Залетела от Братвы (ЛП)

— Теперь все хорошо, — шепчет он, его губы касаются моих, дразня меня, бросая мне вызов сопротивляться ему. — Ты сейчас здесь, со мной. Вот что важно.
Я чувствую вес его слов, их окончательность, и это ужасает. Он наклоняется, его рот всего в нескольких дюймах от моего, и на мгновение мне кажется, что он собирается поцеловать меня, заявить на меня права, как он всегда это делает. У меня перехватывает дыхание, мое тело снова предает меня, когда я наклоняюсь к нему, жаждая этого контакта.
Его губы зависли около моих, так близко, что я могла чувствовать его дыхание, теплое и дразнящее на моей коже. Ожидание сжимается в моей груди, каждый нерв в моем теле искрится невыносимым напряжением. Я знаю, что должна отстраниться. Я знаю, что должна сопротивляться. Когда его рот наконец, наконец, заявляет свои права на мой, я рассыпаюсь. Сначала это было мягко, прикосновение губ, которое было почти нежным, уговаривая меня ответить.
И я это делаю.
Мои руки находят путь к его груди, хватаются за его рубашку, и поцелуй становится глубже. Его рука скользит к моей шее сзади, притягивая меня ближе, и мои колени чувствуют слабость, как будто пол ускользает от меня. Я целовала его раньше, но это другое. Никакой резкости, никакой собственнической агрессии. Это… сладко. Даже нежно. Его губы медленно двигаются, смакуя каждую секунду, как будто он вытягивает из меня что-то, о чем я даже не знала, что еще могла ему дать.
Я тихонько вздыхаю, и его хватка крепнет, притягивая меня глубже в себя. Его язык скользит по шву моих губ, и когда я открываюсь для него, это ощущается как капитуляция. Как будто я предлагаю больше, чем просто свое тело, но и каждую часть себя, которую я пыталась скрыть. Мое сердце колотится, бьётся в груди, и я не могу думать. Я не могу сосредоточиться ни на чём, кроме того, как он ощущается рядом со мной, как идеально наши тела подходят друг другу.
Другая его рука скользит вниз по моему боку, по изгибу моей талии, затем ниже, притягивая меня к себе. Я чувствую тепло, исходящее от его тела, то, как он сдерживается, контролирует себя с усилием, которое я чувствую. На этот раз нет грубости, нет требований. Только он, нежно направляющий меня, я чувствую себя желанной и хочу отдать ему все.
Мое дыхание прерывается, когда его рука обхватывает мое лицо, большой палец касается моей щеки с почти невыносимой мягкостью. Я прерываю поцелуй на секунду, мои губы покалывают от интенсивности, но он не позволяет мне отстраниться далеко. Его лоб упирается в мой, и на мгновение кажется, что мир сузился до нас двоих.
— Дженнифер, — бормочет он, его голос мягче, чем я когда-либо слышала. Его губы скользят по моей челюсти, вниз к чувствительному месту под ухом, и я вздрагиваю. — Ты сводишь меня с ума, ты знаешь это?
Я едва могу ответить, голова идет кругом, я потеряна в том, как он прикасается ко мне. В том, как его губы мягко, с открытым ртом целуют мою шею. — Я не могу…, — выдыхаю я, но не знаю, что пытаюсь сказать. Может быть, я не могу ему противиться. Может быть, я не могу отрицать, как сильно я скучала по нему, как сильно я хотела этого, несмотря ни на что.
Его руки скользят вниз к моим бедрам, удерживая меня на месте, когда он слегка отстраняется, его глаза встречаются с моими. Интенсивность в них несомненна, но есть в них что-то новое. Тепло, которого я раньше не видела. Это нервирует, и все же я не могу отвести взгляд.
— Ты прекрасна, — говорит он хриплым голосом, словно сдерживает бурю. Его взгляд скользит вниз, охватывая красное кружевное платье, облегающее мое тело. Я чувствую, как мои щеки горят, смущенная тем, насколько я открыта перед ним, но то, как он смотрит на меня, заставляет меня чувствовать себя сильной. Как будто он не может поверить в то, что видит.
Его пальцы скользят по краю платья, скользя по моей коже, и я вздрагиваю. — Мне это нравится, — бормочет он, его голос становится тише. — Я думаю, я хочу это снять.
Прилив тепла наполняет мое тело от его слов, и я закусываю губу, пытаясь удержать контроль над собой. Но то, как он касается меня, как его взгляд пожирает меня, делает невозможным сопротивление. Мои руки дрожат, когда я тянусь к молнии сзади, но он останавливает меня, его пальцы сжимают мои.
  
— Позволь мне, — шепчет он, его горячее дыхание у моего уха. Его рука движется к молнии, и с мучительной медлительностью он начинает тянуть ее вниз. Каждый дюйм моей кожи, который ему открывается, кажется горящим, воздух между нами заряжен напряжением, которое почти невыносимо.
Платье соскальзывает с моих плеч, падая у моих ног, и я остаюсь стоять перед ним, голая, уязвимая. Его глаза впитывают меня, скользят по каждому дюйму моего тела, и я чувствую себя выставленной напоказ, причем не только физически.
Мне должно быть неловко, но вместо этого меня пронизывает волнение. Я никогда не видела, чтобы он смотрел на кого-то так, как сейчас смотрит на меня. Это собственнически, да, но есть что-то более глубокое. Что-то грубое и неоспоримое.
Я не отталкиваю его. Я не могу. Правда в том, что я никогда не чувствовала ничего подобного ни с кем другим, и как бы мне ни хотелось это отрицать, я тоже хочу его. Больше, чем должна.
Его губы снова касаются моих, и на этот раз поцелуй мягче, медленнее. Как будто он наслаждается моментом. Как будто он заявляет на меня права таким образом, что не оставляет места для сомнений.
Я ему позволяю.
Его губы двигаются против моих с контролируемой настойчивостью, такой, которая дает мне знать, что он никуда не торопится, что у него есть все время в мире, чтобы заставить меня почувствовать каждый дюйм его доминирования. Это опьяняет, как его тело прижимается к моему, его руки грубые и уверенные, когда они бродят по моей коже, беря то, что он хочет, но так, что у меня кружится голова. Я пытаюсь оттолкнуть мысли, страх того, что я делаю, но это невозможно, когда каждое его прикосновение затягивает меня все глубже в жар между нами.
Его пальцы впиваются в мои бедра, и я знаю, что завтра будут синяки. Тимур любит оставлять свои следы, любит напоминать мне, что я его, но сегодня вечером в том, как он обращается со мной, есть что-то более мягкое. Он притягивает меня ближе, рука скользит по моей спине, запутывается в моих волосах, когда он запрокидывает мою голову назад, открывая мою шею своему рту. Я задыхаюсь, когда его губы скользят по моей коже, зубы задевают мою точку пульса, но нет укуса, нет острой боли. Только медленное, намеренное притязание его губ на мое горло.
Я дрожу, между моих бедер нарастает жар, когда он двигается, располагаясь надо мной. Он пристально смотрит на меня, его глаза темные и полны чего-то, что я не могу точно определить. — Ты чувствуешь это? — шепчет он мне в кожу, его голос — низкий, опасный рык. — Вот что ты должна чувствовать, когда ты со мной.
Его член впивается во внутреннюю часть моих бедер. Твердый. Он двигается, и я сдерживаю стон, когда он касается моих складок.
Я киваю, не доверяя своему голосу, не доверяя себе говорить. Каждая часть меня горит, мои нервы горят под его руками. Он поднимает мои запястья над головой, прижимая их одной сильной рукой. Его прикосновение грубое, оставляет следы там, где его пальцы вдавливаются в мою кожу, но вместо страха я чувствую только желание. Оно пульсирует во мне, неоспоримое, и я ненавижу, что он имеет такой контроль надо мной. Что он может заставить меня хотеть его так, даже после всего.
— Тебе это нравится, не так ли? — Его голос — низкий рокот, полный удовлетворения. — Тебе нравится, как я беру то, что принадлежит мне.
Его слова посылают волну тепла сквозь меня, и я закусываю губу, не желая давать ему удовлетворения ответом. Он всегда знает. Он усмехается, его зубы касаются моей ключицы, и я выгибаюсь к нему, жаждая большего, ненавидя, как сильно мне это нужно.
— Скажи мне, Дженнифер. — Его тон властный, резкий. — Скажи мне, что ты этого хочешь.
Я тяжело сглатываю, моя грудь поднимается и опускается от прерывистого дыхания. — Я хочу этого, — шепчу я еле слышно, но ему этого достаточно.