Фаворит смерти 3 (СИ)

— Он на улице. Нужно вызвать медиков. Для него и для Егора.
— Что с Егором?
— Он мертв. Как и Александр.
Эта новость погрузила Нианзу в глубокую задумчивость. Потом, вздрогнув, словно пробуждаясь ото сна, китаец спросил:
— Так значит вы теперь опять переезжаете в дом?
— Верно, — кивнул я.
Нианзу приободрился.
— Тогда я немедленно начну уборку!
— Хорошо. А я выйду на улицу, — я сдернул с кресла накидку — необходимо было накрыть тела.
Китаец понятливо кивнул.
Я вышел наружу, подошел к лежащим. Безмятежное лицо Егора заставляло подумать, что брат просто задремал. Но вот прожженная дыра в его животе говорила о том, что он сейчас уж точно не спит.
Я накрыл брата, подошел к Александру.
Тот, казалось, и после смерти не находил покоя. Его перекошенное в в гневе лицо пугало.
Я наклонился, осторожно поднял Антониев крест. Мощный артефакт. В войне с Герцеными он мне еще понадобится.
Я накрыл и Александра.
Потом позвонил Стахановой и обрисовал ситуацию. Она тут же сказала:
— Про драку — ни слова! Приедет бригада врачей и полицейский для освидетельствования — скажешь им, что нашел их в таком состоянии.
— Но…
— Никаких «но». Ситуация сейчас не та, чтобы выкладывать все, как есть. У тебя слишком много сейчас врагов, которые повернут это против тебя. Поэтому никакой самодеятельности. Скажешь, что нашел их уже мертвыми, а что там случилось, это уже тебе неизвестно. Может быть, подрались друг с другом, а может быть, защищали дом от мародеров и геройски погибли.
— Хорошо, — согласился я.
Доводы Стахановой показались мне убедительными.
— Вот и отлично. Жди пока там, а я постараюсь прислать к тебе нужную бригаду, которая лишних вопросов не будет задавать. И с полицейским тоже постараюсь помочь, он все как надо зафиксирует и подпишет без лишних вопросов акты смерти.
Я поблагодарил Стаханову и положил трубку.
Некоторое время стоял и смотрел на накрытые тела, потом, не в силах больше этого выносить, двинул в сад.
Мне нужно было развеется.
И я невольно направился туда, где обнаружил загадочные каменные монолиты.
Вновь прошел через густые заросли, обдирая ладони в кровь, пробрался к площадке, на которой располагались монолиты.
И вновь это странное ощущение чужеродности. Словно постройка эта была сделана и не людьми вовсе, а существами из иных миров.
Здесь царила мертвая тишина. Но порой… я словно бы слышал фантомные истошные крики умирающих. Я прислушивался, пытаясь уловить откуда они идут, но все тут же пропадало. Тишина. Могильная. Непробиваемая.
Это место было явно магического свойства, причем такого уровня, который ни мне, ни даже профессору магической школы Чернову и не снились. Изучать это место было опасно, все равно, что дикари отыскали бы атомную бомбу и попытались ее разобрать. Я бы непременно ушел отсюда обратно в дом, чтобы не подвергать свою жизнь опасности, если бы не одна деталь…
Я увидел ее, когда уже собирался возвращаться, отмечая, что лучше вернуться к этим камням с тем же Черновым и показать их ему.
Эта деталь…
Она не могла принадлежать никому, кроме меня.
Черный берет гарнизона, какой мне выдали при поступлении на службу. Я бы мог предположить, что каким-то невероятным чудесным образом берет попал сюда случайно и он принадлежит вовсе не мне.
Но слишком хорошо его помнил, а в особенности помнил химическое пятно от субстратов, оставлено на краешке лобной полоски, когда мы с парнями делали магические боевые конструкты.
Этот убор вне сомнения принадлежал мне.
«А может, пятнышко было не только у меня?» — со слабой надеждой подумал я и приблизился к камням.
Напряжение, идущее от конструкции, усилилось — словно я вошел в трансформаторную подстанцию. Легкое покалывание кожи лица и рук явственно говорили о том, что магическая сила была тут невероятной мощности. Одно неверное движение — и может произойти такое, что костей не соберешь. Если они еще конечно останутся. Вероятнее — только горстка пепла.
Я глянул на камни. Они были покрыты серым лишайником и мхом и на первый взгляд выглядели просто старыми.
 
Но это было обманом, призванным обдурить непосвященного человека. Маскировка.
Сквозь этот мох и лишайник янтарными каплями проступала магия, мощная, первородная. Капли чистого огня. О которые нельзя обжечься, но которые могут сотворить такой пожар, что адскому пламени и не снилось.
Магия рождалась прямо здесь, внутри камней, и от переизбытка выступала наружу, как выступает руда из недр земли.
Понимая, что сильно рискую, я все же достал из кармана Антониев крест и приложил его к камням. Артефакторика была моим любимым предметом и общие принципы создания и построения я понимал. Пришло время проверить полученные знания на практике.
Артефакт аж задрожал. Он жадно впитывал эту силу, насыщался ей, становясь во стократ мощнее.
Догадка подтвердилась — монолит представлял собой природный источник магической энергии. Мощнейший источник.
Это было удивительно еще и потому, что Вяземские не знали о таком необычном аномальном месте. Укрытое от посторонних глаз, оно, тем не менее, должно было быть обнаружено родом. Но этого не случилось.
«У Вяземских не было дарованных», — понял я.
Поэтому они и не смогли его найти. Все-таки на место наброшено маскировочное заклятие, которое отводит взор обычных людей. Встань и смотри в упор — все равно не увидишь. А с учетом того, что место это изначально принадлежало не Вяземским, становилось понятно, почему оно до сих пор осталось не раскрытым.
И тут вдруг в мое голове сложился пазл. Все стало на свои места. Словно по щелчку.
Ведь земельный удел до Вяземских принадлежал же Герценым! Но его отобрали после какой-то провинности рода. Отобрали — и отдали Вяземским. Герцены наверняка знали о таком дивном месте и потому, когда потерли его, тут же объявили Вяземским войну. Они хотят вернуть себе этот загадочный объект. Вот истинная причина всех разногласий двух родов!
Ни дом, башня, ни земли не интересовали Герценых. Этот мегалит, аккумулятор магической энергии — вот что им действительно хотелось заполучить. И потому они всячески пытались изжить Вяземских — чтобы вновь вернуть себе удел.
От поразившей меня догадки, я даже на время забыл, зачем вообще подошел к камням.
Взгляд упал на беретку.
Еще одна загадка.
Хотя, еще остается маленькая надежда, что головной убор вовсе не мой.
Я осторожно поднял беретку — она была вдавлена ногой в грязь, да так и засохла. Поэтому в первый раз я и не заметил ее — внимание мое было приковано к более интересным вещам.
Любой элемент военного обмундирования должен быть промаркирован личным номером и инициалами военнослужащего, которому выдается форма. Это помогает быстро опознать тело, если по другим признаком установить имя невозможно. Например, лицо обглодал какой-нибудь монстр…
Вот и на этой фуражке должны были быть инициалы.
Я отряхнул ее от засохшей грязи, перевернул.
таб.№ 31782 — ВМП (гарнизон)
— значилось на небольшой клочке ткани. Вне всякого сомнения — этот головной убор принадлежал мне. Тут был указан мой табельный номер, а «ВМП» — это Вяземский Максим Петрович.
Я растеряно посмотрел на мегалиты. Я здесь уже был. Причем уже после служения. Как такое возможно? Почему я этого не помню?
И вновь вопросы, на которые не было ответов. Каким-то образом я добрался от Барьера к своему дому — я уже не говорю о том, как вообще выбрался из-за Барьера, — и ходил по этим местам, прежде чем упасть без сознания у самых дверей.
Почему я ходил именно у мегалита? Он притянул меня своей мощью?
Или…
Вдали взывала сирена, выдергивая меня из глубокой задумчивости.
Пора было возвращаться назад, к дому.
По той же тропинке я вышел к парадному входу, увидел карету скорой помощи и полицейскую машину.