Свадебный букет (СИ)
А я А мне… А у меня… все тело пылало от чувства неудовлетворенности. Я была готова разорвать Семена голыми руками за то, что он меня бросил вот в такой момент, когда я уже была готова… А собственно, к чему я была готова? Вот этого я не знала. Одно дело это когда готова и если рядом мужчина, а вот другое, когда его нет рядом. И что? Что мне делать?
На память пришли фривольные кадры из фильма для взрослых, которые как-то в юности мы смотрели с девочками. Одна из нашей компании притащила диск с записью, где две девицы тако-о-е вытворяли. Смотреть было стыдно, но это тогда, в самый первый раз, когда это было в диковинку. Сейчас таким добром завален весь интернет, куда ни кликни обязательно попадешь в «клубничку» и уже ничего и никого ничто не может удивить.
Однако решиться на помощь самой себе я все же не смогла, потихоньку остывая, как внутри, так и снаружи. Хотя чего греза таить мысли были.
Я медленно сползла по двери. Ноги меня не держали. Оказавшись на корточках, поняла, что надо срочно приводить себя в порядок, а иначе кто-нибудь может в любой момент постучать и хороша же я буду, если меня увидят в таком неприглядном виде.
Словно девяностолетняя старуха поднялась, опираясь о стену. Открыла дверь, оглядела рабочее место, кинула взгляд на себя в зеркало. На меня смотрела молодая женщина с горящим взглядом, в котором до сих пор пылали отблески страсти. Поразилась собственной распущенности. Неужели это я? Та, которую воспитывали совсем иначе, у которой при слове «секс» начинали гореть щеки. Да я даже не могла без волнения рассматривать репродукции с изображением обнаженных скульптур, не говоря о чем-то другом. А теперь что выходит на поверку? Я не только в состоянии приласкать себя, но и мужчину.
Воспоминания о запретных ласках вызвали приступ желания внизу живота. Да что это такое делается? Почему я так реагирую на Семена? Неужели во мне скрыта нимфоманка, что западает на любого мужичка у кого есть хозяйство в брюках.
На миг постаралась представить на месте своего босса то Павла, то Антона. Оба неплохо сложены, да и моложе, нежели Семен. Вот только я испытала отвращение, представляя как дотрагиваюсь бы до их гениталий или же они до моих. Получается, что для меня крайне существенно кто рядом со мной, для меня это важно? Получается так.
Антон хоть и более приятен внешне, чем Павел, но в моих глазах все же не достаточно хорош как Семен.
А может быть меня привлекает не его мужественность… а его богатство. То, что его окружает: дорогая машина, положение в обществе, годовой доход все те «социальные перья», по которым в народе принято оценивать состоятельность и успешность. И тут же поймала себя на мысли, что ни разу не подумала о получении какой-либо выгоды от нашей связи. Или не подумала потому как слишком рано? Ведь я все время была занята и о том было некогда размышлять.
Я перестала глазеть на себя в зеркало и заняла рабочее место, подперев рукою подбородок и уставившись в пространство. Постаралась представить Семена простым парнем, вернее не парнем, а мужчиной. Работягой, каких пруд пруди. Только не тем вечно пьяным сантехником, а каким-нибудь строителем или мастером отделочных работ, чтобы руки у него были в мозолях, чтобы все в них буквально горело. И чтобы вот этими грубыми руками он прикасался ко мне, слегка царапая кожу. Ох. Лучше бы я этого не представляла. По моему телу пробежала чувственная дрожь, а внизу живота все сжалось от предвкушения. Ну вот опять. Та же самая реакция, стоит только подумать о мужчине. Наверное, все же он сам привлекает меня, а не тот антураж, что окружает со всех сторон. Подумала о предстоящей разлуке и сердечко жалобно заныло в груди. Как быстро я привязалась к мужчине? К чему меня это все приведет? Я не знала.
От осознания собственного положения горестно вздохнула.
* * *Семен с комфортом разместился по прилету в самой фешенебельной гостинице города. Правда в самом начале случился казус не нашлось свободного номера, вернее, сделали вид, что не нашлось. Ведь предварительной брони не было. А после прохождения всех таможенных и пограничных зон, сидения в узеньком кресле эконом-класса (оказалось, что на ближайших рейсах все билеты в бизнес-класс выкуплены) видок у мужчины был еще тот, да и добирался он до гостиницы своим ходом, не желая сообщать заранее о своем визите, а потому вряд ли выглядел чересчур респектабельно. Или же работники отеля утратили нюх на дорогих клиентов, но факт остается фактом: Семену указали от ворот поворот. Лишь после разговора с управляющим гостиницы случайно оказались свободными апартаменты, куда мужчину и поселили. Теперь же он ожидал доставки багажа, думая, что сделать вначале: позвонить Зарине или все же принять душ и только потом позвонить.
«Зара, Зара. Что ты сейчас делаешь? О чем думаешь? Вспоминаешь ли обо мне?»
Семен скучал по девушке, как ни по ком из женщин ранее. Он никогда не думал, что будет способен на такие глубокие чувства, а оказалось, что очень даже способен. А еще он никогда не думал, что может ревновать вот так — по-черному, когда ревность заполняет полностью все сознание, когда хочется рычать, заявляя свои права на объект обожания. В лице Зарины мужчина встретил свою идеальную партнершу, пару, которая как настроенная скрипка отзывалась на каждое прикосновение Семена. Он все ждал, когда же Зара остановит его. Где тот предел за который она не готова зайти? И мужчина, зная себя, был уверен, что ни за что не позволит сделать больно своему дорогому человеку, которым девушка стала за какие-то считанные дни. У Семена буквально крышу сносило стоило только представить Зару с кем-то другим, а не с ним рядом. Он даже не представлял, что такое возможно. Он, кто всегда отличался завидным спокойствием, рассудительностью, стремлением все предугадать и предусмотреть вел себя как влюбленный пацан, у которого было лишь одно стремление войти глубоко внутрь дорогой сердцу женщины, испить ее сладость и подняться на вершину блаженства. Что это? Неужели это только похоть или же любовь, о которой постоянно говорят, но толком никто не знает какова она, или это нечто большее и гораздо более возвышенное. То, о чем слагали легенды во все времена.
Мужчина думал, что был влюблен в свою жену, но как оказалось нет. Это была не любовь, а всего лишь желание защитить нежный трогательный цветок, которым казалась Лиза. Все же когда за спиной уже прожито достаточно лет, перевидано огромное количество жизненных ситуаций, то явление на горизонте непорочной девы со строгими взглядами было равносильно манне небесной. Когда вокруг вьются бабочки, на которых клейма негде ставить и вдруг среди них появляется мотылек, на первый взгляд чистый и свежий, как утренняя роса, то кажется, что вот оно счастье. Надо лишь только успеть его схватить и спрятать подальше, от людских глаз. А на самом деле это совсем и не счастье, а очередная пустышка с красивой обложкой снаружи и невкусной начинкой внутри. Вот это о его жене. Девице с высокими нравственными устоями, как как-то охарактеризовал Семен свою супругу. Пусть бы она была такой на людях, но не в постели же, когда есть только они и никого нет кроме них двоих. Там же она, вообще, становилась ледяной леди, не позволяющей лишний раз дотронуться до себя.
А Семену было очень важен тактильный контакт. Однажды он попал в плен и некоторое время содержался в заточении, при полном отсутствии света. Вот тогда у него и обострилось это восприятие и теперь без него он не видел своего существования, как и необходимости слышать свой голос. А иначе…
Мужчина боялся вспоминать о том, как однажды стоял всего лишь в одном маленьком шажке от безумия. Еще немного и он переступил бы черту, откуда обратной дороги не было. Семен с ужасом вспоминал то время и ни в коей мере не желал его возвращения.
Он сам не знал, что на него нашло в аэропорту, когда он позвонил Зарине, просто какое-то чувство потери накатило. Ему срочно захотелось увидеть девушку пообщаться с нею, а еще лучше обнять и поцеловать. Вначале, Семен и не думал звонить, но потом…потом словно его закрутило и понесло. Ему просто повезло найти служебное помещение откуда не выгнали, пока шел разговор с девушкой. Семен мучился сам, но так же знал, что Зарина не была безучастна к его словам, что не меньше его переживала волнение и была раззадорена. Какая же она сладкая и нежная его девочка. И по приезду назад следовало что-то решать с его браком. Это не дело жить и страдать. Ему жизнь не для того давалась, чтобы тратить ее на пустяки. Мужчина лишь не любил, когда на него давили, а тем более, когда вынуждали принимать решения. И пусть он сам о том подумывал, но решение должно быть только его, а не чье-то чужое, навязанное извне.