Сталь от крови пьяна (СИ)
— Около года назад ездила в Остхен с Хельмутом, — пожала плечами Хельга. Та поездка принесла ей немало удовольствия: девушка проводила время со своим женихом, и никто не мешал им наслаждаться обществом друг друга в полной мере. Хельга вздохнула, поняв, насколько соскучилась по Вильхельму, и взяла одну виноградную ягодку. Виноград был ещё не вполне зрелым и довольно сильно кислил, но она именно такой и любила. Хорошо созревший виноград ей не нравился, от него чесались губы и язык. — А до этого Вильхельм часто ездил к нам в Штольц.
— Что ж, тогда я буду рада в ближайшее время увидеть вас в Рэйкере, — улыбнулась Эрика, отпив глоток вина. — Вы ещё не бывали в наших краях?
— Нет… но моя мама как раз родом из тех мест, — отозвалась Хельга, пожёвывая виноград. — И, кстати, она никогда не говорила, что во владениях герцога Рэйкера душно. Напротив, она рассказывала, что там много зелени и цветов, по которым тут, в Штольце, она очень скучала. Поэтому и вырастила этот сад. — Она окинула взглядом окружавшую их зелень — розовые кусты, клумбы с георгинами, растущие вдоль дорожки бархатцы и, конечно, качели. — Точнее, она это не мне рассказывала, а…
— О, я имела в виду, что душно именно мне, — чуть сникла Эрика. — От скуки и тоски… и волнения. Очень переживаю за мужа и брата. И за барона Хельмута, конечно, тоже. — Произнося эти слова, герцогиня подмигнула.
— Простите за вопрос, — не выдержала Хельга — и тут же почувствовала, как кровь приливает к щекам. — Мой брат… Вы любите его?
— Как бы вам сказать, — задумалась Эрика. — Он очень красив, поэтому сразу мне понравился, и мы не успели с ним хорошо друг друга узнать, чтобы я точно могла сказать, что полюбила его… Иначе мне бы пришлось полюбить лишь вымышленный образ, то, каким я его представляю, а не каким он является на самом деле. Прямо как в каком-нибудь романе, — добавила она с улыбкой и отпила из бокала немного вина. — По сравнению с его светлостью мой муж начал казаться мне таким скучным, к тому же он так и не позволил мне подарить ему ребёнка…
Она снова помрачнела и вздохнула. Следующий глоток вина, сделанный ею, был больше всех предыдущих, будто Эрика пыталась запить свою горькую тоску. А Хельга отчего-то начала размышлять над её словами, хотя, казалось бы, всё это её совершенно не касалось. Герцогиня Рэйкер после стольких лет брака, который не принёс плодов, могла бы потребовать развода. Да, добиться его нелегко, но если приложить усилия, найти союзников в этом деле — свидетелей и поручителей, — то можно достичь успеха. Хельга слышала о нескольких таких случаях, когда женщина, не родив в первом браке ни одного ребёнка, разводилась, выходила замуж повторно и вскоре благополучно рожала.
И если Эрика попробует, если добьётся своего, то она может выйти замуж за Хельмута… Это ведь здорово, когда в браке соединяются не чужие друг другу люди, испытывающие хотя бы взаимную симпатию и привязанность! Хельга сама выходила замуж по любви и другим девушкам желала исключительно того же, хотя и понимала, что союзы по расчёту, по договорённости бывают необходимы и полезны. Но всё же это было так несправедливо…
— О, простите, что смущаю! — спохватилась Эрика, увидев яркий румянец на щеках Хельги. — Но я так скучаю по его светлости, так беспокоюсь… Едва ли не сильнее, чем за брата, и уж точно сильнее, чем за мужа, которого я совершенно не люблю.
— Я тоже беспокоюсь, — призналась Хельга. Потянулась было к бокалу с вином, но обнаружила, что он опустел. Эрика тоже увидела это, быстро взяла кувшин и наполнила бокал собеседницы, и Хельга улыбнулась. Она была благодарна не только за вино, но и за то, что ей теперь было с кем разделить все свои волнения и страхи. Они обе опасались за жизни Вильхельма и Хельмута — и это их сближало. — Ещё и сны кошмарные снятся… Но этот чудесный сад спасает от тревоги.
— Ваша мама просто волшебница, — произнесла Эрика. — Если я не ошибаюсь, она была…
— Простолюдинкой, да. Дочерью купца, хоть и очень богатого.
— Очень интересная судьба, несмотря на трагичный конец… Однако такое возвышение вашей матушки по сословной лестнице не может не радовать, — сказала герцогиня и тут же вздохнула: — К сожалению, моей матери повезло меньше.
— Почему? — не поняла Хельга. Она всё-таки сделала глоток вина, своего любимого красного сухого, и вся обратилась в слух.
Баронессу Аделину Остхен, мать Вильхельма и Эрики, она видела пару раз, когда приезжала в гости к своему жениху — впрочем, тогда женихом он ей не был, а связывала их лишь детская дружба и общие игры с Хельмутом. Аделина иногда наблюдала за играющими детьми из своего окна, и Хельга ловила её странные взгляды, в которых сложно было прочитать какие-либо эмоции. Она помнила, что Вильхельм был очень похожим на свою мать: те же чёрные волосы и зелёные глаза, те же скулы и бледная кожа… А Аделина в свою очередь была похожа на леди Викторию, мать лорда Генриха, который и унаследовал от неё общие с Вильхельмом черты.
— Моя мать, баронесса Аделина, родилась в семье герцогов Вайзер, чей замок находится недалеко от Айсбурга, к юго-западу от него, — начала Эрика, отведя взгляд: засмотрелась на крупные белые розы. — У неё была старшая сестра Виктория — вы, должно быть, знаете её как леди Викторию Штейнберг, мать нашего нынешнего лорда. Но когда-то они обе были юными герцогинями, которым по достижении должного возраста родители подыскали мужей.
Тогда Хельга начала понимать ход её мыслей: обе сестры были равными, родившись герцогинями, но одна из них стала леди, а другая — баронессой… После Завоевания Драффа, случившегося около двухсот лет назад, герцоги, графы и бароны уравнялись в правах, а разные титулы остались лишь как дань традиции. Но до этого события бароны были вассалами графов и герцогов, и некоторые до сих пор считали их ниже себя. Видимо, поэтому Аделина и оказалась не так довольна своей партией, как Виктория.
— Мою мать выдали за барона Остхена, — подтвердила её мысль Эрика, поставив бокал на стол с глухим стуком, и закинула ногу на ногу, выставляя напоказ отделанную золотом туфельку. — Он был и сейчас остаётся человеком богатым, но всё же, сами понимаете, не лорд. А вот тётушке Виктории повезло больше… — Она усмехнулась. — Впрочем, тут уж с какой стороны посмотреть. Мой отец обожает мою мать, он всегда был готов на руках её носить, даже сейчас, в уже не столь юном возрасте, он ей восхищается, как сказочные рыцари восхищаются своими королевами любви и красоты… А лорд Франц Штейнберг был пьяницей и тряпкой. Так что с титулом и властью Виктории повезло, а вот с мужем — нет. И в итоге моя мать живёт и здравствует, а вот леди Виктория… — Эрика снова вздохнула, будто искренне скорбела о почившей тётке, хотя Хельга явно услышала в её голосе нотки злорадства.
Леди Виктория погибла семь лет назад, рожая своего третьего сына. Только она, в отличие от баронессы Джоленты, не мучилась ещё какое-то время от тяжёлой болезни, а умерла сразу же, как только мальчик появился на свет. Хельге говорили, что леди Виктория и её мать были дружны и часто навещали друг друга и что Виктория даже успела приехать на похороны Джоленты… Впрочем, Хельга леди Штейнберг вообще не знала, в глаза её не видела и не могла судить о её достоинствах и недостатках. А Эрика, кажется, знала её лучше.
— И моя мать, вспоминая свою судьбу, часто говорила нам с Вильхельмом, чтобы мы всегда стремились к большему. Чтобы мы не боялись добиваться лучшей участи, не боялись искать что-то… — Эрика задумалась, сжав пальцы в кулак. — Что-то, чего мы достойны. Чего мы заслуживаем.
— И вы ищите? — будто заворожённая, спросила Хельга тихим голосом.
— Ищу, — кивнула Эрика и улыбнулась.
Это несколько удивляло. Её новая подруга вышла замуж за ничем непримечательного герцога, и не похоже, что баронесса Аделина была против этого брака. Так как же Эрика искала новых высот, как планировала их достичь? Может, через связь и возможный брак с Хельмутом? Но как он бы мог ей помочь? Да, Хельмут был близким другом лорду Штейнбергу, но ведь Эрика, как и Вильхельм, приходилась ему непосредственной родственницей… Род Штольцев не мог похвастаться большим богатством, нежели род Рэйкеров или Остхенов, хотя Хельга верила, что у Хельмута ещё всё впереди.