась им, но прежде ей никогда не приходило в голову дотрагиваться до него. И вновь руки Пэтти заскользили по упругим грудям Сюзи, увенчанным тугими сосками.
Сюзи чувствовала себя так, будто была первой женщиной на земле, будто только что была сотворена. Пэтти дотрагивалась до нее с деликатностью, но умело распаляла ее до тех пор, пока Сюзи не ощутила, как в ее тело входит дневной зной и как оно становится частью и этого дня, и этого солнца, и этой жары. Каждая частичка ее существа возбудилась так, как ни один мужчина не возбуждал ее раньше. В их близости было более полное, невысказанное понимание, чем в любовном акте с мужчиной. Не было необходимости говорить ни слова.
Стоя на коленях, Пэтти наклонилась над Сюзи, которая лежала на теплом песке. Сюзи начала деликатно водить пальчиками по позвоночнику Пэтти. Каждая женщина могла чувствовать запах другой, когда Пэтти медленно опустилась и их тела соприкоснулись. Сюзи, дрожа, выгнулась вверх, чувствуя, как ее тело тает от страсти.
Они, задыхаясь, забылись в экстазе, касаясь лиц и рук, бедер и грудей с нежностью бабочек.
Пэтти поражало, что то, чем они только что занимались, воспринималось так естественно. Она подумала: а не была ли любая женщина гетеросексуальной по самой своей природе, не довлел ли над ними запрет касаться друг друга, не говоря уже о том, чтобы заниматься любовью с особами своего пола?
Пэтти прошептала:
– Я никогда не делала этого раньше.
– Я тоже.
Здесь не было ни соблазнителя, ни соблазненной, никакого подобия отношений между мужчиной и женщиной, а была лишь взаимная нежность, которая легко и незаметно перерастала в страсть.
Пэтти лежала на спине, блуждая в чувственном тумане. Сюзи расположилась на коленях у ее ног. Она перебирала пальцы ног Пэтти, очищала от песка, а затем сосала их, будто это были леденцы. Ее большие пальцы нежно поглаживали подъем ноги Пэтти, после чего она медленно провела ногтем своего большого пальца по ступне ее ноги.
Пэтти застонала от удовольствия, но их сладостное уединение нарушил сердитый голос Сильваны, раздавшийся с утеса:
– Где рыба? Ведь вот-вот же хлынет дождь!
– Мы просто отдыхали, – ответила Пэтти. Она быстро взглянула на Сюзи.
Кивнув ей, Сюзи прошептала:
– До завтра.
Они неохотно поднялись и пошли в лагерь. Сюзи чувствовала себя вполне удовлетворенной. Она испытывала к Пэтти благодарность и нежность за эти недолгие минуты счастья и покоя.
Шедшая за нею Пэтти старалась оправдать случившееся. «Это не так уж ужасно, – сказала она самой себе. – А что, по-твоему, происходит в тюрьмах? Ты думаешь, что здоровые, скучающие, несчастные молодые мужчины могут годами подавлять свою сексуальность?»
 
«Ты сделала это, – упрекал ее внутренний голос. – Теперь ты – лесбиянка!»
К тому времени, когда они вернулись в лагерь, Пэтти уже была в ужасе от того, что она сделала, испытывая отвращение к себе. Кроме того, она боялась, что несдержанная на язык Сюзи может рассказать другим, что случилось на пляже, и решила на всякий случай держаться от нее подальше.
К тому времени, когда женщины расселись на корточках вокруг костра ужинать, отвращение, которое Пэтти испытывала к Сюзи, стало явным. Нежно улыбаясь, Сюзи намеревалась сесть рядом с Пэтти. Та вдруг вскочила и перенесла свою еду на противоположную сторону костра. Если Сюзи обращалась к Пэтти, та просто игнорировала ее.
После ужина Сюзи прошептала Пэтти:
– Ты была великолепна. Почему сейчас ты так относишься ко мне?
Пэтти молча посмотрела на Сюзи, как будто не понимала, что та имеет в виду. В ту ночь Пэтти отправилась ночевать в другую хижину.
«Типичное мужское поведение. Так ведут себя мужики, когда добьются чего хотели», – с горечью подумала Сюзи. Она вспомнила обо всем, чем была обязана Бретту, которому она только что изменила, и она горько заплакала.
В темноте Сильвана слышала, как всхлипывает Сюзи. Было нетрудно догадаться о причине ее слез.
Сильвана вспомнила, что, когда она спустилась к пляжу, чтобы посмотреть их улов, они обе выглядели смущенными, щеки у них пылали. Они сказали, что отдыхали на пляже, но ведь на пляже было гораздо жарче, чем в тени джунглей. «Они занимались любовью», – подумала Сильвана.
Ею овладело любопытство: интересно, что они испытывали и как все это происходило? Представление Сильваны о лесбийской любви было весьма расплывчатым.
Кэри думала о том же самом. Представляя себе хорошенькую маленькую Сюзи, Кэри вдруг поймала себя на мысли, что она тоже была бы не против попробовать.
Анни тоже никак не могла уснуть. «Как будто у нас нет других проблем», – раздраженно подумала она. Конечно, они все овдовели и лишились своих семей. Они оказались на этом острове, они опустились и скучали, поскольку во время этих непрекращающихся ливней нечем было заняться в этих тесных жилищах, которые становились похожими на тюрьму. И они жили в постоянном страхе. Им всем нужны были ласка, забота и защита. По наивности Анни думала, что это случилось именно из-за этого. Но, судя по тому, как Пэтти резко и неприкрыто отвергла Сюзи, между ними это не повторится.
Ну а если это случится с кем-то еще?
  
19
 
 Вторник, 11 декабря 
Анни самоотверженно ухаживала за Джонатаном на протяжении двух недель, пока ему было совсем худо.
Наконец Джонатан открыл глаза.
– Привет, Анни, – сказал он.
Она пощупала его лоб: кажется, жар спал. Анни улыбнулась ему:
– Доброе утро. Мы скучали по тебе. С возвращением.
Анни бросилась из-под навеса сообщить хорошие новости остальным, но в лагере была лишь Кэри.
Среди женщин были еще два случая заболевания – с Сюзи и Кэри. Сюзи наступила на скорпиона, спрятавшегося под листом. Анни промыла укушенное место, затем выше раны наложила стягивающую повязку. После двадцати четырех часов сильной лихорадки и беспамятства Сюзи хотя и была еще слабой, но выздоравливала.
Гораздо более серьезными были тропические язвы у Кэри. Они появились на ее икрах после того, как она во сне расцарапала места укусов муравьев. Все женщины узнали, что тропические язвы могут привести к гангрене. Не имея никаких мазей и лекарственных препаратов, трудно было как-то облегчить мучения Кэри.
Желая сообщить ей хорошую новость, Анни крикнула ей:
– Джонатану стало лучше! А где остальные?
– Они ушли окунуться к водопаду, пока не начался дневной ливень, – ответила Кэри.
– Осторожнее! – предупредила Сильвана, показывая Сюзи на мелководье. – Ты чуть не наступила на рыбу-камень!