Балтийский форпост
Подгребаем осторожно, даже вёсла из воды стараемся не вынимать! Мало ли случайным неловким движением зацепишь водную гладь да и плеснёшь! А плеск в это время, во время вечернего затишья, весьма далеко слышен. Казалось бы, ну какой может быть шум от падающих с лопастей весла капель? А он есть! Особенно в такой вот тишине подобный звук на всю ближайшую округу колокольным звоном разносится. А ведь тут ещё одна тонкость есть – очень уж звук этот неестественный, искусственный. Это ладно бы дождь был, тогда другое дело. А сейчас над нами ни облачка, какая уж тут капель!
Опять же, закат где-то там на горизонте заполыхал, багровые отсветы на прозрачном небосклоне словно пожары горят! И даже нам здесь, под сенью прибрежных ивовых зарослей, почти светло. Цвет неестественный, ну так и что? Главное, видно всё!
И любоваться багровым пламенем на небосводе нельзя, чтобы потом к темноте быстрее можно было привыкнуть. Так что вверх головы никто не задирает, глазами по пламенеющему отражённым закатным светом небосклону не шарит и вечерними красотами природы не любуется! Не до того нам сейчас!
Всё! До плотной стены камышовых зарослей буквально рукой подать! Дальше только по инерции!
Замерли все. Лодка движется всё медленнее и медленнее, лишь водичка озёрная под плоским носом изредка поплюхивает, да листья кувшинок тихо шуршат. Вёсла глухо стукнулись, их потоком воды к борту прижало. Пусть так и остаются, мешать никому не будут. А будем их вытаскивать, так точно без шума не обойдёмся.
Оглянулся на вторую плоскодонку, а там один в один все наши движения повторяют. Только держатся не в кильватере за нами, а чуть в стороне. Так, чтобы вёслами не стукнуть друг о друга. И идут на полкорпуса позади нас.
Разбитый нос плоскодонки в камыши ткнулся, пошёл дальше, начал высокие стебли под себя подминать, у меня аж сердце замерло! Хрустит-то как! И шуршит! Да ещё какую-то птаху потревожили. Взлетела, зараза, прямо из-под носа лодки, крыльями мелкими своими захлопала, да и рванула прочь в сторону берега с заполошным писком!
Замерли все, даже пригнулись слегка от поднятого птицей шума. Эх, что ж так не везёт! Ну откуда она именно здесь оказалась? И нашумела-то как! А нам тихо нужно…
Прислушиваюсь: поднимется или нет тревога на берегу? Нет, не поднялась, обошлось.
Плавно остановились, и…
Рано обрадовался! Слишком плотной стеной стоит у берега камыш! Жесткие стебли не разошлись в стороны, не подломились и не легли в воду под напором лодки, а согнулись упруго и тут же неудержимо распрямились, оттолкнули лодку назад!
Стою в обломках разбитой надстройки, стараюсь ни за что не зацепиться. А то так зацепишься надетым на себя железом да и лязгнешь на всю округу. Бряцанье железа – это не птичий крик, сразу заставит насторожиться.
Передо мной двое бойцов, коленями в расколотый носовой планширь упёрлись, за стебли камыша руками ухватились, не дают лодке назад отойти. Никому не хочется снова вёслами громыхать. Удержат или нет? Масса-то у нас о-го-го какая! Сама лодка да плюс мы. А ещё перегруженное с баркаса добро и захваченные в бою трофеи. Вон какая куча лежит…
Удержали…
Остановилась лодка, прекратила назад отходить!
Запыхтели бойцы, подтягивают нас осторожненько, чтобы камыш сдуру из дна с корнями не выдрать. Ну и не оборвать стебли, само собой.
В лодке тишина запредельная! Замерли все, притихли, глаз с потрескивающих стеблей не сводят. Я даже дыхание задержал, за пыхтящими бойцами наблюдая! Ишь, как напряглись. И через кольчугу видно, как вспухли буграми мышцы на широких спинах, как налились мощные шеи кровью от тяжкой нагрузки!
И справились! И удержали, и обратно подтянули! И камыш молодец, выдержал, не оборвался!
Бойцы подвели лодку вплотную к камышовой стене и тут же освободили проход на нос, отодвинулись ближе к бортам. Но камышовые стебли так из рук и не выпустили. Придерживают их на всякий случай.
Что ж, пора десантироваться! Я – первый!
Короткий взгляд налево, вторая лодка полностью повторила наш манёвр, и на ней тоже готовы к высадке в воду. На меня смотрят, отмашку ждут.
Десятнику отдаю приказ:
– Вы идёте после нас. На берегу не толпитесь, сразу уходите в левую сторону. И сидите тихо до команды. Понятно?
В голос никто отвечать не стал, соображают, что нельзя шуметь. Просто кивнули в ответ. Ну и хорошо. Пора идти. Рукой левой по поясу провёл, проверил, что нож и сабля на месте. Придётся придерживать, чтобы не мешалась.
Несколько шагов вперёд, и вот я уже присел на расколотый планширь. Почему-то в этот момент только одно занимало – лишь бы занозу какую в зад не загнать! Встряхнулся – ну и чушь же в голову лезет! Свесил ноги за борт, опираясь на руки соскользнул в тёмную воду, да так и завис на какое-то мгновение. Медленно согнул руки в локтях, опустился ещё ниже…
Где дно?
Булькнула вода, заполнила сапоги, намочила штаны. Опускаюсь всё ниже и ниже, уже и по развилку опустился! От холода бубенцы сжались, внутрь втянулись. Ледяной озноб заставил живот к позвоночнику прилипнуть! С непривычки холодрыга такая, что непроизвольно дыхание задержал.
Эх, сейчас бы опуститься вниз одним махом, да нельзя! Слишком громким «плюх» может получиться. Поэтому только так и нужно опускаться в воду, медленно и осторожно.
Вода уже по грудь, а дна всё нет! Подбородок вверх задрал, руки с арбалетом и болтами в них тоже поднял, держу их над головой, чтобы не намочило. Да где же…
Есть! Наконец-то ноги дна коснулись! Не ил, песок твёрдый, хоть в этом повезло!
Но глубоко, даже подбородок в воде, как его ни задирай. И до чего же холодно! В желудке недавно съеденный ужин комом встал!
Осторожно прощупал ногой дно перед собой, сделал первый крохотный шажок, толкая грудью чёрную воду. На поднятой мелкой волне легонько всколыхнулись широкие листья кувшинок, взвилась вверх облаком потревоженная мошкара, загудела, заклубилась мохнатым комом над головой, накинулась на лицо и поднятые руки, почуяла свежую кровь. И не отмахнуться от неё никак.
Сожрут ведь заживо! Опустил лицо в воду, немного стало легче. Выпрямился, перевёл дух.
Ещё шаг! Потом второй, третий, и пошёл уже чуть увереннее. То ли к холодной воде привык, то ли осмелел. Да и песок под ногами твёрдый, ровный, без камней и коряг. Очень уж всё хорошо, того и гляди, чтобы в ямину какую не ухнуть! Поэтому перед каждым новым шагом ногу вперёд тянул, дно перед собой проверял. Долго? А что делать? По-другому никак.
Так вдоль камыша и побрёл, выбирая подходящее местечко для выхода на сушу, где будет хоть какой-то просвет в этих сплошных зарослях! Всё-таки здесь не настолько глубоко, как мне кажется. Да почему кажется-то? Я сейчас на собственном организме ощущаю всю «прелесть» «полного» погружения! Поэтому вот так дальше и пойду, и чем ближе к камышовым зарослям буду держаться, тем лучше для меня. И очень уж близко подошёл, потревожил в камышах какую-то здоровенную рыбину! Та и рванула торпедой на свободу, раздвигая стебли и разрезая воду. И почему-то решила прямо рядом со мной проплыть, чтоб у неё чешуя отвалилась!
Мало того что стебли камышовые закачались и листья зашуршали на всю округу, так ещё и подводной тугой волной хорошенечко так наподдало мне под колени! Подогнулись ноги, я и просел, ухнул вниз! Чуть было водички не хлебнул, на инстинктах успел дыхание задержать. Зато погрузился по самые брови! Да это не рыба, а крокодил просто! Чуть было с ног не сбила! И это ещё повезло, что рядом прошла, а не зацепила! Ну а что? Вдруг у неё и плавники острые или колкие? Резанут – и никакая броня не удержит…
Только вынырнул, только отдышался да потихонечку отплевался, как новая напасть приключилась! Думал, что здесь тихо и волны нет. Я жестоко ошибся! Она уже есть! Из-за спины накатился небольшой вал, забрался под шлем, плеснул в уши. Как ни задирал вверх подбородок, а всё равно не уберёгся, наконец-то глотнул досыта холодной озёрной водички! Даже нос волной накрыло! Пришлось приподняться на цыпочки и задержать дыхание. Откуда вдруг волна?