Наследие исполинов. Никто, кроме нас

Только Семенов остался прежним — уравновешенным и замкнутым — и продолжал о чем-то шушукаться с «канониром» и его подручными на корме платформы. И за это равнодушие к оборвавшимся жизням Скотч вдруг переполнился злостью. Злостью на Семенова, на которого, похоже, смерть вчерашних спутников и товарищей вообще никак не подействовала. Так, штатные потери, без которых ни одно задание не обходится.
Это казалось странным, неправильным, чудовищным, бесчеловечным. Лишь навалившаяся апатия мешала Скотчу встать, взять Семенова за грудки и высказать все, что накопилось в душе.
Даже по сторонам и вперед Скотч почти не смотрел. И чувство времени поэтому утратил. Не толкни его в бок один из разведчиков — так и валялся бы на платформе, глядя в никуда.
От толчка Скотч вздрогнул и очнулся.
Над головами нависал край планетарного крейсера. Неправдоподобно огромный диск начисто заслонял небо в секторе запад-север. В подбрюшье этой рукотворной громады тлела россыпь огней, от габаритных до индикаторных, и даже дневной свет не в силах был приглушить или разбавить их пронзительное свечение.
Платформа все время шла низко, задевая за кроны деревьев, но можно было не сомневаться, что с крейсера ее уже давно засекли.
Скотч не имел представления, зачем они полезли в самое пекло. Именно туда, где искателей жаждали видеть пленными проклятые скелетики. Но возражать разведчикам-землянам просто не осталось моральных сил.
Скотч слишком устал. Последние дни — дни, когда снедала утомительная ответственность и догладывала постоянная опасность — начисто опустошили его. До такой степени, что теперь Скотч и сам не понимал — как сумел выдержать так долго?
— Просыпайся, — сказал разведчик; кажется, его звали Майки. — И своих буди, разделяться пора.
Скотч встал; платформа тем временем зависла над удобной полянкой и снизилась. Места были знакомые: от турбазы команду сейчас отделяло километров семь. Рядом имелись полянки и побольше, куда без труда можно было посадить средний планетарник вроде поискового рейдера.
Вяло спрыгнув на почву, Скотч наконец осознал, что в голове сильно гудит, а уши будто ватой набиты. Ночные передряги не прошли бесследно.
Приблизился Семенов.
— Ты как? — поинтересовался он бесцветным голосом.
Скотч скорее угадал смысл по губам, чем услышал.
— Отвратительно, — признался Скотч.
Желание брать Семенова за грудки поутихло, но окончательно все еще не прошло.
— Нужен проводник к турбазе. Справишься?
— Конечно! — заверил Скотч, с некоторым изумлением чувствуя, что морально оживает с каждой секундой. Даже боль куда-то отступила. Возможно, Скотч подспудно дошел до мысли, что досаду и злость правильнее выместить на скелетиках, чем на своих, будь они хоть во сто раз черствее и бесчувственнее Семенова.
Подошел разведчик-капитан.
— Кого из гражданских разумнее оставить за старшего? — спросил он очень серьезно. — Разумеется, из здоровых.
Скотч, ни секунды не сомневаясь, ответил:
— Костю!
— Позови!
Спустя секунду непривычно мрачноватый Цубербюллер предстал.
— Константин! — обратился к нему капитан. — Мы не можем тащить раненых вплотную к космодрому, пока там хозяйничает арьергард шат-тсуров. Поэтому раненые останутся здесь. Останутся также два моих солдата, а вас я попрошу оказывать им любое возможное содействие. Справитесь?
Цубербюллер молча кивнул.
— Этот — точно справится, — подтвердил Семенов. — Кстати, он твой земляк, Отто.
— Да? — заинтересовался капитан, поглядел на Семенова, потом на Костю и протянул ему руку: — Оттмар Эберхартер, Вайдхофен, Пламмер-двенадцать!
Турист широко, но не очень радостно улыбнулся в ответ:
— Константин Цубербюллер, Баунаталь, Пламмер-двенадцать! Хотя, сейчас я перебрался на Беренгалз. Приятно встретить земляка!
— Земляка всегда приятно встретить! Особенно… в таком месте и в такое время.
Капитан обернулся:
— Милютин! Шварц!
Рядом мигом оказались два пехотинца.
— Остаетесь в охранении. По всем вопросам контакта с гражданскими — обращаться к нему. Познакомитесь сами…
 
— Прошу прощения…
Скотч повернул голову на голос — слов он почти не расслышал. Остальные тоже обернулись.
Незаметно приблизился советник Паулиста; он явно хотел что-то высказать капитану. Собственно, он и раньше пытался это сделать, но капитан был занят с Семеновым, а Скотч этого просто не заметил, поскольку пребывал в прострации.
— Я — советник президентского форума Фалькау Хенрик да Соуза Паулиста, капитан. Не могли бы вы…
— Не мог бы, — отрезал капитан тоном, не допускающим возражений. — Простите, у меня нет времени.
По его команде девять из одиннадцати пехотинцев и «канониры» (кстати, кем бы они ни оказались на самом деле — канонирские обязанности все четверо исполняли в полной мере) выстроились в шеренгу.
— Кстати, — заметил Семенов. — Возможно, нам придется разделяться, а значит, не помешают проводники. Предлагаю взять с собой не единственного аборигена. Вон, Литтл вполне здоров, да и Солянка справится, если ему руку зафиксировать как следует…
Закончить Семенов не успел. Один из пехотинцев подал условный знак капитану, тот выкрикнул короткую команду, и через долю секунды все военные уже лежали на земле; и только потом поспела команда для гражданских:
— Ложись все!
Скотч рухнул, не задумываясь. Да и остальные, включая советника, оказались в лежачем положении довольно быстро. Сказывались навыки последних дней.
— Кто-то подбирается к нам! Там, в зарослях! — шепнул капитан Семенову. А спустя пару секунд из кустов на краю полянки донесся очень знакомый голос:
— Скотч! Не стреляйте! Свои!
Эберхартер немедленно изогнулся — таким образом, чтоб взглянуть на гида.
— Кто это?
— Не пойму, — пробормотал Скотч. — В ушах шумит!
Капитан колебался всего секунду:
— Выходи по одному с поднятыми руками! Давай!
Кусты зашевелились, и на полянку выскользнули один за другим трое. Скотч почти сразу узнал их.
— Действительно свои! — выдохнул он. — Это диспетчеры с туристского космодрома. Я думал, они в плену!
Под стволами пехотных лучеметов Сориал, МакГрегори и Тамура пересекли полянку и несмело приблизились.
— Там еще трое в кустах! — сообщил капитану бдительный «канонир» со сканером. — Все трое со спецоборудованием. Нашим.
— Кто остался? — не вставая, спросил Эберхартер у диспетчеров.
— Десантники-земляне! — ответил МакГрегори, не опуская рук.
— Ух ты, — ухмыльнулся капитан. — Надо же… Ну что ж, выходите тоже, десантники, коли пришли.
Кусты вновь зашевелились. На сей раз Появилась троица в полных десантных комплектах, при лучеметах и вовсе не с поднятыми руками. Впрочем, оружие все трое держали так, чтобы любой понял: пока они не собираются пускать его в ход.
— Ба! — едва ли не просиял Эберхартер. — Да это же наши близнецы из адмиральского резерва! Правда, не в полном составе…
Он встал и жестом позволил диспетчерам опустить руки. Остальные тоже поднимались с земли.
Троица приблизилась. Несмотря на отвратительное самочувствие, Скотч все-таки понял, что старший из трех пришлых напряжен, как пружина.
Но когда один из его спутников негромко произнес: «Все в порядке, мы их знаем. Это разведчики с флагмана „Евразии“. Они базу де Шатоли на Ганимеде брали», напряжение гостя как рукой сняло. Он шагнул навстречу Эберхартеру, козырнул и представился:
— Унтер Раджабов, служба внешнего наблюдения, флот «Евразия». Нам велели найти вас, капитан.
— Капитан Эберхартер, флагманская разведка. Вас здесь только трое?
«Надо же, — подумал Скотч с удивлением. — Окрестности турбазы кишмя кишат людьми! Да еще военными! Может, поэтому скелетики так на нас и обломались?»
— Вообще-то шестеро. Кроме нас — лейтенант и еще два десантника. И у нас корабль. Да не какой попало… Парламентерский бот лидера расы азанни. В приказе сказано, что вы знаете, как им распорядиться.