Граф Брюс (СИ)

Старый, похоже, еще и что-то с органов заложил, чтобы сразу оплатить первый год обучения. Ведь, не дай Спаситель, бомонд узнает, что внук Алексея Яковлевича Брюса, того самого «железного Брюса» из Тайной Канцелярии, ходит в обычное учебное заведение. Позору же потом будет — на всю владимирскую!
Идти до дома было недалеко. Есть, знаете ли, плюсы того, что род твой в столице живет уже триста лет. Особняк — последнее домовладение Брюсов, как во Владимире, так и вообще — располагался в самом центре.
  
Пятнадцать минут пути я потратил на подготовку доклада на домашний Листок. В Деносе я уже пятый месяц, достаточно обустроился, чтобы сообщить о начале работы…
Что? Я не упоминал, что Кочевники могут связываться с домом? А как, интересно, мы бы тогда узнавали все эти нужные сведения об устройстве иномирных обществ, и планировали легенды для внедрения? Да говорил, говорил! Точно! Одаренные дети, Кочевники и Маяки — вспоминаем! Ну вот!
Второй тип одаренных — это Маяки. На самом деле без них Кочевники не могли бы совершать переходы. Ну, разве что лететь через Пелену вслепую, понятия не имея о том, что там ждет впереди. Впрочем, о чем это я, раньше-то так и делали! Это потом уже в курсы подготовки включили координатные сетки, предпочтительные вектора и тому подобную межмировую навигацию.
Наши коллеги посещать другие миры не могли. Но зато обеспечивали стабильную связь агентов с родиной. Благодаря им Кочевники могли передавать сведения, рассказывать о плюсах и минусах того или иного Листка, даже консультировать очередного, готовящегося к переходу через Пелену, попаданца. В общем, без них все было бы бесполезно.
Так вот, основные положения доклада в родной мир я набросал как раз на подходе к особняку Брюсов. И с удивлением обнаружил у главного подъезда целых три черных, вкруг тонированных машины. С очень непростыми государственными номерами.
И деда, которого как раз в этот момент, выводили из дверей с заломленными за спину руками.
Что еще за новости?
Первой мыслью было сквозануть куда-нибудь в укрытие, благо местность позволяла. Нафига мне эти проблемы с властями? Подъезд к дому шел через небольшой сквер, так что спрятаться за дерево я точно мог успеть.
Но ее я сразу же прогнал. Не в модели поведения Романа Брюса сбегать, когда неизвестные (хотя и понятно какую службу представляющие) люди, пакуют деда в машину. На таких мелочах и палятся плохо подготовленные попаданцы. Поэтому, скрипнув зубами, я побежал вперед, вопя на ходу, как дурной.
— Дед! Деда! — ну а потом, когда меня перехватил мужик в костюме, продолжив. — Э, руки от него убрали! Вы что, не знаете, кто это такой?
— Роман Александрович? — тот, кто меня удерживал, дождался, пока я немного обвисну на его руке, а деда все-таки спрячут в машину, и представился. — Олег Андронович Хасимото, старший агент Тайной Канцелярии. Прошу вас, не устраивайте скандал на людях, это не нужно ни мне, ни вам, ни вашему деду. Пройдемте в дом, я все вам объясню.
Ага, не на того напал! Чтобы графа вот так просто пригласили в его же дом! Ха!
— Вы объяснитесь прямо сейчас, агент Хасимото!
— Извольте, граф, — не стал спорить особист. — Алексей Яковлевич Брюс арестован за участие в заговоре против трона. Этого достаточно? Простите, но остальную информацию, я не буду сообщать на улице.
Пока он говорил, машины, в одной из которых сидел мой дед, уехали. И мы с агентом остались на дорожке одни.
— Арестован? — неверяще произнес я.
Это что же старикан натворил, что за ним аж группу захвата выслали? Заговор? Какой, к бесам, заговор! Дед, ты мне все внедрение обломал!
— Все верно, граф.
— Тогда прошу в дом…
Интересно, после этого он мне еще принадлежит?
  
Глава 4
 
Жили мы с дедом одни — проклятая бедность! Слуги имелись, но приходящие: уборщица раз в три дня, и садовник раз в неделю. И, понятное дело, никаких тебе гувернанток, что кофий заварят, или кухарок, готовящих обед. Даже дворецкого не было — встречайте гостей сами, ваша светлость! Одна радость — никто к Брюсам не ходил уже давно.
Так что мне пришлось самому вести агента Тайной Канцелярии в дедов кабинет, хотя, подозреваю, дорогу тот и сам знал отлично. А вот и подтверждение! В кабинете обыск был: ящики из столов выдвинуты, книги с полок сброшены, ковры скатаны. Только массивный стол, стоящий напротив входа у окна, сдвинуть с места не смогли — там реально половина дуба по весу. А кресла тягали. Люки в паркете искали, что ли?
Ох, дед! Во что ты вляпался, старый?
— Присаживайтесь, — светским тоном бросил я, оглядев комнату и не продемонстрировав никаких эмоций по поводу увиденного. Аристократ, фигли!
Сам уселся в дедово кресло, за столом. Раз его нет, значит я тут главный. Ага, которому тут потом убираться!
— Благодарю, — скупо улыбнулся агент Хасимото, присаживаясь. И сразу взял быка за рога. — Что вам известно о связях вашего деда?
Ха! Решил в лоб, да? Не, Олег Андронович, так просто ты меня не расколешь! Кочевников учат и посложнее допросы выдерживать. Тем более, и колоть-то не на что… Я понятия не имел, чем там дед занимался! Заговорщик, блин!
— О чем вы, агент? — лицо чуть скривить, бровь поднять. — У нас и гостей-то почти не бывает. Вы, думаю, прекрасно осведомлены о состоянии дел рода Брюсов.
— То есть, вы утверждаете, не знаете с кем общался Алексей Яковлевич? И не знакомы ни с кем из окружения вашего старшего родственника?
Серьезно? Как-то даже неловко за Тайную Канцелярию!
— Ну почему же. По четвергам дед ходил на стариковские посиделки…
— Точнее!
— В «скат[ Скат — немецкая карточная игра]» они играли! У Ярового Сергей Сергеича! — «вспылил» я. — Что за тон, агент Хасимото⁈ Я тоже, по вашему, заговорщик? Так арестовывайте тогда! Но не смейте на меня голос повышать!
Вот так тебе, ищейка! Давай, вываливай, в каком я сейчас у вашего ведомства статусе нахожусь? Подозреваемый? Обвиняемый? Третье лицо, как родственник? Если последнее, то он сольется сразу.
— Простите, граф. — чуть склонил голову агент. Слился. — Я не хотел вам грубить.
— Извинения приняты. — официальным тоном произнес я, внутренне потирая руки. Третье лицо, значит. Это уже хорошо!
Раньше, если судить по историческим записям, каких-то двадцать лет назад, вся семья обвиняемого в политическом преступлении аристократа попадала под удар. Но после курса, взятого нынешним императором, тем самым, который мой дед обзывал «дерьмократическим», участие рода в делах главы семьи еще требовалось доказать. Поэтому и появился такой юридический статус, как «третье лицо».
Он обозначал, что мне, до тех пор, пока не будет доказано обратное, за косяки предков ничего предъявлять не будут. Санкции на род наложить могут, это да. Лишить преференций каких-нибудь, налоговых льгот и так далее. Но никакого уголовного преследования отдельных членов семьи.
И это дает мне надежду выйти из ситуации сухим. На санкции мне плевать с самой высокой колокольни города Владимира — у Брюсов нет ничего, чего можно лишить. Так что живем пока.
— Тем не менее, я прошу вас под протокол сообщить обо всех, в окружении Алексея Яковлевича Брюса, с кем вы лично знакомы. — сразу после формального прощения продолжил давить Хасимото.
Вот дался я ему! Пацан чудом ожил после приговора смертельной болезни — конечно, он не в курсе, чем его дед занимался. У него все мысли сейчас должны быть о девочках, и о том, чтобы экзамены выпускного класса не завалить. А то не видать универа, как своих ушей.
Но он же это все знает, не может не знать! Но спрашивает. Дежурно или в самом деле подозревает внука заговорщика?
— Ну, с Яровым знаком, хотя он и нечасто к нам заглядывал. Месяца два назад в последний раз, — принялся я вспоминать, одновременно прощупывая реакции собеседника. — Еще с сослуживцем дедовым, они порой с ним прогуливались по набережной. Карпов Николай Елисеевич. Кто еще? А, Белореченский Антон Федорович! Этот к нам на чай заглядывал с неделю назад. Да и все, пожалуй…