Восхитительная ложь (ЛП)

Упрямая до конца, моя мама всегда отвечала одинаково: Некоторые вещи следует похоронить. Только теперь я брошена бродить по этой жизни в одиночестве, и все, что у меня есть, — это шкатулка, полная ее воспоминаний, которые будут направлять меня.
Моя грудь поднимается, когда я делаю вдох. Затем, наполнив легкие фальшивой храбростью, я хватаюсь за ручку и толкаю дверь.
  
— Мне было интересно, сколько времени тебе потребуется, чтобы войти. Честно говоря, был момент, когда я подумала, что ты развернешься и убежишь.
Пораженная неожиданным приветствием, я бросаю взгляд вверх, на администратора. Девушка примерно моего возраста откидывается на спинку стула, закинув ноги на стойку регистрации.
Сбитая с толку ее заявлением, я спрашиваю:
— Как ты узнала, что я была там?
Она указывает мне за спину, и я поворачиваю голову, чтобы посмотреть через плечо на стену, полную окон, мимо которых я только что прошла. Они всегда были там?
— Они односторонние, — заявляет она, подтверждая мое замешательство. — Я могу видеть, что происходит снаружи, но никто не может видеть, что происходит изнутри.
Спуская ноги на пол, она встает со стула и обходит стол.
— Итак, ты боец? — Ее глаза блуждают по мне, оценивая с головы до ног и обратно. — Без обид, но ты на него не похожа.
— Нет, я не боец.
— ХОРОШО! Итак, если ты не возражаешь, я спрошу, что ты делаешь в тренажерном зале ММА? Это для отвода глаз? Честно говоря, это единственная причина, по которой я здесь работаю. Ты видела мой обзор? — Она поворачивает голову в сторону стеклянной стены, которая дает вам вид на триста шестьдесят градусов на спортзал, заполненный в основном мужчинами без рубашек.
Я засовываю руки в передний карман толстовки.
— Каким бы впечатляющим ни был этот вид, я кое-кого ищу.
— Хм. — Она плюхается задницей на стол, ее глаза загораются интересом. — Ну, — спрашивает она. — Ты собираешься сказать мне, кого, или оставишь меня в неизвестности? Кто он? Ты забеременела от него и сбежала? О, подожди, дай угадаю…он изменил тебе с кем-то второсортным?
Ее буйное и замечательное воображение тешит меня, и мои губы растягиваются в улыбке.
— Второсортным?
— Ты знаешь, самые дрянные девчонки Киллибегса. Все знают, что твердый блестящий пластик пригоден для вторичной переработки.
— Креативно. — Я улыбаюсь, мне нравится, насколько беззаботна и необузданна эта девушка. — Но, к счастью, я не беременна и не убита горем. — По крайней мере, не мужчиной, во всяком случае.
— Что ж, это хорошо. — Она подмигивает. — Итак, кто этот мужчина, которого ты пытаешься найти?
— Оливер Деверо. — Ее глаза расширяются, а брови переходят в линию роста волос. — Парень на автобусной станции сказал, что он владелец этого заведения.
— Да, но я думаю, его жене есть что сказать по поводу того, что его любовница подходит к ее прекрасному заведению. Просто говорю.
— О, нет…я не……Я никогда…
Ее смех прорывается сквозь мою панику.
— Остынь! Я просто пошутила. Мой папа никогда бы не ушел от моей мамы. Она бы надрала ему задницу, если бы он хотя бы подумал об этом.
Ее отец.
— Чью задницу я бы надрала?
Поворачиваясь в сторону, я наконец-то вижу сбоку женщину, чью фотографию я изучала последние три дня. Ее глаза остаются прикованными к дочери, давая мне достаточно времени, чтобы полюбоваться ее каштановыми волосами. Она такая же высокая, какой была, когда был сделан старый снимок, который, как я могу догадаться, был сделан до моего рождения. Вокруг ее глаз появились мягкие морщинки, но в остальном она не постарела ни на день.
— Привет, ма! — приветствует администратор. — Эта молодая девушка искала папу. Я вежливо сказала ей, что он женат на крутой девушке. Знаешь, на случай, если бы она пыталась на него наброситься. — Она подмигивает своей маме, и легкое подшучивание между ними заставляет меня скучать по своему собственному.
— Беван, что я тебе говорила о том, как общаться с клиентами? — Наконец, женщина поворачивается ко мне лицом. — Мне жаль мою дочь, она может быть немного…Сирша? — Ее руки взлетают ко рту, прикрывая шок. Она делает несколько шагов вперед, а затем сжимает мои щеки ладонями. — О, боже мой. Сирша Райан. Ты стала такой взрослой и такой красивой. Ты выглядишь точь-в-точь как твоя мама, когда она была в твоем возрасте. — Застыв на месте, я стою, пока она осматривается вокруг меня. — Я не ждала вас обоих раньше, чем через несколько недель.
— Подождите, что? — Я подвергаю сомнению ее заявление. — Мы собирались приехать сюда через несколько недель?
Глубокая складка пересекает ее лоб.
— Да, дорогая. Айна хотела подождать, пока тебе не исполнится восемнадцать, ну, ты знаешь, по семейным обстоятельствам.
Я хочу закричать на нее, что нет, я не знаю, потому что моя мать никогда ни черта мне не рассказывала. Я даже не знала, что эти люди существуют. Но я этого не делаю, потому что, кажется, не могу сформулировать никаких слов после этого откровения.
— Кстати, где Айна? Она здесь, с тобой, или направилась прямо к дому?
Я не знаю, усталость ли это, тяжесть невысказанных истин или просто горе, но мои слезы вырываются из ниоткуда, как и мои слова.
— Моя мама, — кричу я, — умерла!
  
Глава пятая
 
СИРША
К сожалению, мой небольшой срыв привлек внимание всех в спортзале. За стеклянной стеной несколько пар глаз впились в мою кожу, заставляя меня свернуться калачиком, когда я хочу, чтобы земля поглотила меня целиком.
Мои эмоции редко выходят наружу. Вместо этого я скрываю свои чувства под маской сарказма и безразличия. Эту черту характера я переняла от своей матери.
Всегда было невозможно узнать, что она на самом деле чувствовала или думала — непроницаемое хранилище скрытых мыслей и эмоций, — но, как и моя мать, я время от времени прорываюсь наружу. Обычно это происходит в уединении моего пространства. Не перед аудиторией, но, кажется, последние несколько дней наконец-то настигли меня.
Руки Фиа крепко держат меня.
— Дыши глубоко, милая.
Внезапно ее лицо застывает, когда ее взгляд останавливается на чем-то позади меня. Любопытство охватывает меня, и, прежде чем я осознаю это, я слежу за ее взглядом.
Затуманенными слезами глазами я замечаю двух мужчин, спаррингующих в центре бойцовской клетки.
Лицом к лицу и удар за ударом, они нападают друг на друга со сжатыми костяшками пальцев, казалось бы, не обращая внимания на окружающее. Капли пота на их коже, заставляющие их татуировки блестеть под ярким освещением. Они двигаются плавно, уклоняясь от удара за ударом. Что-то в этом дуэте завораживает меня — хаотичное разрушение, завернутое в две восхитительно греховные упаковки.
Беван хихикает, прикрывшись рукой.
— Отлично. Она уже привлекает внимание. И вот я подумала, что мы могли бы стать друзьями.
Качая головой в ответ на саркастический тон дочери, Фиа снова смотрит на Беван, но я не могу оторвать глаз.
— Когда он прибыл?
Я не уверена, на кого из двух ссылается Фиа, но ответ Беван говорит мне, что она точно знает, на какого из Адонисов смотрела ее мать.
— Примерно пятнадцать минут назад.
Фиа кивает, прежде чем снова обратить свое внимание на меня. Ее рука обхватывает мою щеку.
— Нам не стоит разговаривать здесь. Мы пойдем в мой кабинет. Там сзади больше уединения. Бев… — обращается она к дочери. — Позвони Роушин, скажи ей, чтобы приготовила гостевой домик. — Взяв меня за руку, Фиа ведет меня к выходу из спортзала, но прежде чем мы входим, она разворачивается на каблуках, чуть не сбивая меня с ног.
  
— О, и не спускай с него глаз. Дай мне знать, как только он уйдет.
Беван кивает.
— Конечно, босс.
Наконец, Фиа толкает двери. Пристраиваясь на шаг позади нее, мои глаза обшаривают пространство открытой планировки. Оно современное, и с высокими потолками, массивными бетонными стенами и ультрасовременным тренажерным оборудованием я могу понять, почему кажется, что здесь занимается большая часть молодого мужского населения.