Край чужих земель (СИ)

— Бирк, ты пособирай лопаты И нас с братьями тоже посчитай. Вариса на телеге отвезешь завтра вместе со скарбом. Хотел быть хозяином, пусть тоже участвует. Тень там найдется, да и кому-то за похлебкой надо будет уследить. Я только руки помою и иду, - проходя мимо, специально громко сказала я. Их открытые рты, когда речь зашла о лопатах, мне понравились особенно. Ничего, переживут. У нас взрослых мужиков при графстве полторы штуки. Так что эти три пары рук тоже будут очень кстати.
  
Глава 9
 
Я намеренно мыла руки в кухне минут пять. Хотелось, чтобы молодые головы переварили информацию, пережили свой шок сами, и к моменту моего появления в столовой самый острый момент прошёл. Лидия подала мне полотенце, улыбаясь.
— Спасибо, Лидия, запах в кухне стоит просто волшебный! Да и стол сегодня красив, как никогда, - хотела поддержать ее я, но добилась еще большего шока.
— А..а, это… вы о чем? Про лопаты? Куда? Кто? – еле шевеля языком, она старалась подбирать слова.
— Я о ближайшем поле, Лидия. Завтра мы все хорошенько поработаем. Ты же умеешь копать? – я продолжала улыбаться. Совсем недавно я поняла, что в мышцах лица кроется совершенно удивительный эффект. Когда ты улыбаешься, внутреннее раздражение гасится или выходит без звуковых элементов, вроде ора, которым хочется воспользоваться.
— Я… наверно. Конечно, я… умею, - растянув рот в улыбке, ответила она.
— Ну и хорошо. Значит, завтра, сразу после завтрака выходим на поле. Идти здесь всего минут десять, - я направилась в столовую, растянув губы, наверное, до размеров улыбки Чеширского кота, не меньше.
— Что ты имела в виду, когда сказала, что нам потребуются лопаты? – спросил Истан, как только я вошла. Он сузил глаза, как ящерица, греющаяся на солнце.
— То и имела, дорогой брат, что нам всем потребуются лопаты. Кроме Вариса. Он будет отвечать за обед. Мы хорошо потрудимся на свежем воздухе, потом пообедаем, отдохнем, возможно, кто-то пожелает искупаться. Вода, я вам скажу, дивная! – сладкоголосой лисой отвечала я, присаживаясь на свое место в центре стола.
— Мы не можем работать вместе с крестьянами, - добавил Истан.
Я осмотрелась, пытаясь понять, почему молчат два других моих брата. Грегори копался ложкой в тарелке, но на его лице не было отвращения, которое открыто демонстрировал Истан.
Варис сидел, осматривая то меня, то Истана, словно не хотел вступать в этот «бой». Он вальяжно откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Теперь я видела, что плечи у него не уже, чем у брата. Темные волосы, висевшие в прошлый раз на пробор, сегодня были зачесаны назад, как у Истана. Светловолосый Грегори был более кудряв, и не заморачивался с прической, просто закладывая локоны за уши.
— Не можете? А в чем сложность, Истан? Может быть, в том, что язык у тебя работает лучше, чем руки? Я если и была не права в прошлом, сейчас признаю свои ошибки. И собираюсь все исправить. Если вы намерены сдаться, граф Истан, не стану мешать вам в ваших планах на прозябание. К зиме у нас, возможно, появится место конюха, на котором вы отработаете свой хлеб. Бесплатно вас не будут кормить в этом доме, а чужие люди, уж тем более не дадут вам крова за красивые глаза, - я снова улыбнулась брату, чем взбесила его еще сильнее.
— Сестра, вы считаете, что место кухарки – единственное, чем я мог бы быть полезен в ваших задумках? – теперь я поняла, чего ждал Варис. Он принял от брата эстафету и зашел с другой стороны. Истан давил на графский титул, Варис жаловался на самооценку. Вернее, не жаловался, а показывал, что она у него слишком высока.
— Если вы можете копать, уважаемый граф, извольте. Я не стану противиться вашему желанию быть полезным и нести пользу нашему с вами «процветающему» графству. Последние полгода вашего с братьями правления показали только одно – вы не смогли договориться между собой, и все наше состояние пустили под откос.
— А вы… - начал было Варис, но я его перебила, о чем сильно пожалела. Нужно было выслушать, что же там сделала «а я».
 
— А мы, дорогой Варис, завтра сделаем первый шаг к тому, чтобы не умереть с голода. Если вы против, то, как и брат, можете отчаливать с земель. Ваше положение ограничено не полностью, и я вижу перед собой взрослого, умного и сильного мужчину, который если покажет свои знания и умения, докажет, что может руководить нашим домом, развивать земли, легко встанет на свое место. Я не планирую захватить власть в свои руки. Поэтому у каждого из вас есть шанс, - закончила я и принялась за остывшую уже еду.
Больше никто не пожелал продолжить беседу и это меня радовало – есть хотелось так сильно, что даже холодная еда казалась амброзией.
После ужина я пожелала всем доброй ночи, сообщила, что завтрак будет на рассвете, и посоветовала хорошенько отдохнуть перед тяжелым днем. Потом по привычке поднялась в старую комнату. За мной следом прибежала Лидия и напомнила, что комната моя теперь совсем в другом крыле. Это меня обрадовало.
В покоях было чисто. Камин, скорее всего, истопили, чтобы влажность ушла, а может и мусор жгли. Свежее покрывало на кровати, коврик возле нее. Здесь появились какие-то детали из соседней комнаты. Видимо, Лидия поспешила сделать мне приятное. Она помогла мне раздеться и, довольная моей похвалой, выбежала из комнаты, пообещав разбудить, как только завтрак будет готов.
Сил больше не оставалось ни на что, но замоченные семена, стоящие под окном я все же, проверила. Они стали пухлыми, набравшись воды. Если завтра не посеять их, думаю, уже покажутся белые корешки. Полила из кувшина водой, снова накрыла и с помощью специальной скамьи забралась в постель.
Господи, как же это было приятно – оказаться на взбитой перине, которая, будто мягкое облачко, обнимает тебя со всех сторон. Холодок из окна бодрил голову, теплое одеяло и перина грели усталое тело. Сегодня я заснула впервые за все время нахождения здесь с радостными мыслями и чувствами.
Петух в деревне не был прогульщиком. Его крик разбудил меня в момент, когда розовая полоса горизонта разорвалась, освещая первыми лучами летнее небо. Потянувшись, я встала и подошла к окну. Прекрасный вид, отличная погода, и, судя по вчерашнему красному закату, день должен быть жарким. Это, конечно усложнит задачу с прорастанием семян. Накрыть почву, чтобы влага не уходила так быстро нечем, а это значило лишь одно: поливать придется много и часто.
На завтрак Лидия разогрела остатки каши, развела ее молоком и полила медом. Я мечтала о простой яишне с жареным на сливочном масле луком. Даже в годы, когда кричали о том, что от сливочного масла в сосудах появляются бляшки, а организм забивается холестерином, я не отказывалась от него. Потом, конечно, весь это ужасный диагноз отменили и снова ввели масло. Правда, топленое, но это не суть.
Есть одно блюдо, а представлять другое мы научились в девяностых. Мамина книга о вкусной и здоровой пище, в которой нарисованный ростбиф и запеченная курочка с картошкой выглядели как «живые» была моей настольной книгой. Рассматривая эти картинки, я жевала макароны, «облагороженные» беспощадным, но доступным кубиком «галины бланки».
Так и сегодня, представляла себе яичницу на подушке из поджаренного до золотистой корочки лука. Желток с сырым центром я вымакивала гренкой, запивала сладким чаем с молоком. Не заметила, как каша была съедена, а желудок благодарно отяжелел.
Братья жевали медленно, но желваки у всех троих «ходили» взад-вперед явно не от мастерства кулинара, изготовившего такую вкусноту.
— Придется работать босиком, дорогие мои. Иначе, обувь мы к осени убьем так, что зимой будем мотать на ноги тряпки. Готовы начать путь к возвращению некогда богатого и цветущего графства Бельвуар? – встав, громко спросила я.
***
идия и Бирк погрузили в наше единственное транспортное средство все, что может понадобиться нам на рабочем месте. Сыновья Бирка принесли лопаты, а после этого слуга усадил в телегу и Вариса.