Каприз для двоих (СИ)
Столовая оказалась очень светлой, с огромными окнами, золотистыми обоями на стенах и мебелью из светлого дерева. Стол мог вместить, казалось, с пару десятков гостей, но накрыто было только на пять человек. Магнус пришел вместе с Мелли — одно место его.
Берти уже сидел во главе стола, несмотря на то, что слуги продолжали выставлять на стол закуски. Казалось, что хватит на целый полк, но никак не на пять человек.
— Садись рядом со мной, — неожиданно мягко улыбнулся ей Берти. — Хорошее платье, тебе идет. Ты пробовала морепродукты?
Мелли осторожно кивнула, подходя к указанному стулу:
— Да, на праздник весны родители покупали… кое-что.
Последнее она добавила с долей ужаса, поняв причину вопроса Берти: в центре стола расположилось огромное блюдо со свежими морскими гадами. Мелли в целом не была в восторге от идеи есть рыбу свежей, но ракушки, огромные раки и мелкие осьминоги ее скорее напугали. Выглядели они не слишком аппетитно.
Она села на стул, разгладила юбку на коленях, но все равно чувствовала себя неуютно. Берти — в светлом костюме, явно выспавшийся и довольный жизнью — лучился счастьем и даже немного… раздражал. Он был настолько… утренним, довольным и сияющим, что его хотелось немного притушить — он светился ярче солнца за окном.
— Как тебе новое назначение, Магнус? Лучше, чем в бытовой службе замка?
Магнус бросил в сторону Берти недовольный взгляд, но промолчал. Есть не начинали — ждали оставшихся людей. И первым пришел парень, о присутствии которого Лили уже знала — Алану выдали двух учеников, второй должен быть будущим магистром смерти.
Рядом с Берти он казался особенно мрачным. Несмотря на одинаковый снежно-белый цвет волос, льдистые глаза и бледную кожу, они были очень разными в остальном. У вошедшего были простоватые черты лица — чуть пухловатые щеки, курносый нос, ямочка на подбородке. Одет, в противовес сияющему Берти, в черный костюм. Он был заметно выше, но немного горбился. И хмурился.
— Знакомься, Мелисса. Это Леонард Вайес, второй ученик Алана.
Парень — вообще было заметно, что он очень молод, может, даже ровесник Мелли — замер на секунду, вежливо, но рассеянно ей кивнул и занял место напротив Магнуса. Вслух он не произнес ни слова. Он почему-то не понравился Мелли. Это глупо — судить человека по внешности, но почему-то он напомнил ей старшего брата, что всегда вызывало приступ отвращения. Поэтому остаток времени до прихода Алана Мелли провела в уговорах самой себя: пыталась убедить, что первое впечатление ровным счетом ничего не говорит о человеке.
Алан пришел… громко. Распахнул обе створки двери так, что те оглушительно ударились о стену и заговорил бодрым и довольным голосом еще с порога:
— Доброго дня! Что такие кислые, ученички? Смотрите, сметана скиснет от ваших рож. Как дела, Мелли? Хорошо выглядишь. Берти, любовь моя!
Алан чуть наклонился, поцеловал Берти в губы, потом чмокнул Мелли в щеку и наконец занял свое место. А уже через пару секунд перед Мелли оказалась тарелка с супом. Порция была совсем небольшой, что даже не удивило бы… если бы напротив не сидел Алан. И тарелка у него оказалась… внушительной. А у остальных — маленькой.
— Вешри имеют аппетит ко всему, — улыбнулся Берти, заметив ее взгляд. — К еде так особенно. У нас обед в среднем с пятью переменами блюда, и обычному человеку, даже магу, хватает небольших порций… но не некоторым проглотам.
Алан широко улыбнулся в ответ, а уже через мгновение заработал ложкой. Мелли тоже вернулась к еде. Суп оказался незнакомым, но очень вкусным. Кажется, рыбным. После него был еще салат с креветками — Мелли понравилось, запеченная рыба — очень вкусная, потом что-то, названное морским ежом — гадость редкостная, в конце приятный десерт, больше похожий на смесь мороженого и желе. Несмотря на крошечные порции, Мелли наелась, поэтому Алан, подчищавший тарелки с закусками, начал казаться просто богом чревоугодия.
Он не выглядел голодным или жадным до еды — ел аккуратно, не спешил, умудрялся поддерживать светскую беседу, в основном о начале посевной и благоприятной погоде, ведь этот регион считается главным поставщиком зерна. Но даже несмотря на его более чем аристократическое поведение, разница бросалась в глаза — Берти, отказавшийся от десерта, Мелли, не доевшая ежа, и Алан, аппетитно жующий щупальце осьминога, хотя его порции были раза в три больше, чем у остальных.
О вешри много писали. Откровенно говоря, каждый второй женский роман имел среди героев вешри — самые сильные маги, опора трона, но при этом не всегда аристократы по рождению. О них было известно многое: о том, что они очень мало спят, что практически не устают, что при этом много едят и могут сойти с ума в заточении просто от скуки. Им постоянно нужно куда-то двигаться, что-то делать, достигать и добиваться. Магия, что сделала их сильнее, быстрее и выносливее обычных людей, обеспечила им и слабые стороны. Вешри много едят, и им постоянно нужно узнавать что-то новое, ставить перед собой цели, иначе их разум начнет их подводить. В рабском доме Мелли узнала, что вешри также ненасытны в постельных делах и это является их слабым местом: если они долго не дают выход этой энергии, то становятся агрессивны. Именно поэтому вешри часто имеют гарем и редко когда действительно верны супругам. Последнее категорически не вязалось с тем образом вешри, что кочевал из романа в роман, а Мелли читала их немало.
После десерта Магнус с Леонардо уже собирались вставать, но Алан остановил их:
— Подождите убегать. У меня есть новости, которые некоторым не понравятся, но знать все их должны. Этой весной его величество выбрал в качестве своей временной резиденции наш замок. Обычно он останавливается в замке Сорей, принадлежащий короне, там и до моря ближе… но по какой-то причине весенние шторма королевский двор будет пережидать в Отолья. Король, разумеется, будет гостить у нас.
— Милостивые боги, — закатил глаза Берти. — За что нам это?
— Не знаю за что, но в этот раз есть одна важная особенность, о которой меня уведомили сегодня утром… впрочем, как и о выборе резиденции. Вместе с его величеством приезжает вдовствующая королева, и она тоже остановится у нас.
Берти медленно выдохнул. Выглядел он так, будто хуже новостей просто быть не может, хотя Мелли казалось, что подданные будут рады «приютить» короля и его мать. В газетах писали об этом как об огромной чести.
Столицу король покидает каждую весну — там примерно неделю-полторы бушуют постоянные грозы. О том, куда его величество направляется на эти полторы недели, писали во всех газетах. И куда едет вдовствующая королева-мать со своими фрейлинами — тоже.
— Королева? Со всеми фрейлинами? — обреченно спросил Берти.
— К счастью, нет. Королевский серпентарий проведет время в традиционных молитвах в монастыре… не знаю, чем милые дамы так прогневали королеву, но к нам она приедет лишь с тремя фрейлинами. Король, к слову, тоже вроде как едет без огромной свиты: нас попросили подготовить всего восемь комнат для свиты самого короля… это не считая, разумеется, охраны и слуг.
Берти нахмурился. Мелли не совсем понимала, что происходит, а вот Магнус и Леонардо вслушивались в разговор с явным восторгом на лицах: их, по всей видимости, приезд короля вполне даже радовал.
— Я бы сказал, что к нам король приезжает вообще без свиты, — сказал Берти спустя пару секунд молчания. — Почему?
Алан пожал плечами. Он тоже выглядел несколько озадаченным, но не расстроенным — это Берти находил ситуацию ужасной, а Алан скорее недоумевал.
— Я не знаю. Скорее всего, у него есть какое-то дело к нам. Как бы не начал войну… Ладно, не огорчайся раньше времени, любовь моя. Может, его величество устал от сплетен и скандалов и едет просто отдохнуть. Всякое бывает.
Берти рассеянно кивнул, но его недавнее радостное сияние потухло. Мелли даже грустно стало: еще недавно он ее по-своему раздражал, но таким погасшим он ей нравится меньше.
Глава 8. Воспитание идеала