Алмаз (СИ)
— Так-то лучше, детка, — прошептал Костя, и его руки легли на мою спину.
Ладони медленно путешествовали от поясницы до самых плеч, словно рисуя невидимые узоры, вызывая желание изгибаться, как ластящаяся кошка. Я закрывала глаза от удовольствия и трепета каждый раз, когда кончики его пальцев, точно как те самые подаренные им бабочки, порхали по моей шее. Поистине, он был музыкантом, а я — инструментом в его руках, который отзывался на каждое прикосновение. И существовало одно лишь отличие: зарождалась не мелодия, а… Любовь?
Эта мысль, даже само слово, испугали меня, я оттолкнула Костю и захлопнула дверь, оставив парня за порогом. В голове и душе разразился настоящий кавардак. Рука так и осталась сжимать дверную ручку.
— Так теперь ты говоришь мне «да»? — послышалось за дверью после недолгой паузы. — Ты простила меня?
— Нет!
— Все еще согласна сниматься в клипе?
— Да.
— А еще один поцелуй?
— Нет!
— А в щеку?
— Нет.
— Крепкие объятия? — пытал Костя счастье.
Как и в жизни, сейчас мы стояли по разные стороны: он — на сцене, с головой уходя в творчество, а я — среди четырех стен обыденности, но, тем не менее, удовлетворяющей мои запросы. Я была счастлива тем, что имела, и не тянулась туда, откуда потом будет больно падать.
— Марго? — позвал Костя, когда я была уверена, что он уже давно ушел, и только я одна стою, оперевшись плечом о дверь. Сомневалась, отвечать ли или пусть думает, что отправилась спать.
— Да? — неуверенно отозвалась.
— Можно я кое-что тебе прочитаю? — осторожно спросил он. — На этот раз из своего.
— Прямо сейчас?
— Когда слова просятся, их нельзя умалчивать.
— Тогда не умалчивай, — приложила ладонь к холодному металлу двери, желая таким глупым способом быть как можно ближе к парню.
Почти друзья в лучах заката,
Почти любовники в ночи.
Почти близки. И без возврата,
Мы одиноки, хоть кричи!
Проводим небо, что темнеет…
С истомой встретим мы рассвет!
Тепло лучей любовью греет,
Но сердце дико шепчет: «Нет!»
Волненья сгинут. Нет признаний!
Мы не почувствуем тоски…
Как отпустить? Грош — обещанья!
Сжимают пальцы, как тиски.
Сломали судьбы без возврата,
Сгубили души. Как вода
Не выпускали из захвата,
Пока не прозвучало: «Да!»
Решил кто первым? Нет. Не важно.
Кто сдался? Ты? А может я?
Итог плачевен — знает каждый
Нам одиночество — судья.
И вновь рассвет встречаем серый,
И снова слышится: «Почти…»
Но есть надежда. Ты не первый…
Смогу путь к сердцу я найти.[1]
[1] Автор: Дора Коуст
6. Тиран и бесконечная вселенная
Доставала из шкафа вещи и аккуратно складывала их в чемодан, Аня так же методично выкидывала их оттуда, разбрасывая по комнате.
— Ну что это? — осматривала она свою новую жертву в виде теплой спортивной кофты на молнии. — В этом ты никогда не соблазнишь мужчину, — она подошла к комоду и, отодвинув ящик с нижним бельем, бесцеремонно принялась там рыться. Это было уже слишком.
— Может, хватит? — возмутилась. — Я не собираюсь никого соблазнять, я еду работать.
— Называй как хочешь, — отмахнулась от меня, как от назойливой мухи. Так и не найдя того, что хотела, в моих вещах, она обреченно вздохнула: — Ладно, подруга тебя выручит, — заговорила о себе в третьем лице, чем пугала меня.
Аня вышла из комнаты, а вернулась уже с охапкой кружев и тесемок.
— Вот! — гордо заявила она, свалив все это кучей на кровать. — Пару дней назад прикупила. Правда, не знаю зачем, мне-то они сейчас без надобности — соблазнять пока некого. А тебе — то, что надо. — Она выбрала из всего этого безобразия нечто, совершенно не подходившее под мое понимание белья. — Мужики от этого слюни пускают.
— Ты уверена, что говоришь о мужчинах, а не о собаке Павлова?
Аня скривилась.
— Ха-ха! Все тебе шуточки. Думаешь, долго Костя будет на это вестись? Мужики могут говорить и делать что угодно, но в итоге они хотят получить только одно.
— Любовь? — предположила я, пряча улыбку.
— И что он в тебе нашел? — покачала она головой и, собрав свои щедрые подарки, плюхнула их ко мне в чемодан.
— Нет уж, спасибо, — начала выгребать белье обратно, а подруга упорно впихивала его мне в руки.
— Нет уж, возьми! — настаивала.
Мы толкались и не давали друг другу дотянуться до чемодана.
— Дура! — разозлилась Аня и бросила прямо мне в лицо кружевные трусики.
— Озабоченная! — запустила в нее первым, что попалось.
— Вот это да! — мы обе обернулись на голос. В дверях стоял Олег, снимая с головы только что запущенный мной снаряд — вторую часть комплекта, который угадил прямо в парня. — Девочки, надеюсь, вы деретесь из-за меня, — осмотрел деталь женского гардероба, — и по причине того, что решаете, кто это наденет.
— Дай сюда! — Аня выхватила у него из рук свою покупку.
— Так это твое? — проводил парень ее сальным взглядом. — А я не подозревал, что ты такая горячая штучка.
— Еще какая! — у нее был такой вид, будто она гордилась этим. — Только не для тебя, — поспешила отметить.
Олег не воспринимал ее слова всерьез и продолжал посмеиваться.
— Не будешь так добра, не просветишь, для кого же?
— Для сильного, умного, уверенного, — начала перечислять она, загибая пальцы.
— Ты слишком много читаешь женских романов, — прервал ее парень, предчувствуя, что этот список достоинств может оказаться бесконечным.
Аня приготовилась отстаивать свое мнение, воинственно упершись руками в бока.
— По-твоему, сказки только в книгах? В жизни их не бывает? — Она указала на меня: — Вот наглядный пример: Принц и Золушка.
— Никакая я не Золушка! — почему-то опровергать то, что Костя — принц, не стала. Но меня все равно никто не слушал, начинался нешуточный спор.
— Только наша Золушка станцует на граблях, разбив себе лоб, и останется ни с чем, — рисовал нерадостную картину Олег.
— Как это ни с чем? — эмоции подруги начали бить через край. — Даже если это ненадолго, у них останутся приятные воспоминания.
— Или неприятные.
— Ну прям уж! — напирала Аня на Олега, и казалось, еще чуть-чуть, и они упрутся лбами, как два барана. — Может, они поженятся! Или она станет матерью его детей!
— Это ты уже загнула! — обалдела я от ее фантазий.
— Серьезно, завязывай читать любовные романы, — посоветовал Олег, решив первым прекратить этот дурацкий никому ненужный спор.
— Да ну вас! — Аня швырнула белье в чемодан и обиженно вышла из комнаты.
Олег вопросительно взглянул на меня, я пожала плечами.
— Так где будут съемки клипа? — поинтересовался он, растянувшись на моей кровати, с которой я только что убрала разбросанные вещи.
— В Нууке.
Олега слегка перекосило. Его познания в географии были не столь хороши, чтобы без труда назвать страну, где находился этот город. Как, впрочем, и мои.
— У меня была такая же реакция, — потом пояснила ломавшему голову другу: — Это в Гренландии.
— На кой ему в Гренландию?
— Ты меня спрашиваешь? — я аккуратно складывала у себя на коленях одежду, прежде чем отправить ее в чемодан. — Костя позвонил, сказал паковать больше теплых вещей, потом спросил про визу, и тут я узнала, куда именно мы отправляемся.
Вылет был назначен на вечер пятницы. Пробыть в Нууке мы должны были все выходные, а по возвращении предстояло отснять отдельные сцены в студии. Мне пришлось взять отгул у Дэна на эти дни. Признаться, я была рада отдохнуть от бесконечного мелькания подносов, тарелок и лиц. К тому же Костя обещал, что за неполные пять дней, что продлятся съемки, я получу много больше, чем за весь летний сезон работы в пиццерии. Я была настроена поработать.