Рысюхин, ты что, пил? (СИ)
Глава 26
— Да, разумеется. Как интендант, я занимаюсь закупками продовольствия, включая винную порцию для нижних чинов. Обычным порядком вино, хлебное ли, виноградное ли поставляется с казённых винных заводов. Но тут случилась такая оказия, что кто-то, то ли сдуру, то ли по какому-то умыслу[1], закрыл на ремонт и реконструкцию сразу пять казённых винных заводов из восьми, имеющихся в окрестности: оба минских, старый и новый, могилёвский, гомельский и витебский. Остались только городенский, берестейский и смоленский.
— Извините, перебью. В армии солдатам выдают водку⁈ Но хоть не каждый же день?
— Хе-хе, нет, конечно. Такое только на флоте было, на парусном. Теперь и им норму урезали, три раза в неделю дают, и то они недовольны. У нас, в армии, только по праздникам: День рождения Государя Императора, Государыни Императрицы, Наследника престола, его супруги. Ещё в день рождения шефа полка, если таковой есть, в полковой и ротный праздник, в день принятия Присяги и в Новый год. Девять раз за год. Но кроме того, по распоряжению командира полка тем, кто исполняет тяжёлые работы, при длительных маршах, в холодное время года — сменившимся с поста. Доктор может тоже назначить винную порцию по своим соображениям, как внутренне, так и наружно.
— И много дают?
— Так вроде бы и не особо — полчарки. Можно заменять на молодое виноградное — тогда четыре с половиной чарки. Или на две бутылки пива — это по нынешней погоде бы вообще хорошо пошло, сам бы не отказался, но по деньгам сильно дороже получается, да и мороки много с доставкой и хранением. Потому как на одного солдата или унтера вроде как и немного, а как вспомнишь, что их в полку почти двадцать две сотни, то…
— Сто тридцать пять литров, плюс-минус.
— Вот-вот. У нас полк летнего формирования, полковой и ротные праздники на носу. Плюс лето — это, считай, манёвры да марши. То есть — выдачи винной порции. А пока спохватились, почему поставок нет — склады того-с… Разрешили у частников закупать, лицензированных. Ваши цены и качество пока вроде бы наиболее устраивают.
Так-так-так, становится интересно.
— Вы, извините, какой именно продукт сейчас имеете в виду?
— Да вашу «Сахарную».
Я ухмыльнулся.
— Не боитесь, что в отравители народа запишут?
— А, вы с поручика Провыдрина имеете в виду?
— Он мне не представился, но если я правильно разобрал знаки различия — то поручик артиллерист. Хм, именно «Про-», не «Под-[2]»?
— В том-то и дело. Гонору и высокомерия, особенно в отношении нижних чинов, как у князя, а сам… В общем, сей поручик по состоянию здоровья отбыл из нашего гарнизона, да-с… А что до вашего вопроса — совсем не боюсь. Мы дали баталерам снять пробу, так сказать, и они между «Ржаной» и «Сахарной» почти единодушно выбрали последнюю. Как сказали: «Та казённая, заводская, а эта душевнее будет».
— Просто на домашнюю сивуху больше похожа, вот ностальгией и повеяло.
— Возможно. Однако некоторые офицеры также оценили данный сорт, примерно в тех же выражениях. Что до похмелья — то уверяют, что главное меру знать.
У меня в голове начала складываться интересная схема.
— Скажите, а вам же всё равно, в какой таре будет поступать продукт для выдачи винной порции?
Интерес в глазах майора стал разгораться ярче.
— Мне даже проще, скажем, из бочки зачерпнуть, чем две дюжины бутылок откупоривать.
— Про бочку это вы очень правильно сказали, удачно, можно сказать попали. Скажите, а ведь бухгалтерию же не обязательно перегружать лишними подробностями, наподобие вида тары и прочими несущественными моментами? Им же важно цена за штоф — ну, или литр?
Интерес у майора стал совсем горячим.
— Что вы, что вы! Им и так работы хватает, без того, чтоб пустые бутылки считать! Особенно если люди ценят их труд…
Ну что ж, осталось только определить долю каждого, исходя из общих объёмов.
— У меня на складе, на данный момент, официально в наличии тридцать две столитровые бочки. Есть определённые проблемы с фасовочной тарой: и с бутылками, и с этикетками, которые по сути пусть примитивный, но артефакт. Вы из этого количества возьмёте…
— Всё! И у нас расход ожидается, и коллегам из других частей гарнизона помочь нужно будет. И я правильно понял — официально тридцать две, а всего?
— А всего — сорок. Погрешности учёта, понимаете ли, и прочая усушка…
Дальше пошёл недолгий, но горячий торг.
В чём мой и майора особый интерес, спросите вы? Всё элементарно. Отпускные цены, которые указаны в моём буклете и которые я провожу по финансовой отчётности, прописаны за объём, по сути же — за счётную единицу. Ещё не понятно? Штоф водки по прейскуранту это на самом деле две бутылки, и цена включает в себя стоимость самих бутылок, этикеток, пробок и расходы по розливу. А самое главное — акцизы. Нет, налоги всё равно платить нужно, по крайней мере с официально продаваемых, но там совсем другая ставка получается. Продавая бочками с указанием той же цены за штоф я очень хорошо экономлю на расходах, получая нигде не учтённую прибыль, сверх той, что идёт в расчёт налогов. Майор же, перечисляя по бухгалтерии полную оптовую цену, часть этой суммы получает от меня обратно наличными.
Вот по поводу того, какую часть и в какой форме возвращать торг и шёл. Расставаться с живыми деньгами я не хотел, потому ещё минут десять посвятил тому, чтобы уменьшить на указанную сумму цену восьми «неофициальных» бочек, которые будут покупаться не через бухгалтерию воинской части, а за наличный расчёт. Майор и сам не горел желанием возить туда-сюда саквояж с наличными, рискуя их потерять или получить ещё какую-либо неприятность, но и свою выгоду понимал, потому упирал на необходимость делиться с другими людьми, так что по итогу пришлось округлить его долю в большую сторону, но и так он мне остался должен круглую сумму.
Отдельно обсудили то, что указанная цена — это цена отгрузки со склада, доставку к покупателю не включает. Но и это не стало проблемой. Оказалось, что южнее деревни Плисса размещаются окружные провиантские склады, откуда было около пятнадцати километров по местным коротким дорогам до заводика «Прикурганье» и склада при нём. И эти короткие дороги, в отличие от той, на которую завёл нас Подрепейников, были вполне проходимы для грузовиков, приписанных к складам. Впрочем, это уже не мои проблемы. А мои — пополнить опустошённый склад.
— Да, будет теперь вашему брату праздник, пока казённые заводы опять не запустят! Сколько ни выгони и какую цену ни поставь — всё скупят!
— Так, да не совсем. Во-первых, лишних мощностей ни у кого нет. Никто не будет ставить, скажем, пятый перегонный куб, если сбыт есть только для продукции с четырёх. Далеко возить сложно и дорого, а потому невыгодно, а вблизи спрос закрыт. Смысл покупать дорогое оборудование, чтобы оно стояло? Максимум на четверть выпуск увеличить удастся все нам вместе взятым, и то за счёт сокращения обслуживания между пусками. А вот проблем это принести может несоразмерно.
— Это каких же?
— Дефицит — оружие обоюдоострое. Тем более, что люди наши реагируют однозначно: если чего-то начинает не хватать — то этим нужно закупаться. И не важно, нужно «это» прямо сейчас и в ближайшем будущем или нет. Спрос будет расти несоразмерно, что будет усиливать дефицит, а его рост — увеличивать панику. Система с положительной обратной связью.
Что за «система» такая и с чем у неё связь — понятия не имею, само с языка соскочило. Но майор кивнул согласно и во взгляде у него вроде как даже уважение появилось.
— И чем всё кончится — неизвестно. Могут и поджечь что-нибудь, если слух пойдёт, что мы «прячем выпивку, чтобы цены поднять». И до бунтов может дойти.
— Ну, так уж и до бунтов!
— А это смотря кто и что будет «страждущим» в уши лить. Но что можно гарантировать — так это многократный рост кустарного производства всякой жути спиртосодержащей. Какую гадость могут мужички намутить и выпить, лишь бы «по шарам давало», не всякий учёный химик описать сможет. Поверьте, мне доводилось видеть такое, что иначе как «алхимическое сырьё» не назовёшь, а то и «алхимические отходы». Причём хлебать это, вроде как почти «бесплатное», будут без всякой меры и травиться массово.