(Не)добрый молодец: Зимогор (СИ)

Все невольно ускорили шаг, и в этот момент сердце Вадима ёкнуло. Он почувствовал, что они не успеют дойти до засеки, и боя не избежать. Белозёрцев даже успел остановиться и сбросить с себя мешок, когда услышал заунывный вой, и на пригорок, что был слева от них, выметнулась от деревни целая толпа обезьяноподобных зомби.
Это не семь переродившихся мертвяков, что Вадим порубал у деревенского колодца, а двадцать или двадцать пять особей с ужасающим воем неслись сейчас на отряд охотников! И были они явно крупнее, наглее и смелее.
Бесы, яростно щерясь, рассыпались лавиной и стремглав поскакали в сторону людей, порой впопыхах сталкиваясь и перепрыгивая через друг друга.
— К бою! — испуганно заорал Никола.
Тиша, бросив мешок, подскочил к другому охотнику и вырвал из его рук арбалет.
«Бац! Бац!» — почти синхронно прозвучали два выстрела. Впрочем, особого успеха они не дали: болты, сорвавшись со станка, ударили в тела зомби, но не убили их, а лишь откинули в сторону, дав другим возможность атаковать.
Вадим успел насыпать пороху на полку и навёл пистоль на несущихся к нему зомби. Выстрел прозвучал громом посреди ясного неба. Тяжёлая пуля на скаку остановила одного из зомби и, пробив ему череп, отбросила назад и в сторону. Издав сдавленный хрип, он тут же сдох. Остальные же, как ни в чём не бывало, продолжили свой сумасшедший бег.
Повторный выстрел сделать не было возможности, и Вадим не глядя сунул пистоль в чехол, а вместо него выхватил из ножен фламберг. Чёрное лезвие блеснуло в свете неяркого солнца и сразу же окрасилось чёрной кровью. Толпа зомби захлестнула отряд.
«Вот так они все и погибли», — отстранённо подумал Белозёрцев.
Количество, скорость, неожиданность нападения, да ещё и ровная местность. Охотникам нечего оказалось противопоставить этой смертоносной лавине кровожадных монстров. Каждый сражался сам по себе и не мог прийти на помощь остальным. Вадим, действуя автоматически, размахивал мечом, особо не задумываясь, куда попадёт. Каждый удар его фламберга отсекал и рассекал, рубил и упокаивал.
На него также наскакивали и грызли, рвали его одежду на ногах, пытались сбить телом, но только мешали друг другу. Фламберг легко рассекал тела нападавших, одинаково разрубая, как кости, так и мясо. От него отстали и бросились скопом на остальных.
Вадим же, убив пятерых или шестерых, отправился на помощь. Двоих охотников уже убили и теперь рвали на части. Трое ещё сражались: Никола, Тиша и ещё один охотник, что виртуозно владел саблей. Тиша отбивался арбалетом, превратив его в дубинку, а Никола и мечник — саблями. Ближе к Вадиму находился арбалетчик, но спасать того в первую очередь он не хотел.
Разрубив голову первому попавшемуся зомби, Вадим пошёл на помощь к Николе. К этому времени от стаи осталась примерно половина. Удар с оттяжкой, и голова очередного мертвяка упала в пыль. Тело, вяло истекая чёрной кровью, опустилось на колени и так и осталось стоять на них.
Удар, ещё удар, Николу почти дожали, но неожиданная помощь со стороны Вадима спасла его. Белозёрцев увеличил скорость ударов и разорвал круг бесов, а спасённый командир отряда охотников тут же повалился наземь. Вадим отскочил, зарубил ещё двоих, проткнул третьего, что вцепился в его голень, и прорвался к сабельщику.
— Давай! Кроши их! — крикнул тот и отрубил голову очередному зомби. Но поток мертвяков уже иссяк, они сбили с ног Тишу и тут же отступили, когда на них бросилось сразу два воина.
Из всей стаи осталось штук шесть и несколько раненых, что ползали вокруг, пытаясь сопротивляться. Вадим резко прыгнул и разрубил одного из них. После этого остаток стаи, горько завывая, бросился прочь, оставляя поле битвы за людьми. Но победа оказалась Пирровой.
Двое из отряда уже были мертвы, а двое умирали. Оставшийся в живых охотник по имени Степан начал осматривать себя, ища следы укусов и рваных ран. Хорошо, что на нём были сшитые нечистью или нелюдью сапоги! Хоть и не скороходы, но вполне волшебные оказались, даже клыки бесов не смогли их порвать.
 
«А вот ногу в бедре прокусили, да и левой руке досталось… Хорошо бы промыть раны, а то ещё нагноение начнётся», — думал Вадим, упокаивая недобитков ударом кинжала.
Он не поленился и обошёл оставшихся на поле мертвяков, пока остальные были заняты своими проблемами и, добив всех, вернулся к Николе. Тот был откровенно плох.
— Я же говорил тебе, почему не люблю эту деревню, а нынче и сам истекаю кровью. Расслабились мы, посмотри, что там с Тишей.
Вадим кивнул и, ничего не говоря, пошёл к Тише, тот лежал и ревел. Его сильно покусали зомби, и он прекрасно осознавал, чем это ему грозит.
— Добей меня, добей! — стенал он.
— Я не палач, — хмуро проговорил Вадим и пошёл обратно. Добить-то он мог, но зачем помогать врагу? Тиша стрелял в него, этого достаточно, чтобы оставить его перерождаться, мучаясь от понимания, в кого он превратится.
— Что с ним?
— Плох… наверное, умрёт.
— Все мы умрём, но скорее переродимся и будем, как и те, которые на нас напали, скакать и заживо грызть других. А ты как, Степан?
— Нормально всё у меня. Я мазью обработал, царапины одни, не заразили они, — ответил мечник, стоя рядом.
— Повезло тебе.
Вадим, перестав слушать, начал осматривать себя.
— На, промой, — протянул ему флягу Степан.
Те раны, что открылись им, были на взгляд охотников смертельно-заразными. И мысли, что посетили головы Николы и Степана при виде ран Вадима, ясно читались на лицах обоих. Не обращая внимания на их взгляды, Вадим деловито промыл раны и перевязал их чистой тряпицей.
— Степан, добей Тишу, я ещё поборюсь за себя, — велел Никола мечнику.
Тот кивнул и ушёл.
— Добей меня, — прошептал Никола. — Степан не сможет.
Вадим отрицательно покачал головой.
— Я не палач.
— Добей, а Степан добьёт тебя.
— Меня??? — удивлённо вытаращился на парня Вадим.
— Ты всё равно в мертвяка превратишься.
— Нет, — скривил губы в презрительной усмешке Вадим, — скорее твой Степан переродится, чем это сделаю я. Или ты думал, что я вру, когда говорил о том, что меня зараза не берёт?
— Да! Я думал и думаю, что ты врал!
— Но ты же видел мои раны в первом бою со стаей?
— Мне они тогда показались царапинами. А от царапин у нас есть мазь.
— Блажен, кто верует! — повторил вслух слова отца Анисима Вадим. — Мне с вами не по пути.
— Тогда ты умрёшь!
В это время вернулся Степан.
— Добил, — кратко отрапортовал он Николе.
— Хорошо. Добей теперь меня, как поклялись мы в этом друг другу, и этого… Тоже убей.
— А??? — Вадим отказывался верить в происходящее.
— Он отказался умереть, как воин, и надеется не переродиться.
— Ошалели, что ли? У меня с вами на то договора не было!
— Убей его! — крикнул Никола. — Убей!
Вадим отпрыгнул, поняв, что никто его слушать не будет.
Степан несколько раз растерянно перевёл взгляд со своего командира на Вадима и обратно.
— Иааа! — издал он вдруг боевой клич и ударил Вадима. Белозёрцев до последнего не верил в то, что на него нападут, но реальность оказалась намного гаже, чем он думал.
Первый удар он смог отразить с большим трудом. Степан был лучшим мечником, чем он. Сабля у него была хуже, а вот навыки боя намного превосходили. Вадим еле успевал отражать сыпавшиеся на него удары, пока не понял, что единственный шанс спастись — это дать драпака.
А вот Степан даже не понял, отчего чужак так резко кинулся бежать. Замешкавшись от удивления, мечник рванул за ним, но Вадим даром времени не терял. На ходу он вынул пистоль и, остановившись, щедро сыпанул пороха на полку и быстро наставил пистоль на Степана. Но тот даже не попытался остановиться и, подняв саблю для смертельного удара, мчался на Вадима.
Белозёрцеву не хотелось убивать: мечник ни в чём не виноват, он лишь выполнял приказ и условия какого-то договора. Видимо поэтому рука дрогнула при выстреле, и пуля попала не в голову, а в грудь мечника. Степана развернуло и с силой приложило о землю, мечник застонал. Можно было добить, но Вадим обошёл раненого и вернулся к Николе.