Мой истинный дракон (СИ)
Его вопрос несколько выбивает меня из колеи. Я чуть было не выпаливаю, что он тут ни при чем, и лишил меня всего предыдущий жених, но вовремя прикусываю язык. Нужно быть предельно осторожной, чтобы Кассар не узнал моей не самой приятной тайны. Отчего-то от мысли о том, что даже мой муж станет относиться ко мне с презрением, мне становится страшно.
— Нет… Я не могу винить тебя, — слегка отстраненно говорю я, опустив взгляд. — Ты же тоже не хотел этой свадьбы.
— Ну, я в принципе не хотел жениться, — говорит Кассар с усмешкой, а после кладет передо мной в миску свернутую лепешку.
Я удивленно смотрю то на него, то на угощение.
— Попробуй. Возможно, мой вариант пандаги тебе тоже понравится.
С этими словами он проводит рукой над моей тарелкой, заставляя вспыхнуть над ней несколько золотистых звездочек. Я неспешно, словно бы не веря, берю идеально свернутую лепешку в руки, совершенно не представляя, какой она будет на вкус. Сердце замирает, когда я слышу, что Кассар начинает говорить ровно в тот момент, когда я подношу ее ко рту. Первый укус растекается во рту нестерпимой сладостью… Как он это сделал?
— …Я многого не могу тебе дать, Чароит. Не умею быть правильным с точки зрения всего общества. Но я обещаю тебе свое плечо и защиту. И свободу жить так, как тебе хочется.
Дело даже не в том, что лепешка кажется мне самой вкусной, что я ела в жизни. Там точно нет ничего из того, что готовила я — какие-то неизвестные мне фрукты и нежнейший кисловато-сладкий крем, и пахнет угощение самыми дорогими и сладкими специями: ваниль, шафран, корица… Нет, слезы на моих глазах выступают из-за другого. Кассар говорит, что “многого” не сможет мне дать, но он уже делает больше, чем нужно.
Он пытается измениться. Не представляя, что собой являют традиции и первая трапеза новобрачных, говоря, что и жениться, в общем-то, не хотел, он все равно делает все, как нужно. Как я когда-то мечтала об этом. Произносит удивительно проникновенную клятву, собственными руками приготовив для меня еду. Это куда более настоящее, чем могло бы быть у меня с Натаном. Да и вообще с кем-либо.
Потому что именно так это и должно быть. Искренне, от сердца, с мыслями о том, для кого ты это делаешь. А Кассар поступает так исключительно из-за моих желаний. Стоило мне поворчать о своих мечтах -— и он уже стремится их исполнить. Не понимаю, зачем ему это… Но тем не менее, это так.
Дожевав до конца, я откладываю оставшееся угощение в сторону и поднимаю взгляд на мужа. Должно быть, я смотрю на Кассара теперь так же странно, как и он на меня.
— Ну а…тебе это зачем? — тихо произношу я, вспоминая, что он спрашивал меня о том же.
Я ответила какую-то глупость… Нужно было сказать, что я хочу тоже заботиться о нем. Стать замечательной женой, чтобы ему ни разу не пришлось пожалеть о том, что он забрал меня в свой дом. Что теперь я принадлежу ему и только ему. Но в силу характера могла лишь капризничать и вредничать… Что ж, Чароит. Похоже, ты никогда не повзрослеешь.
Кассар отвечает не сразу. Замечаю на мгновение в его глазах отражение сокрытых глубоко внутри чувств, но черты его лица практически тут же становятся жесткими, возвращая всего его облику суровость и равнодушие.
— Твой отец убедил меня в том, что это выгодная сделка. Только и всего.
Сказав это, он поднимается на ноги. Я повторяла себе эти слова в течение трех дней, убеждая себя не слишком-то сильно злиться на Кассара из-за его отсутствия. Что для него наш брак всего-лишь часть договора. Но почему мне тогда все равно так больно от его слов? Может, потому, что я уже начала воображать себе лишнего, думая, что Кассару не все равно?..
— Никчемный старик… Гилберт! — слышу ворчание Кассара, и вскидываю на него взгляд. Вижу, что он подошел к невысокому столику у камина… И догадываюсь, что он ищет.
Графин с отвратительным пойлом стоял в каждой комнате. Но, убираясь здесь, я решила тогда, что порядки должны измениться. Я сделала всего глоток — а потом целый день мучалась отголосками головной боли. Кассар не должен травить свой организм… Только не теперь, когда он больше не живет в полном одиночестве. Да, так я думала, когда тихонько избавилась от всех бутылок с налитых в них коричневой мутной жижей.
— Гилберт здесь ни при чем, — тихо признаюсь я, вставая на ноги вслед за Кассаром, — Это я избавилась от твоей отравы. Решила, что…
— Ты ЧТО сделала? — резко развернувшись ко мне, генерал прожигает меня горящим золотым огнем сделала.
И то, КАК прозвучал его голос, мне очень не понравилось.
14. Дракон
Кассар
Удивительное дело — чем дольше я нахожусь рядом с Чароит, тем сложнее мне держать себя в руках. Чем дольше я живу, тем проще мне сдерживать свое неукротимое драконье нутро, пыл хищника, который только и ищет повод выбраться наружу. Уже несколько дней я пренебрегал безопасностью — но на то были свои причины. Вернувшись домой, я позволил себе на мгновение потерять бдительность, оказавшись завороженным поведением своей новообретенной жены, но теперь…
Зверь всегда дает о себе знать. Всегда. Сколько бы ты ни уговаривал его оставить тебя в покое. Голодный, жаждущий власти, желающий расправить крылья — о, ему ведь уже десятки лет не дозволялось этого сделать. Хаос и разрушение в чистом виде. И когда я ощущаю его так близко и он становится настолько реальным — я тем более не могу допустить того, чтобы он вырвался наружу.
Особенно, когда теперь рядом со мной есть кто-то, чья жизнь мне небезразлична.
Чувствую, что даю слабину в присутствии Чароит. Когда она спрашивает меня о причинах моих поступков — в который раз. А мне в который раз приходится ей солгать. Не знаю, сколько мне еще придется жить во лжи, и сколько я это вынесу. Плохая затея была с женитьбой, Кассар. Такая ответственность тебе не по зубам.
Встаю, чтобы смочить внезапно пересохшее горло хотя бы глотком настойки — и не нахожу ее на привычном месте.
— Никчемный старик… — ворчу я.
— Гилберт здесь ни при чем, — слышу за спиной ангельский голос Чароит, который в такие моменты, когда я вот-вот готов сорваться, особенно острым лезвием вонзается мне в сердце. — Это я избавилась от твоей отравы.
Я мгновенно разворачиваюсь к ней. Как только слышу слово “избавилась”. Сквозь шум в ушах я уже не различаю ничего — только это.
— Ты ЧТО сделала?
Хриплый рык царапает горло. Расстояние между нами сокращается в несколько шагов, и вот — я уже не осознаю, что сжимаю плечо Чароит слишком сильно, дергая ее на себя.
Смелое, до боли отчаянное, наивное существо. Даже теперь, будучи на пороге того, чтобы увидеть мой истинный облик, она пытается сохранять достоинство.
— Тебе это теперь ни к чему, — девчонка старается говорить твердо, но все равно выдает себя дрожью в голосе, — Я уверена, что помогу тебе справиться…с пагубной зависимостью.
Я точно знаю. То, что мне все эти годы удается с трудом сдерживать, вырвавшись на свободу, в мгновение ока разорвет ее на куски. "Пагубная зависимость"? Ох, драконье пекло…
— Мне нужен. Аконитум. — сквозь зубы цежу я, все еще продолжая сжимать плечо девицы и стараться не слишком показывать ярость, что уже ощутимо начинает жечь изнутри. — Где он?!
— Кассар, успокойся…
Каждый участок моего тела, покрытый шрамами, к этому моменту начинает нестерпимо жечь. Но это все ерунда — я привык к боли. Куда сложнее справляться с эмоциями — гневом и яростью, неудержимыми, направленными не на Чароит, а на весь мир целиком. Зверь внутри меня заставляет меня даже обнажить клыки, и это очень плохой знак. Слишком быстро. Так быть не должно.
— Успокойся, прошу, — снова тихо просит меня Чароит, и эти слова отчего-то вызывают во мне новую волну неудержимой злобы и хаоса. Чем сильнее я боюсь ее потерять — тем больше теряю контроль, уступая место внутри себя дракону, которым являюсь.