От революционного восторга к… (СИ)

— Господи, надо же звонить во дворец, чтобы усилили охрану…
— Не надо, по-моему, никуда звонить. У этой группы во дворце сторонник, да и репортеры из всех газет там сейчас, почти круглосуточно, «пасутся». Если информация просочится, то мы «засветим» моего агента, и террористы просто перенесут место и время покушения, и не факт, что мы что-то узнаем о следующем покушении.
— Хорошо, но что вы предлагаете?
— У меня под вашими окнами стоит грузовик с отрядом отлично подготовленных бойцов. Вы должны провести их, как можно более скрытно, в задние комнаты зала заседаний, и сами находится во дворце, но подальше от комнаты, где проходит заседание правительства, чтобы, когда все случится, сразу же возглавить расследование.
  
Глава 11
 
Глава одиннадцатая.
«Арестовать десять министров капиталистов.»
Первомайский лозунг 1917 года.
— Но почему нельзя предотвратить нападение? Поставить ваших людей на входе?
— Да потому же — боевики увидят посторонних людей у входа и откажутся от нападения.
— Но….
— Господин прокурор, времени у нас очень мало, нам еще выдвигаться на место, заранее занимать позиции.
— Нет, я не могу согласится с вашим планом. Если можно предотвратить нападение, его надо предотвратить.
Самым большим желанием моим в этот момент было стукнуть прокурора столицы по голове и прикопать, где-нибудь, на Марсовом поле, среди жертв Революции. С его понятиями о чести и законности, объяснить, что половина министров мне на хрен не нужны живыми, а вот как жертвы левого террора они вполне удобны.
— Господин прокурор, я могу предложить вам только один выход из создавшегося положения — выдать министрам пуленепробиваемые кирасы под одежду, и проинструктировать, чтобы падали под стол, как только что-то пойдет не так.
Потеряли час, пришлось заезжать на базу, брать еще дополнительный комплект кирас на министров-капиталистов, после чего спешить к Мариинскому дворцу. Провели нас через заднее крыльцо дворца, где принимали дрова, продукты и прочие хозяйственные грузы. В отличии от парадного входа, здесь было тихо, а на посту стоял одинокий юнкер, который по пропуску городского прокурора впустил во дворец пятнадцать человек военных, со странными мешками.
Перед парадным крыльцом дворца бушевала толпа, настроенная еще более агрессивно, чем вчера. К плакатам «Нет войне!» и прочим, пацифистского содержания, прибавились совсем другие лозунги — «Смерть убийцам народа — Милюкову и Гучкову», «Штык в пузо министру-толстопузу».
Меня с бойцами провели в какую-то комнатку без окон, но со столом, несколькими стульями и небольшим диванчиком, прокурор куда-то исчез, чтобы берез пятнадцать минут появится в сопровождении двух мужчин, которых я узнал — Председатель правительства и внутренних дел, а значит мой прямой начальник, князь Львов и министр юстиции Керенский.
Я вскинул руку к козырьку и шагнул навстречу Львову:
— Господин Председатель…
— Полно…- мужчина протянул мне руку для рукопожатия: — Нам сказали, что времени мало. Почему вы не хотите усилить охрану зала заседаний?
— Я могу выставить своих бойцов у дверей зала, но тогда подвергну их опасности внезапного нападения, так как, в такой толчее, что царит в коридорах дворца, моих людей просто расстреляют внезапно и все. Или напротив, откажутся от нападения сегодня, нападут завтра.
— Скажите, ваши железяки, если я ее на себя одену, насколько она надежная?
— Господин Председатель правительства, как показал опыт последних дней, абсолютную безопасность не может обеспечить даже полис страхового общества «Россия», поэтому, личной безопасности я не гарантирую.
— Что скажете, Александр Федорович? — князь повернулся к Керенскому, иронично кривящему узкие губы.
— Георгий Евгеньевич, я о этом господине наслышан весьма много историй и не верю ни одному его слову. Он в феврале вынырнул ниоткуда, сколотил вооруженную банду из нищих, провел выборы, силой согнав туда жителей окрестных домов, после чего объявил себя начальником милиции. За это время прославился внесудебными расправами над уголовным элементом, бездоказательными уголовными делами. Следственная комиссия сейчас расследует причастность этого авантюриста к нескольким массовым расстрелом.
 
— Господин Председатель правительства, господина Керенского душит обида, что я в интервью нескольким газетам сообщил, что господин министр неспособен к созидательному строительству чего-либо, так как вместо того, чтобы бегать по митингам, министр юстиции должен был давно организовать работу судов всех уровней…
— Не вам тут рассуждать…
— Вы, господин Керенский… -я повернулся к бывшему присяжному поверенному: — Еще расскажите про сверчка и шесток. Я, во всяком случае, на своей территории обеспечил работу мирового суда. И не надо тут хрюкать, простите, фыркать, у меня уголовники, хотя-бы год ареста в суде получают и в Кронштадте трудятся на тяжелых работах, а сколько бы дел я не отправлял в окружной суд, и одного суда над убийцами и бандитами…
В это время за тонкими деревянными панелями раздались крики, и я понял, что мы не успели.
В отличии от меня, что был занят пикировкой с будущим диктатором, мои сотрудники не отвлекались, и как только поняли, что в зале, где заседает правительство, что-то происходит, рванули на себя скрытые двери и ринулись вперед… попав под осколки нескольких гранат.
Не знаю, в каком платье бежал из Зимнего дворца Керенский в реальной истории, но, в моем коматозном сне, он рванул в сторону звуков боя вперед меня, правда, силуэт худощавого министра юстиции, как только появился в дверном проеме, сразу сломался в поясе и отпал в сторону, вызвав у меня мгновенную вспышку радости. Я, в отличии от Александра Федоровича сломя голову под пули не выскочил, а осторожно выглянул из-за косяка двери. Напротив, меня, метрах в десяти, распахнув двухстворчатые двери, стояли четверо парней и азартно стреляли куда-то в мою сторону из револьверов и пистолетов. Передо мной, на полу, ворочались несколько моих милиционеров, попавших под взрыв гранат, а за опрокинутым столом (кто-то из министров- капиталистов, оказался настолько энергичным, что умудрился опрокинуть тяжелый стол) пряталось несколько, стоя на четвереньках, несколько мужчин средних лет в разнообразных визитках и пиджаках.
Поняв, что за толстой столешницей властные буржуи могут прятаться долго, двое молодых людей в черных, кургузых пиджаках, под прикрытием выстрелов, оставшихся в дверях товарищей, двинулись вперед, явно с целью добить прячущихся министров. Причем, один из парней двигался, держа в вытянутых вперед руках два браунинга, прямо как герой «Матрицы».
Этих типов я и врезал длинной очередью из автомата, «добивая» магазин в сторону прячущихся в дверном проеме террористов. Ожидаемо, они спрятались за стеной, ловко кинув в зал еще одну гранату, которая, впрочем, за столешницу не перелетела, подарив министрам, максимум, новую контузию от близкого разрыва.
И с этого момента стрельба резко оборвалась, только со всех сторон доносились стоны раненых и крики перепуганных людей.
— Врача сюда, быстро! — заорал я группе людей, что попыталась вломится в зал заседаний, и кто-то, из замерших в изумлении на пороге помещения, преодолел свое любопытство, бросился по широкому коридору дворца с криками: — Доктора! Скорее доктора! Правительство убили!
— Так. — я обернулся к оставшимся на ногах подчиненным: — Встать за дверью, никого не пускать без доклада, кроме врачей. Остальных — только с разрешения князя Львова, и не более, чем по два человека.
Пока прибежавшая пара человек, отрекомендовавшихся врачами, хлопотали над правителями России, я с штатным санинструктором отделения пытался понять, что с моими сотрудниками.
На мое счастье, убитых не было. Троих, выскочивших в зал через дверь, возле которой я разбирался с министром юстиции, попали под взрыв гранаты, получили несколько попаданий осколков в кирасы, но без сквозного пробития. Основные ранения были в лицо, но, судя по всему, кроме срезанного на половину уха, фатальных повреждений не было. Вторая группа, стоявшая у дальней двери, под бросок гранат не попала, а в короткой перестрелке с пятеркой террористов, доказала, что автоматы круче пистолетов, поэтому обошлась без потерь, ранив двоих и убив одного из нападавших. Раненых террористы унесли с собой, а убитый лежал на пороге, с удивлением глядя в потолок зала заседаний, туда, где еще клубились густые хлопья дыма от сгоревшего пороха и взрывчатки.