Сын Войны, Дочь Хаоса (ЛП)

Дейн сказал, что знает, кто убил мою маму. Возможно, Рорк и папа тоже так думали. Я хотела узнать имя убийцы. Я хотела знать, как его найти, и я хотела знать, как его уничтожить. Сет был богом бурь. Я бы показала Хорусианам шторм, который они запомнили бы.
Папа и Рорк больше ничего не сказали мне о смерти мамы. Я спросила их об этом за завтраком, но папа только покачал головой. «Не позволяй мести снедать тебя. Ничто из того, что ты сделаешь, не сможет вернуть её, и, если ты пойдёшь на поиски неприятностей, тебя, в конечном счете, убьют. Она бы этого не хотела. Она хотела, чтобы ты держалась подальше от любых столкновений».
Я чуть не набросилась на него. Он должен понять, почему я не могла отпустить это, почему я не могла положить смерть моей матери на полку, как книгу, с которой я покончила. Но если я разозлюсь, мне будет только труднее вытянуть из него правду. Если бы я была терпелива, если бы вела себя так, будто не собираюсь срываться на полпути, он с большей вероятностью рассказал бы мне то, что я хотела знать. Мне придётся подождать. Что, вероятно, было к лучшему, потому что мои способности Сетита всё равно ещё не проявились.
Возможно ли, что мои сетитские и хорусианские гены уничтожили друг друга? Может быть, я не получу никаких способностей.
Иронично. Столько лет я хотела быть такой, как все нормальные девушки. Теперь, когда я знала, что мне нужны дополнительные силы, чтобы сражаться с Хорусианами, я боялась, что могу стать обычным человеком.
Нет, с горечью сказала я себе. Я никогда не буду обычным человеком. Я не была совсем человеком, но и не была полностью Сетитом. Моя мама была Хорусианкой. Мне нигде не было места.
Я продолжала идти и, в конце концов, подошла к ледовому гребню, большому холму, выступающему вверх, как замёрзшая волна. Хребты, подобные этому, были созданы из пластов льда, пробивающихся и сталкивающихся друг с другом. Единственное место, куда я могла пойти, было наверху. Моему отцу не нравилось, когда мы лазали по ледяным хребтам, когда его не было рядом. Огромные трещины иногда прорезали лёд, вплоть до пещер, которые могли поглотить человека целиком. Я всё равно поднялась на гребень.
Через несколько минут я нашла тропу, петляющую по снегу. Я была не первым человеком, который поднялся на этот гребень. Я смотрела на небо, пока шла, наблюдая за миром, одетым в обманчиво белые одежды. Можно было бы подумать, что вся земля неподвижна и отдыхает, неторопливо. Что она чиста.
Когда я взобралась на вершину, я села и обхватила руками колени. В моём сознании прокручивались всевозможные воспоминания, заново классифицируя себя. Моя мама шепчет мне библейские истории, рассказывая, что Давид и Моисей исполняли волю Божью, когда убивали людей. Это воспоминание внезапно встало рядом со словами моего отца о Хорусианах: огонь священной войны течёт по их венам, и у них одна цель: убить каждого из нас до последнего.
Мои родители не полностью избавились от своего прошлого, когда поженились. Вероятно, это было невозможно сделать, когда ты родился с миссией в генах.
«Как только ты присоединишься к Сетитам, я тоже приду за тобой». Угроза Дейна неожиданно пришла мне в голову. Он прокричал это всего через несколько минут после того, как поцеловал меня и сказал, что я ему небезразлична. Какой лицемер.
Но потом Дейн также сказал, что, встречаясь со мной, он понял, как люди могут изменить свою привязанность, как они могут начать с одного пути и закончить на другом. Дейн имел в виду мою маму. Он понимал, как она могла влюбиться во врага.
И я совсем чуть-чуть простила Дейна.
Я не знала, как долго оставалась сидеть на гребне. Достаточно долго, чтобы холод просочился сквозь слои моей одежды. Сегодня я ни за что не стала бы загорать.
Жужжание маленького серого самолёта прорезало воздух, привлекая моё внимание вверх. Очевидно, кто-то ещё присоединится к нашему лагерю. Я смотрела, как самолёт приближается, летит всё ниже, и гадала, где он приземлится. Никто не должен был подходить так близко к лагерю. Было правилом приземляться вне поля зрения и дальше идти на лыжах.
 
Самолёт снизился ещё ниже, направляясь прямо ко мне. Это было хвастовство? Попытка напугать меня? Я знала, что он видел меня. Это было достаточно близко, и мои длинные каштановые волосы были единственным тёмным пятном на белом фоне. Самолёт нырнул вниз, люк открылся, и оттуда выпала тёмная масса. Это было похоже на чёрную простыню, падающую с неба. Я понятия не имела, что это было, и почему самолёт сбросил это. Существо опустилось на землю в нескольких десятках ярдов передо мной.
А потом это перестало трепетать. Оно изменило форму и направление, летя прямо на меня. Это была вовсе не простыня. Это было облако кишащих насекомых.
ГЛАВА 10
Я вскочила на ноги и побежала по тропинке, раньше, чем смогла полностью осознать, что происходит. Тёмный рой полетел ко мне. Их крылья издавали звук, похожий на глухой гул надвигающейся бури. Мне не нужно было их видеть, чтобы понять, что это скарабеи, плотоядные существа. Хорусиане точно определили наше местоположение и прилетели с жуками, чтобы убить нас. Как они нас нашли, я не знала.
Сбегая вниз по склону, я поскользнулась. Мои ноги просто выбило из-под меня. Я сильно ударилась о землю, заскользила, а затем перевернулась. Я покатилась вниз по склону, цепляясь за лёд, пытаясь ухватиться за него. Белые вспышки снега смешались в моём видении. Наконец, я попала на ровное место. Мне удалось остановиться, подняться и снова побежать. Меня охватила паника. Я не могла спуститься с хребта до того, как скарабеи доберутся до меня, а даже если бы и смогла, мне негде было спрятаться от жуков на этом открытом участке земли. И всё же, я побежала. Я бы не стала стоять на месте, ожидая смерть.
Жужжание крыльев стало громче, заглушая звук моих шагов. Они не были чёрными. Теперь, когда они были ближе, я могла сказать, что они были тёмно-зелёного цвета. Отдельные жуки летали передо мной, как кружащиеся точки, приземляясь на мои волосы и лицо. Я отчаянно отмахивалась от них. Как только я стряхивала их, приземлялось ещё больше. Щелчки, гул, поиск. Они ползали по моей голове и спускались по шее. Через несколько секунд весь рой окутал меня. Тысячи жуков затмили пространство. Мне хотелось закричать, но я не могла вынести мысли о том, что они окажутся у меня во рту.
Я ждала, когда они укусят. Разве по словам друга моего отца не это должно произойти — они съедят нас?
Я почти ничего не видела, хотя отчаянно тёрла глаза. Я успела только заметить, что сбежала с края гребня, прежде чем мои ноги взметнулись в воздух.
Падение составляло, по меньшей мере, пятьдесят футов. Падая, я мысленно пыталась уловить какой-то смысл, который могла бы извлечь из своей жизни за мгновения до смерти. У меня была только одна мысль: надеюсь, мама права насчёт рая. Я хотела рай с горами, поросшими соснами, цветами и мягким, убаюкивающим бризом. Может быть, даже одно или два пшеничных поля. Я хотела, чтобы она ждала меня там.
Я ждала удара, который лишит меня сознания. Жуки так плотно покрыли меня, что это казалось лучшим выходом. Но удара не последовало. Вместо этого я, казалось, скользила по воздуху, как будто жуки несли меня. Невозможно. Жуки не могли нести человека, и, кроме того, те, что были на мне, не летели. Я чувствовала, как они ползают по моей коже.
Правда ситуации поразила меня в тот же момент, когда я без усилий приземлилась на землю. Я пролетела вниз. Я летела. Не как Сетит. У них не было такой силы. Это было умение Хорусиан.
Я упала на живот и покатилась по снегу, чтобы раздавить жуков. Хотя я не думаю, что жуки покинули меня из-за этого. На тех, кто вертелся вокруг меня, определённо не повлияло моё метание по льду. Как будто они двигались одним разумом, они отлетели от меня и с жужжанием поднялись вверх, как поднимающийся зелёный торнадо. А потом они исчезли, улетев в направлении лагеря.