Свадебный букет (СИ)

— Точно? — подозрительно переспросил он.
— Семен Эдуардович, если вы мне не верите, то предлагаю установить на мне маячок, чтобы вы могли отслеживать на экране всем мои передвижения. А еще лучше веб-камеру. Тогда вам будет видно все-все. Где я. Куда иду. Чем занимаюсь, — я старалась не показывать свои эмоции.
— Зарочка, ну зачем ты так? — сразу же поменял тон Семен. — Ну пойми меня правильно. Я же соскучился. Я звоню-звоню, а ты все не берешь и не берешь трубку? Что я должен был думать? — в голосе мужчины появились нотки волнения.
  
Неужели он и вправду переживал по моему поводу? Думал обо мне… Приятно. Что еще сказать? На душе сразу же потеплело. Когда кто-то о тебе волнуется и от кого ты этого не ожидаешь совершенно, то это вдвойне приятно. А тем более когда это исходит от такого мужчины.
Я внутри себя как бы раздвоилась. Одна я мечтала и питала надежду когда-то назвать Семена «своим мужчиной», а другая реально оценивала ситуацию и буквально кричала, что не стоит надеяться на что-то большее, нежели служебный роман. Я же слышала его позицию, когда он спрашивал меня по поводу развода. Неужели не ясно, что он не желает ничего менять. Пусть я недавно еще была невинна, но не глупа же как пробка. И кое-что в этой жизни видела и кое с чем знакома не по наслышке.
— Семен Эдуардович, со мной все в порядке. Ничего не произошло.
— Зарочка, ну что же ты так со мной официально? — спросил мужчина. А потом с подозрением поинтересовался. — Или ты не одна?
Ну вот, опять двадцать пять. Точно куплю веб-камеру и на себя нацеплю, чтобы не мучился мужчина от неведенья.
— Нет. Одна. Никого нет рядом, — произнесла со вздохом я.
— Так тогда можно же…
— Семен Эдуардович, вы сами понимаете, что лучше общаться по телефону таким образом, тем более когда не уверены что никто со стороны ничего не услышит.
— Да. Ты права, моя маленькая. Ты права. Но я так скучаю. Уже. Я хочу вдохнуть твой аромат. Хочу ощутить на губах твой вкус. Хочу проникнуть в тебя как можно глубже. Хочу слышать твои крики. Только для меня. Мне так нравится как ты кричишь…
Мамочка дорогая, что же он творит? От этого бархатистого голоса с волнующими нотками у меня не только все волоски на теле встали дыбом, не только соски сжались до состояния твердых горошинок, у меня…я хотела. Я мечтала, чтобы он сделал со мной то, о чем говорил. И не только это. А много-много больше. Его голос завораживал, уводил в запретные дали, заставлял желать мужчину. Нестерпимо. До боли.
Он все говорил и говорил, а я слушала и буквально все видела наяву. То, что он собирается со мной сделать, с моим телом, с моей душой.
А хотел он многого. Семен обещал, что как только мы окажемся наедине он приникнет к моим губам, заставляя разжать их, для того, чтобы ворваться в мой рот и затеять чувственный танец с моим языком, имитируя проникновение совершенно другой частью тела и в другое место. А затем, когда чуть утолит свой голод и будет в состоянии оторваться от моих губ, то примется выцеловывать все открытые участки кожи, постепенно увеличивая их количество.
— Что на тебе надето? — услышала я, уже будучи готовой к тому, о чем вещал мужчина вслух.
— К-как ч-что? — немного заикаясь переспросила я. Дыхание перехватывало, сердце выскакивало из груди после услышанных слов.
— Опиши, — попросил мужчина. — Очень детально.
— Ну-у, — я даже не пыталась протестовать. — На мне белая блуза. Строгая. Как всегда. Темно-серая юбка. Узкая. Тонкие чулки.
Сегодня перед выходом я подумала, что негоже секретарю в такой серьезной фирме светить голыми коленками, а потому достала случайно захваченные чулки телесного цвета и надела. Они очень здорово повторяли мой естественный цвет кожи и были практически незаметны на ногах. Было несколько жарко, но не настолько чтобы возникало желание их сорвать. Зато теперь я выглядела на все сто процентов.
— Чулки или колготки? — уточнил Семен.
— Именно чулки, — улыбнулась в ответ.
— А ты знаешь, я тебя отшлепаю все же…по возвращению, — последние слова я пропустила мимо ушей.
— За что? — в ужасе воскликнула я. Вроде бы еще недавно между нами состоялся серьезный разговор на эту тему и вдруг он заявляет подобное.
— Нельзя быть такой соблазнительницей, — мужчина протяжно застонал в трубку. — Зара, девочка моя, что ты со мной делаешь. Я же не выдержу разлуки. У меня же все мысли только об одном как бы войти в тебя, — на последней фразе мужчина буквально рычал в трубку.
Меня обуяло веселье и некая шаловливость, чего я от себя и не ожидала совсем.
— А что бы ты сделал, если бы был рядом? — по телефону я осмелела, чего бы не сделала никогда в жизни.
— И ты еще спрашиваешь? — зарычал мужчина. — Я бы снял с тебя белую блузу, но не полностью, а так чтобы руки остались в рукавах, не связывая, но и не давая свободы, лишь слегка завязав полы рубахи вокруг запястий. Потом бы стянул бретели бюстгальтера и высвободил грудь…
Я воочию представила себе эту картину. Мои груди налились тяжестью и болезненно закололи от желания. Мне стало трудно дышать.
— Ты меня слышишь?
— Да, — чуть ли не застонала я.
Рука, держащая телефон, вспотела.
— Я хочу чтобы ты засунула руку под блузу и чашечку лифчика и дотронулась до своей груди.
— Но, — я слабо запротестовала. — Ведь кто-нибудь может войти в любой момент.
— Закрой дверь на замок, — последовало приказание.
И я безропотно пошла выполнять сказанное. Закрыла дверь на ключ с этой стороны и оперлась в изнеможении о полотно двери.
— Сделала? — я не поняла к чему относился вопрос.
— Дверь закрыла… — еле смогла вымолвить.
— А теперь то, что я говорил вначале…, - я и без понукания уже лезла к себе под блузу и, расстегнув одну из пуговичек, проникла рукой внутрь, затем чуть оттянула кружево бюстгальтера и обвела пальчиком вокруг соска.
— Сделала, — едва слышно произнесла я.
— Представь себе, что это мой язык прикасается к твоей горошинке, ласкает ее, заставляет стать еще тверже. Чувствуешь?
— Да-а, — подала голос.
— Что ты чувствуешь?
— Чувствую как твой язык…обводит мой сосок…как ты втягиваешь его в рот и начинаешь играть, — слова давались с трудом, но тем не менее я смогла их произнести без запинки, видя все сказанное перед глазами.
— Хорошая девочка, — чуть хрипло рассмеялась телефонная трубка голосом Семена. — А теперь спроси, что я сделаю с тобой дальше.
— Что ты со мной сделаешь? — уже без стеснения произнесла я.
— Я заставлю тебя всхлипывать от желания, — да не надо меня заставлять. Я и так уже почти на грани. Все мое тело горело, кожу раздражала одежда, а внизу живота бушевал пожар. Ноги еле-еле меня держали. — А потом я сниму с тебя юбку и оставлю в одних чулках. Я проложу мокрую дорожку по твоему животу, обведу пупок по кругу и проникну в него языком.
У меня буквально закололо в тех местах, о которых говорил мужчина. Это было настолько реально, настолько правдоподобно, будто на самом деле язык Семена проходил тот путь, что озвучивал он по телефону.
— А затем я спущу с тебя трусики и слегка разведу в стороны ноги…и приникну языком к твоему…, - и тут мужчина выругался. — Черт. Мне пора. Продолжим потом…когда я приземлюсь. Объявили посадку.
Его голос срывался, я слышала как он куда-то спешил. Спрашивается, где все это время был мужчина, что так свободно со мной разговаривал?
— Что-о-о? — я все еще пребывала в плену чувственной игры, но сообщение Семена все же смогла воспринять правильно. — Ты куда-то летишь?
Конечно глупо требовать ответа у своего начальника, если не соизволил сказать, то значит так и должно быть. Но с другой стороны, если он не поставит меня в известность, то, что я буду говорить остальным по этому поводу. Меня же будут спрашивать. Ведь так?! Может быть я и не достаточно долго работала на своем месте, но в полной мере осознавала перечень своих обязанностей секретаря.
— Ах, да. Хотел сразу сказать, да отвлекся на тебя, моя сладкая девочка. Я улетаю. Где-то на неделю, может быть меньше или больше. В Среднюю Азию. Дела, черт их побери. Но я буду тебе звонить. Каждый день. И мы с тобой продолжим наше маленькое приключение. Жди меня. И я вернусь. Ну все. Мне пора. Целую, моя хорошая. Не скучай. Думай обо мне, — и мужчина положил трубку. Я непонимающе уставилась на враз почерневший экран телефона.