Complete Maximum (СИ)

Мозг взрывается всплеском адреналина и другим потрясающим чувством, подаренным возможностью лицезреть шок и праведный страх в таких уже любимых карих глазах.
— Это ваша хвалёная система безопасности, любой психопат пролезть может?! Ким Сокджин, геем ты был всегда, а вот пидорасом оказался только что! — на всё, кажется, казино, на превосходном английском, поражаясь неправильности своих действий и ощущая себя блядским Джокером, покрутившись вокруг своей оси и показав средний палец, кажется, всем камерам, способным его увидеть.
А после с ноги в флот. В святое, охраняемое и по сто раз на дню пересчитываемое, место. А после ещё, когда все уже кинулись от дверей к рулетке. И ещё, чтобы проломить шаткий бортик за флотом, и тысячи долларов, обличённые в яркие фишки, сыплются на пол.
«Вот они ваши деньги, защищайте».
Тэхён не уверен, что получится. Он вообще от своего перфоманса охренел не меньше остальных, но начавшаяся толкучка и назревающая драка, ведомственная охрана, влетающая из холла через узкий вход, чтобы обезопасить самое святое в этом месте — деньги. Это всё подтверждает, что теория верна и план рабочий. Тэ, воспользовавшись оцепенением Чона, что точно сейчас не будет заниматься самодеятельностью и сопротивляться, спрыгивает со стола, схватив его за рукав, подхватывает другой рукой телефон. Всего десять секунд потрачено на всё это.
Десять.
Тэхён подлетает к служебному выходу, пиликнув пропуском по двери, вталкивает Чонгука внутрь, попутно, просовывая его телефон чёрт знает зачем себе под ворот рубашки, чтобы не потерять очевидно. В зале начинается невозможный переполох. Эти стены такого ещё не видели.
Тэ бросает взгляд на бросившегося за ними Дугласа. Почти извиняющийся взгляд. Дуглас милый. Дуглас почти помог им встретиться в то злополучное утро. Дуглас никому ничего плохого не сделал, но мороки ему теперь со всем этим дерьмом… Прости, Дуглас.
«Если и уходить, то только так».
— Тэхён, что…
— Просто держи меня за руку.
Ноги сами несут по коридорам. Куда-то несётся охрана. Да впрочем, понятное дело куда. Никто пока не соображает, что ловить очевидно нужно вот этих двоих, несущихся по коридорам, потому что на цокольном этаже для персонала никогда не бывает гостей. А уж тем более таких. А уж тем более бегущих за руку с молодым, некогда перспективным инспектором.
Тэхён бежит судорожно соображая, как же им пройти проходную. Вход узкий, охраны до опизденения много, рамки металлоискателей, дилера и остальной персонал, что возвращаются на перерыве с курилки, там невозможно будет протолкнуться. Но об этом Тэхён подумает потом, сейчас хотя бы немного получилось, хотя бы чуть-чуть. Осталось только покинуть этот гроб из стекла, бетона и денег. Чонгук послушно бежит рядом, руку не выпускает, хотя бегут вровень. А Тэхён бежит, надо же, с чувством незакрытого гештальта, оставил ведь стол без дилера и инспектора. Никогда такого не было и не могло быть. Не в правилах казино. Да только что теперь от этих правил? Ничего уже не важно.
Тэхён тащит Чонгука по извилистым коридорам, серые полы, светлые стены, обычные светодиоды, расступающиеся в недоумении сотрудники. Тэ сносит кого-то плечом и совершено по-дибильному притормаживает, чтобы извиниться, просто потому что, ну, а как по-другому? Притормаживает, чтобы увидеть, как отходит от стены отлетевший в неё Чимин и смотрит испуганно до невозможности.
— Тэхён…
— Прости, что задел, Чим, и потом спишемся. Пока что, мне кажется, я уволен. И как бы не по статье, — и последнее болью в груди невероятной, но уже снова на бегу.
Потому что там, за Чимином, бегут придурки в чёрных костюмах. И совершенно точно это не намджуновские, им без пропусков бы пройти не дали. Да только от этого не легче.
«Не тех вы, сука, ловите».
Чонгук не задаёт вопросов, не истерит, бежит послушно следом, кажется, забыв к чертям, как дышать. Тэхён подбегает к повороту на проходную под уже вполне уловимый топот кучи ног и понимает: на проходную нельзя, оттуда тоже сейчас выбегает куча народу.
 
«Мои ж вы сладкие…» — нежно ребятам разгружающим коробки с овощами у служебного входа, через который парни быстро вылетают наружу, рассыпав по полу огурцы. И вот она улица, совсем немного осталось.
— Простите, ребят… — тонет в гуле.
Тэхён не хочет смотреть, что там позади. На Чонгука сейчас тоже смотреть отчего-то не хочется.
Вон он его чёрный, красивый и сексуальный, как сама ночь, авентадор. Вот он. Осталось только в него и подальше отсюда. И внезапно ключи в руки и сбивчивое:
— Ты веди!
Тэхён, которого трясёт от адреналина по венам и страха, запрыгивает в спорткар, хлопает дверями, заводит быстро, как сотни раз наблюдал, делал это Чон, быстро выезжает с парковки.
И наконец удосуживается хоть что-то Чонгуку, не дышащему до сих пор, сказать.
— Полицию они не вызовут. Это даже не разбой. Панику успокоят, пересчитают фишки, поймут, что всё плюс-минус на месте и больше ни ты, ни я опасности представлять не будем… Ребятки, косившие под охрану, попадут под раздачу и надеюсь их хоть ненадолго задержат, хотя бы чтобы выяснить, почему выглядели, как охранники, но без пропусков и людей, с которыми могли бы прийти. Главное, чтобы сейчас не кинулся кто-нибудь догонять, — бегло в зеркало заднего вида. На спидометре уже 110.
— Тэхён, я…
— Придумай куда нам ехать, я не могу сейчас ничего сообразить.
— Я не знаю, куда ехать, я не понимаю, куда можно вообще, он везде, ты его слышал, он вообще везде, я не понимаю, куда вообще можно, — неожиданно начинает лепетать, а Тэхён раздражаться.
Тэ краем глаза отмечает, что они петляют по дорогам города и удалились на добрые несколько кварталов от злополучного казино. Странно, никто не догоняет. Но это не его дело, сейчас нужно срочно уезжать, спрятаться, перевести дух и решить как дальше быть.
Покоя не даёт вопрос, почему он, только вчера обо всём узнавший, понимает это, и пытается сделать хоть что-то, а Чонгук, весь из себя всегда такой уверенный и пиздатый, только бред лепечет и откровенно ничего сообразить даже не пытается. Тэхёна распирает от гордости за себя. Если из такого дерьма выбраться получилось, то и разобраться со всем остальным получится. Если Чонгук начнёт делать хоть что-то, а не просто руки каждый раз поднимать, сдаваясь. До Тэхёна неожиданно доходит, как сильно он разозлился на Чонгука. Тэ направляет машину на север к выезду из города, просто потому что это самое дальнее направление, куда можно попытаться прорваться. Не в Мексику же гнать.
— Чонгук, быстро сообрази, у меня адреналин по башке бьёт, я пытаюсь хоть как-то следить за дорогой. Я за рулем сто лет не сидел. — чуть злее, чем хотелось бы.
— Ты слышал его, Тэ! Он все равно достанет, я не знаю… не могу, не знаю…
— Заткнись! — резко по тормозам и на обочину. — Заткнись блять, Чонгук, просто заткнись и подумай, ебаный ты в рот, я… всё, всё из-за тебя оставил, а ты не можешь сейчас просто яйца в кулак собрать и придумать хоть что-нибудь? Загородные дома, знакомые, мотели, в полицию, в конце, сука, концов, сказать, что преследуют, хотя бы попытаться и похуй, что будет. Просто скажи, куда мне поехать. Ты просто, блять, можешь сказать, куда мне вести конченную тачку с не менее конченным и обосравшимся при первой же возможности тобой?! — орёт, вцепившись в руль руками, а в перепуганное лицо напротив глазами и, не получив мгновенного ответа, кладёт педаль в пол, срываясь с места.
На спидометре сразу 100.
— Тэ, я…
110.
— Прости меня, меня пожалуйста, я сейчас что-нибудь придумаю, просто нервы не выдержали, — не смотрит.
120.
— Не гони так, эй. — вперил взгляд в дорогу и не слышит словно.
140.
— Тэхён! — голос глохнет.
— Сбрось скорость, пожалуйста!
180.
— Я прошу тебя, сбрось скорость, — глаза зажмурены и руками обивку сидений.
200.
— Тэхён, прости, прости меня! — из последних сил, но тот не слышит или не хочет слышать, давит чёртову педаль в пол.