Множество жизней Элоизы Старчайлд

– Радуйтесь, что мы от них избавились, – говорит она.
Я никогда не видела колючих цветов. Интересно, есть ли они у вас на острове? Один раз уколовшись шипом такого цветка, можно заснуть на целый год. Бабушка Катя проспала аж четыре, когда однажды налетела на колючий кустарник. Ей тогда было всего девятнадцать, и когда она проснулась, то узнала, что ее возлюбленный, Бен, женился на Джентльмадам Эсле и у них родился ребенок по имени Том, который вырос и стал Джентльменом Томом, капитаном острова.
– Вот что творят колючие цветы, – говорит бабушка Катя. – Они помогают тебе вовремя стряхнуть балласт.
В Маленькой Португалии живет человек по имени Фермер Фэллоу, который до сих пор спит в ящике у себя в спальне после того, как сорок пять лет назад свалился в заросли колючего кустарника. Никто не знает, когда он проснется. Может, вообще никогда. Его кормят супом через трубочку.
– Проснется, – уверяет бабушка Катя, и ей, конечно, виднее. Это, должно быть, так странно, проснуться после такого долгого сна. Ведь все вокруг сильно изменится. Он не узнает никого из знакомых.
Сейчас я расскажу вам о корабле, хотя вы, наверное, и сами знаете об этом от своих основателей. Но мама говорит, что я все-все должна записать. Никогда не знаешь, какую часть информации на других островах упустили. Если другие острова вообще существуют.
Папа говорит, что неправильно называть это кораблем. Потому что это и не корабль вовсе. Особенно если вы представляете себе то, о чем читали в научно-фантастических книжках. Он говорит, правильнее называть это ракетой. Иногда он использует слово «пуля». Аппарат был слишком маленьким, чтобы называть его космическим кораблем, – немногим больше футбольного мяча. Подвиг микроинженерии, говорит папа. «Носитель 1309». Так он назывался. Один из одиннадцати тысяч «Носителей», произведенных в городе под названием Лондон, где жила биологическая мать прапрабабушки Элизы. Все «Носители» долетели до солнца на хвосте кометы, и оттуда продолжили свой путь. Так говорит папа.
В Первый день Нулевого года – так мы ведем счет дням – «Носитель 1309» вошел в нашу атмосферу в нескольких сотнях миль к востоку отсюда, раскрыл парашют и дрейфовал на ветрах, пока наконец не приземлился на южном склоне Канадского холма.
Около сорока лет назад на берег близ Токийского залива выбросило еще один «Носитель», под номером 1740. Но он не сработал. Папа говорит, что его не удалось активировать. Он слишком долго находился в море. Фрагменты «Носителя 1740» до сих пор можно увидеть в Зале Острова на бульваре Америки. Никто так и не смог его починить.
«Носителю 1309» потребовался девятнадцать тысяч семьсот один год, чтобы добраться сюда. Космос очень большой, даже если ты пуля. Потребовалось еще шесть тысяч восемьдесят лет от Первого дня Нулевого года, чтобы подготовить остров к колонизации. Большой срок, сказала бы бабушка Нюра. Но столько всего нужно было сделать. Первые роботы-принтеры были совсем крошечными, не больше детского пальчика. Они питались от энергии солнца и черпали материалы, необходимые для печати, из воды и воздуха. Первым делом принтеры напечатали еще больше принтеров – мне кажется это забавным. Причем некоторые из новых принтеров оказались в сотни раз больше оригинальных. А потом, когда накопилось достаточное количество принтеров, все они стали печатать роботов-муравьев. Роботы-муравьи занимались строительством. Они выискивали крошечные, не больше рисового зернышка, кусочки камня и сносили эту каменную крошку туда, где впоследствии закладывались города, и потихоньку, на протяжении многих лет они склеивали эти камешки, постепенно строя дома, школы, фермы и дороги. Они расчищали поля. Они копали каналы. Они поставили плотины на реке Нил. Папа говорит, что их были несметные миллионы – этих роботов-муравьев. Что когда-то весь наш остров покрывал ровный слой крошечных роботов-муравьев. Мне нравится представлять, как блестящее одеяло накрывает всю южную часть нашего острова от Канадского холма до заливов. Все, что мы видим на нашем маленьком острове, было построено ими. Даже статуи, украсившие площадь Америки. Вот почему наш остров так хорош собой. Это муравьи постарались.
 
Через три тысячи лет после приземления «Носителя 1309» роботы-муравьи начали засевать поля. Они использовали замороженные семена, привезенные из Дома. Большинство растений, которые мы выращиваем на острове, – зерновые и фрукты – клубника, картофель, бобы, соя, рис, сахарный тростник – все это мы забрали из Дома в виде семян. Место на «Носителе 1309» было ограничено, поэтому на каждый вид растений упаковали всего по шесть семян, и роботам приходилось проявлять особую щепетильность. Они должны были быть уверены, что не прогадают с условиями, и, видимо, не ошиблись в расчетах, потому что большинство растений прижилось. Роботы-муравьи выращивали их, собирали урожай, а потом высадили второе поколение семян, а потом третье, и вскоре остров стал таким, каким мы его знаем сегодня.
Первыми животными на острове были козы. Роботы вырастили их из маленьких замороженных эмбрионов. Материнские роботы вынашивали их, рожали и кормили молоком. После коз пошли овцы, свиньи, а затем и собаки. А потом роботы вырастили кур, уток и всех остальных животных, которых мы знаем. Среди них были и летающие птицы, и рыбы, и пчелы, и дождевые черви, и бабочки – все живые существа, которые сделали наш остров еще более совершенным.
Ни одна из коз не выжила. Их всех уничтожили колючие цветы. Я никогда не видела коз вживую, но их судьба описана в архиве острова, и, конечно, я видела их в фильмах и на картинках.
Людей начали выращивать через шесть тысяч восемьдесят лет после приземления «Носителя 1309». Папа говорит, что люди не способны пережить межзвездное космическое путешествие. Я видела фильмы, в которых людей перед длительным космическим путешествием замораживают в стеклянных гробах, похожих на ящик Джентльмена Фэллоу. Но папа говорит, что подобное неосуществимо на практике. Люди не могут пережить заморозку, объясняет он. И даже Джентльмен Фэллоу стареет во сне. Кроме того, по словам папы, корабли с таким грузом будут получаться слишком большими. Каждый такой корабль должен быть размером с Зал Основателей. Потребовалось бы невероятное количество энергии, чтобы просто запустить его в космос, не говоря уже о том, чтобы доставить на другую планету. Да и радиация поджарила бы всех пассажиров задолго до того, как корабли достигли бы места назначения. Папа говорит, что единственный человек, которого можно заморозить, – это эмбрион, потому что размер эмбриона – это всего одна клетка. В таком вот виде мы сюда и попали.
Все шестнадцать основателей были замороженными эмбрионами. Здесь их разморозили, вырастили в искусственных матках и воспитали роботы по уходу. Все шестнадцать основателей были моими прапрабабушками и прапрадедушками – и это так удивительно, если задуматься.
Прапрабабушка Элиза оказалась первой основательницей, произведенной на свет. Впервые она увидела живого человека из плоти и крови незадолго до того, как ей исполнилось четырнадцать. Взрослого человека она впервые увидела уже тогда, когда сама стала взрослой. Ее растили, кормили, мыли и одевали роботы по уходу. Они пытались научить ее говорить, но у них плохо получалось. В итоге она научилась сама, отчасти у роботов, отчасти по фильмам. По тысячам фильмов.
Мне трудно представить, как она могла себя чувствовать, но бабушка Катя уверяет, что Элизе такая жизнь никогда не казалась странной. Ведь она ничего, кроме нее, не знала.
Первые тринадцать лет своей жизни Основательница Элиза была предоставлена самой себе. Бабушка Катя говорит, что ее все устраивало. Но ей наверняка было одиноко. Она много времени посвящала учебе. Роботы распечатывали ей книги и учили читать. Теперь в библиотеках Зала Основателей и читальных залах Маленькой Португалии у нас есть тысячи и тысячи книг. Больше, чем любой человек сможет прочесть за всю жизнь.
Роботы делали все для Основательницы Элизы. Они готовили ей еду. Убирали за ней. Печатали для нее одежду (но она редко ее носила). Играли музыку. Рассказывали сказки на ночь. Ремонтировали вещи, которые она ломала в приступе детской истерики. Они взвешивали ее, измеряли, тестировали и всячески обеспечивали ее безопасность. Они делали все.