До нескорого, она же (СИ)

А следом подумала мимолетом: хорошо, что я не ощущала туфли раньше. Красиво ушла от Кирилла. Меня ведь с некоторых пор волнует, как я ухожу.
Первым делом тетя обняла меня, и я обняла тетю в ответ. На каблуках я была её даже выше, чем на целую голову, но все равно ощущала себя маленькой девочкой.
От тети исходил древесный запах. И это успокаивало. Не то чтобы я собиралась вот-вот погрузиться в истерику, но тяжесть произошедших событий будто только сейчас начала меня доходить.
И Вика с Яром.
Где они? С ними все хорошо?
Янтарная говорила, что у нас нет друзей, а есть только мы сами.
Но я и не называла их друзьями; я попросту беспокоилась о них. Я умудряюсь переживать даже за тех, кто влип в неприятности добровольно, что уж говорить о несчастных, кто влип в неприятности по моей вине?..
— Яна, — прошептала тетя мне в ухо. — Как ты?
— Неопределенно, — призналась я. — Тетя, а ты давно здесь?
— Несколько часов, — ответила она. — С тех самых пор, когда сюда вернулась Вика.
Изначально я хотела спросить, видела ли тетя его, Кирилла, знает ли, кто он такой. Но зацепилась за слова про Вику. То ли действительно переживала за нее больше, чем за своего недавнего знакомого, то ли просто решила промолчать, как будто мне было, что скрывать.
— Вика вернулась?
— Целая и невредимая, — отозвалась тетя. — И рассказала все, что знала сама. Ох, Яна…
Она тяжело вздохнула и крепче прижалась ко мне.
И кто бы разглядел в нас двух ведьм? Тетю и племянницу, которым кое-что пришлось пережить — пожалуйста. Но не ведьм.
Чувства сильнее магии. Так говорят белые.
Но у нас, черных, наши чувства и есть наша магия.
Пусть и в тот хрупкий момент я совсем не чувствовала свою колдовскую душу.
— Ты знаешь про Янтарную? — спросила я шепотом, как будто боялась, что кто-то может нас подслушать.
— Я знаю, — отозвалась тетя.
— И знала до того, как все произошло?
— Да, — пробормотала она.
— Одной мне ничего не сказали, — не спрашивала, а утверждала я.
Тетя ослабила объятия, отошла на шаг и посмотрела в мои глаза своими, темными-темными:
— Мы скрывали это для твоего же блага, Яна. Не хотелось приносить тебе еще большую… боль.
— Конечно, — согласилась я. — Кто-то блокирует мне душу и отправляет на бой с нечистью. Кто-то скрывает, что у моей матери была младшая сестра, ведьма, сбежавшая от родителей! Конечно, — повторила я, распаляясь ещё больше, — зачем мне вообще что-то знать. Мне же всего лишь семнадцать лет, а это для того, у кого мозг с горошину, диагноз.
— Яна, — тетя покачала головой.
Зашумел осенний ветер, и я поежилась — на мне было только платье. Тетя заметила это и предложила:
— Пойдем в машину, Яна. Твое пальто нашли в парке, и Алексей уже отвез его домой.
— Я впервые вижу ее, эту твою машину, — заметила я. — Или и это мне тоже не следует знать?
Загалдели, спорхнув с ближайшего дерева, вороны.
Если уж я не могу доверять самым родным людям, кому я тогда вообще могу доверять?..
Я стояла, обнимая себя за плечи, и не двигалась с места.
Тетя внимательно смотрела на меня, и я бы сдалась, если бы прошло ещё немного времени. Но дверь той самой машины распахнулась, и на улицу вышел незнакомый мне мужчина.
В первое мгновение я даже опешила. Ибо я никак не ожидала, что в машине помимо тети будет ещё кто-то. Тем более, кто-то такой.
Издалека ему можно было дать лет сорок. У него были пшеничные волосы, на которых начинала проступать седина — точно сползала позолота, открывая серебро. И внимательное лицо. Он чем-то напоминал моего отца. Может быть, держался так же уверенно и чувствовал, что контролирует ситуацию.
Но не это так меня поразило.
А лазурные искры души, которые обычно белые маги вообще-то скрывают.
Белый маг в машине с моей тетей.
Я моментально вспомнила подслушанный разговор — и осознание захлестнуло меня удушающей волной.
Тетя обернулась назад и скривила губы в улыбке. Потом посмотрела на меня и произнесла:
— Ты хотела знать? Это его отец.
Это его отец.
Я знала. Ещё до того, как мне это сказали.
 
— А Пашка здесь? — спросила я. Хотя куда больше интересовало другое: а он знает?
— Пашка здесь, — ответила тетя. Ее глаза ответили на мой безмолвный вопрос «нет».
— И вы все меня ждете?
Она кивнула.
Белый маг стоял и смотрел на нас. Тоже ждал.
Я сделала шаг навстречу ему, и тетя тоже повернулась; четыре секунды — я считала, я люблю считать — и мы уже стояли возле машины.
— Здравствуйте, — отозвалась я, искоса взглянув на него.
— Здравствуйте, — спокойным тоном произнес он.
Глаза у него оказались Пашкины.
Или, если следовать хронологии, это у Пашки были его глаза.
— Яна, — представилась я.
— Виктор, — белый маг назвал свое имя в ответ. Из Пашкиного отчества… Он чуть опустил голову, будто намекал на свою душу, ничем не скрытую, и уточнил: — Вы удивлены, Яна?
— Я уже ничему не удивлена, — призналась я.
Мой Пашка — сын белого мага и черной ведьмы. Причем родился на свет он тогда, когда тетя и не подозревала о своей магической природе. Знал ли о ней этот… Виктор? Как они умудрились повстречаться? И где он пропадал шесть лет Пашкиной жизни?
В прежние времена я бы орала, как сумасшедшая, но люди меняются постоянно и безвозвратно. Поэтому я постаралась сдержать свой непомерный интерес.
Через стекло я заглянула внутрь машины.
Пашка словил мой взгляд и помахал рукой. Я помахала ему в ответ.
— Я довезу тебя до дома, — заметил Виктор.
— Буду благодарна, — отозвалась я.
Тетя стояла за моей спиной и наблюдала за этим разговором, но не вмешивалась. Может быть, хотела узнать, как я отреагирую на белого?
Виктор кивнул и шагнул к водительской дверце. На конфликт он не собирался нарываться вовсе.
Но без конфликтов не могу прожить я.
— А где вы были все это время? — спросила ему в спину.
— Яна, — тетя коснулась моего предплечья, будто предупреждая.
Но Виктор не обиделся.
Он обернулся ко мне и ответил с улыбкой:
— Прожигал жизнь, не зная, что у меня есть семья. Но теперь все будет по-другому.
— Да ладно, — заметила я не слишком уверенно. — Почему-то мне слабо в это верится.
— Проблемы с доверием? — уточнил он. — Я слышал, что твои коллеги — я имею в виду черных магов — хорошие психологи. Попроси Наталью, — Виктор кивнул на мою тетю, — и она кого-нибудь тебе подыщет.
— Обойдусь, — пробормотала я.
Если я была морем (хотя я, конечно, не была морем), то этот Виктор выступил в роли скал, что отвечали на мои поддевки — волны — гордым молчанием и камнем.
Я обошла его, распахнула дверь, ведущую на заднее сидение, и залезла внутрь.
Пашка сидел по центру, на детском сидении, и смотрел на меня.
Я внезапно расчувствовалась и обняла его, и Пашка обнял меня в ответ.
— Привет, мой маленький, — пробормотала я.
Пашка фыркнул и заметил:
— Я взрослый.
— Конечно, — я заглянула ему в глаза — и увидела в них Виктора. Мой двоюродный брат — наполовину белый маг! А на оставшуюся половину черный колдун. С ума сойти. — Не устал ждать тормозящую Яну?
— Ты не виновата, что тебя украли, — заметил Пашка. — Хорошо даже, что ты целая и невредимая. Так мама сказала.
— Ага, значит, все-таки устал.
Распахнулась дверца с противоположной стороны, и к нам присоединилась моя тетя. Мне хотелось спросить, почему она не села вперед, к Виктору. Но я все же смогла вовремя прикусить язык. Может быть, вымоталась настолько, что мне даже лень было чем-либо интересоваться.
Через мгновение внутри оказался и сам Виктор.
Он посмотрел на нас через зеркало заднего вида — ещё чуть-чуть, и мы бы встретились глазами — и произнес:
— Пристегнитесь, Яна.
— Пристегнусь, — отозвалась я.
Он сам уже натягивал ремень.
Какой порядочный и правильный — куда деваться? Впрочем, все белые — морализаторы, и с каждым прожитым годом они ударяются в правила все больше и больше.