Штурмуя Лапуту (СИ)

— Ай, красавцы, ай, милочки — демонски захохотал неустрашимый зверь Ка-Ше…
…Собственно всё, практически готов аппарат — Укс уже вставил на место заключительную распорку-древко, кинул в мешок свинченный наконечник дротика и рявкнул:
— Триста!…
Просить дважды Лоуд не было нужды — опытна Профессор. Метнулась к бочкам одним прыжком — уже вовсе не по-крабьи, а на манер юной и легкой нерестящейся черноперки.
…тридцать! — проорал Укс, толкая аппарат к краю пристани…
Не оглядывался, чувствуя толчки-удары лап летящей к спасению напарницы, слыша стук стрелы, вонзившейся в рассохшуюся бочку…
— три! — дельтаплан клюнул носом за край битого дощатого причала. Запрыгнувшая на спину пилоту Лоуд ускорила тот нырок, спорхнули разом, понеслись-соскользнули в бездну…
О воздушных потоках в бухте Укс имел лишь смутное представление — отслеживать было некогда. Оказались — весьма восходящие. Дельтаплан мигом скабрировал, вот резко и неприятно потянуло обратно вверх.… Сейчас стрелу в жопу всадят…
Возмущенно орали бегущие к краю пристани враги. Весьма злы, оно и понятно…
…Аппарат с агрессивным шелестом взмыл у самого причала, стражники шарахнулись назад. Одинокая стрела прошла гораздо левее дельтаплана.
— Прощайте, шмондюки позорные! — захохотала Лоуд.
Ответные проклятья были едва слышны.
Отличные потоки шли со «дна бухты», Укс сделал изящную «бочку», повел дельтаплан широким виражом, крошечный аппарат несся маленькой стремительной каплей. Не особо сближаясь, обошли корабль контрабандистов. Оттуда тоже что-то кричали, но невнятно.
— Ты не особо выпендривайся, — пробормотала Лоуд. — В меру, в меру хвастай.
— Это не особо я. Просто в одном широком потоке идем. Ты мне зачем ножны попортила?
— Не придирайся. В процессе экстренного сигания вернуть в ножны ножи и успеть зацепиться за тощего тебя — этот тот еще зачет по физподготовке. Кстати, мог бы полдыха и промедлить, пока добегу нормально. Время-то было. Стража-то нам попалась зажиревшая, рыхловатая.
— Они собак спустили. Взлетать с собакой, вцепившейся в ляжку, весьма дурная примета. Уж какое там равновесие?
— Да, как говорится, «собаку сбей!». Собственно, я не в претензии. Ножны залатаешь, а вообще мы были на уровне. Хотя и крепко лоханулись. Дрянь-то какова⁈ С виду троечница троечницей, а таки развела нас, хотя мы и ждали подлянки. Прям нет слов. Особенно цензурных.
— Ну.
— Поняла, больное место. Оставим. Мы, кэп, куда метим-то?
— К первому годно-посадочному месту. Я нож боюсь потерять.
  
Глава пятая
 
Ягодники
 
Небо оставалось до отвращения чистым, голубым и бессмысленным. Укс лежал на теплой умытой траве и пытался продолжить размышления, не отвлекаясь на запах малины.
Вообще здешний остров-линза оказался весьма мил. Крошечный, необитаемый. Рощица в десяток деревьев скрывала родник с чистейшей и зверски холодной водой. По одну сторону рощицы раскинулся лужок с душистыми и буйными, выше пояса, травами, по другую зеленел-краснел малинник, усыпанный здоровенными спелыми ягодами. Вкусом малина оказалась просто шикарна. Да и в целом островок был недурен, особенно для краткой аварийной остановки. Раздражало то, что остановка затягивалась.
Укс машинально прислушался к неназойливому почавкиванию. Напарница сидела на краю линзы: ного-лапы свешены в бесконечность, ведет наблюдение за нижней небесной полусферой, заодно сгибает к себе и объедает ближайшие ветви малины. По теории Профессора островок образован какой-то чисто поэтической «фатой», экология здесь по умолчанию самая здоровая, ягоды обязаны быть безупречными, поскольку в лирическом стихосложении сами понятия «расстройство желудка» и «обожрались» категорически отсутствуют. Весьма правдоподобная версия. Уже, наверное, сутки воздухоплаватели сидели на малиновой диете, но ухудшений самочувствия пока не наблюдалось.
Пауза была обоснованна. После посадки — довольно хаотичной, это нужно честно признать, — воздухоплаватели, временно исчерпав запас ругательств, вдумчиво обсудили сложившуюся обстановку. Призванный на совещание Логос подтвердил, что пока все идет совершенно не в ту сторону — Лапута барражировала где-то в верхних «эшелонах высот», а воздухоплаватели от научного острова всё более отдалялись и отдалялись. Виновата коварная воровка и криворукая команда «Генриетты IX» — эти могли бы нормальный трап иметь, а не это вот… из двух реечек. Глупо и непростительно вышло. Теперь имело смысл перебраться на остров поприличнее, покрупнее и поцивилизованнее — туда и контрабандисты чаще заходят, да и собственный флот обязан иметься. Если попадется действительно высокоуровневый в научном и техническом смысле остров, так можно надеяться и на консультацию специалистов, что-то знающих о Прыжковой изоляции. Пока напарникам попадались люди небезынтересные, но о подобных технологиях не имеющие представления даже в принципе. Хотя…
Мысли опять вернулись к воровке. Нет, не в смысле ругани — злость пилота уступила место более сложным чувствам и соображениям. При следующей встрече чикнуть обманщице горло от уха до уха — дело простое, незатейливое и бессмысленное. Собственно, и девка не слишком удивится, поскольку смерти побаивается, но в меру. Есть у нее опыт и определенная стойкость к жизненным неприятностям, это понятно. Профессор выдвинула предположение, что «мелкую шмонду имеет смысл квалифицировать не как „воровку“, а как „шпионку“». Впрочем, Лоуд на немедленном переименовании не настаивала, признавая, что версия слабовата — нормальные шпионки себя так не ведут. Что ж, при встрече крепко тряханем и узнаем.
Вот этот термин — «тряхануть» — был весьма уместен. Именно хорошенько потрясти тянуло, прямо чтоб начала зубами клацать и икать. Укс отдавал себе отчет, что желание эксцентричное и откровенно ненормальное. Вот то прикосновение к корме девицы, которое почему-то не забывалось, еще как-то логично объясняется, хотя…. Но причем тут икота? Тут Логос только руками разводит. Что за бредятина? Видимо, тоже последствия контузии при крушении «Фьекла».
Пилот со вздохом поднялся и прошелся в рощицу к роднику.
Вода действительно была хороша. Укс цедил медленно и осторожно. У родника имелся кем-то оставленный стакан — примитивный, самодельный, обрезанный из толстостенной зеленоватой бутылки. Этот стакан, да стоящий у поляны велосипед и были единственными признаками былого присутствия людей. Любознательная Профессор пыталась рассмотреть марку велосипеда, но шильдик был тронут ржавчиной, эмблему расшифровать не получилось. Судя по самой конструкции: «эпоха, аналогичная второй трети земного ХХ века». Небось, опять что-то русское, историческое — Профессора вечно туда тянет.
Вешая стакан на торчащий сук, Укс подумал, что не только Профессора тянет в те странные эпохи. Почему-то близок тот культурный слой. Вон — при посадке пропахали полосу в малине, порвали крыло, закономерно ругались, и изрядная часть слов была именно русской. Ладно, Лоуд — у нее в тех пространствах уйма друзей и знакомых, близких научно-революционными настроениями и философиями. Но и сам-то Укс на русский язык стал весьма легко переходить. А вот воровка с этим языком явно вообще не знакома, ни разу не проскакивало.
Эй, Логос, ты куда смотришь? Опять мысли неуместные. Голове больше заняться нечем?
На голову пилот обычно не жаловался — думать она любила, отчасти даже и умела. Посмотрел на пропаханные посадкой кусты. Права напарница, аппарат нужно усовершенствовать. При взлете и собственно полете особых нареканий не вызывает, но вот посадка… Видимо, применение конструктивного решения УМПК отягощает маневр — бахаемся реальной бомбой, таким попаданием можно замок снести, причем даже без фугасного эффекта. Идеи по улучшению конструкции имелись, с этим голова справлялась. Возникала мысль использовать детали от древнего велосипеда. Но без инструментов и бумаги для элементарного чертежа с расчетами тут не обойтись.