Нити судьбы. Дорога жизни

Несмотря на то что эльф всё ещё спал, Лайя отвернулась к нему спиной, скинула с себя одежду, собираясь облачиться в свежевыстиранную, добытую на поле боя.
***
Он понимал, что неправильно подсматривать, но не мог заставить себя отвернуться. Она почему-то засела в его голове, снилась во снах, неземная, излучающая свет, шептала ему и звала. Как тогда, на поляне, на краю смерти. Он часто открывал глаза и украдкой наблюдал за ней в течение дня. Ничего необычного в ней не видел, но всё равно не мог отвести глаз. Было интересно. Непонятно, правда, почему. Человек, одна из тысячи, встретившись случайно, прошел бы мимо… «Тогда почему не прошел мимо в таверне? Зачем пошел за ней?» – гаденько напомнил внутренний голос.
Ранее днем, оставшись один, он попытался подняться, хотел проверить свои возможности с учетом полученных травм. Удалось не сразу. Сев на кровати, он краем глаза увидел в окне девушку. Кажется, азуры называли её Лайей. Она кружилась на лужайке и тянула ладони к небу. Широкие рукава рубахи упали до плеч, обнажая руки. Рыжие волосы, летящие по ветру, искрили золотом в лучах солнца. Кожа светилась. В тот момент она была такая же, как в его снах. Хотя нет, даже лучше. Прекрасное волшебство мгновения, где время словно остановилось, а дыхание прервалось, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Азуры вернулись. Шанс уйти он упустил. Злился на себя, но в глубине души почему-то не жалел.
И сейчас, надо закрыть глаза, снова сделать вид, что спит, но доводы разума были так тихи, что не воспринимались совсем. Он наблюдал, как девушка быстро надела на себя штаны, спрятав длинные и стройные ноги, как собрала наверх и заколола волосы. Открылся вид на спину и длинную шею. Выбившаяся прядь упала на плечи. Захотелось убрать её. Провести по коже рукой… Будет ли та нежной? Во рту пересохло, пульс ускорился, стало жарко, тело реагировало.
Её тонкие и изящные пальчики быстро разматывали повязку, и он увидел почти зарубцевавшуюся рану на боку. Скорее всего, будет шрам. Она накинула рубашку и закрепила поверх доспех. Волосы начала собирать в косу. Повернулась резко. Он не успел среагировать и притвориться спящим, поэтому теперь на него смотрели злые зеленые глаза. Ярость и смерть, которые таились в них, мгновенно выветрили все ненужные мысли, растворяя её необыкновенный образ из памяти, окуная его в реальность. Не человек – ведьма.
– Как давно ты очнулся? – скорее прошипела, чем сказала девушка.
Он продолжал смотреть на неё в упор, игнорируя вопрос, пытаясь выиграть время, прикидывая варианты и возможное развитие события.
Лайя поняла, что ответа не будет. Ярость клокотала в ней, девушка пинком открыла дверь и, выглянув на улицу, крикнула:
– Он очнулся, – и вернулась в дом.
Закрепив пояс с кинжалами, принялась заплетать волосы в косу. Почему она не проверила, действует ли ещё трава? Он мог запросто свернуть ей шею во сне. Ошибка за ошибкой все последние дни! Неужели она забыла, чем может обернуться беспечность? Лайя собрала свои вещи в сумку и швырнула её на скамью, рядом с клинками.
Азуры вошли в дом. Чонсок остался у двери, а Тэмин подошел к эльфу. Маг поудобнее сел, прислонившись к спинке кровати, скрестив руки на обнаженной груди, твердо встретил взгляд Тэмина. В какой-то момент Лайя восхитилась выдержкой эльфа: ни беспокойства, ни страха, лишь равнодушие и скука в глазах, – а ведь его положение было не очень завидное. Оказаться раненым, без оружия, в компании незнакомцев, цели которых неясны.
Несмотря на его расслабленную позу и видимое спокойствие, Лайя заметила, что серебристые узоры на руке сейчас стали ярче, чем обычно. Могло ли это означать, что внутри маг приготовился сражаться? Вряд ли это заметили другие, но, проведя столько часов наблюдая за, как ей казалось раньше, спящим мужчиной, она смогла увидеть отличие.
– Зачем спасли меня? – спросил эльф.
Неожиданно низкий бархатистый голос с хрипотцой заставил Лайю вынырнуть из своих мыслей, по коже побежали мурашки. Такое странное несоответствие внешности и голоса.
  
– Посчитали, что Фенрис, лучшая ищейка королевства, сможет пригодиться, – ответил Тэмин.
– Видать, не самая лучшая, раз танэри смог меня выследить, – ухмыльнулся маг.
– Танэри… – повторила девушка, пробуя слово на вкус, и посмотрела на юношу, словно впервые его увидев.
– Смог я, смогут и другие, – спокойно ответил Тэмин.
– Это угроза?
– Нет. Предложение. Ты поможешь нам безопасно пересечь Иллиную через Гиблый лес до южной границы и пройти Полосу отчуждения, а мы, в свою очередь, поможем тебе выжить. Назовем это – взаимовыгодное сотрудничество. Да и идти тебе всё равно некуда, в королевстве не найдется места, где ты смог бы долго укрываться.
– А если откажусь?
– Будет жаль, – коротко ответил азур, положив руку на пояс с кинжалами, намекая, что будет в случае отказа.
Фенрис проследил взглядом за рукой Тэмина и криво усмехнулся. Шрам, рассекавший левую сторону лица, придал его выражению лица в этот момент волчий оскал. Эльф ничего не ответил, закрыл глаза, обозначив, что разговор окончен.
Всё, как она и предполагала: ищейка в бегах. Неслыханное дело. Инквизитор землю перевернет, чтобы найти его. Это понял бы даже ребенок. А если добавить к этому танэри империи, который Создатель знает зачем в королевстве… Плохо. Очень плохо. Бежать. Поднявшись и забрав сумку, девушка закрепила клинки за спиной, подошла к Тэмину.
– Он более чем жив, – сказала Лайя, указав на эльфа, а потом посмотрела в лицо Тэмину. – Мне нужны мои пять золотых.
– У меня их нет, и не было, – спокойно ответил тот.
Рука молниеносно выхватила кинжал из ножен, и лезвие прижалось к горлу азура. Она увидела, как резко дернулся Чонсок в её сторону и так же резко остановился, повинуясь едва заметному жесту Тэмина. Рука сильнее надавила на нож, тонкая струйка крови потекла по шее юноши. Тэмин никак на это не отреагировал. На неё холодно и безразлично смотрели его карие глаза. Уголок губ Лайи чуть дрогнул, выдавая промелькнувшую злую иронию. Наконец-то маски скинуты, вот он настоящий, воин-убийца.
Осознание било правдой, не собираясь щадить и искать оправдания. Её использовали, и она позволила. Одно резкое движение, и его жизнь оборвется. Почему она медлит? Уже опуская руку, Лайя увидела, что кинжал Тэмина был приставлен к её ребрам, прямо возле сердца. Как она сразу не заметила? Если бы она решилась его убить, то её атака наверняка была бы последней для обоих. Танэри… Лайя отступила на шаг, убрала кинжал, забирая со скамьи лук и плащ, направилась к выходу.
– Ты можешь пойти с нами. – Услышала она и замерла. – Ты же та самая ведьма, которая разыскивается за массовое убийство жителей деревни. Рано или поздно тебя найдет ищейка и казнит, с нами у тебя есть шанс.
Какой у неё с ними шанс? Шанс выжить, пройдя через всю Иллиную? Через Гиблый лес, где водятся самые опасные в мире твари? Через Полосу отчуждения, за которой больше ничего не осталось и в которой находили погибель все без исключения? Этот шанс? То есть не бежать от смерти, а целенаправленно идти в её объятия?
Накинув плащ на плечи и закрепив лук за спиной, Лайя молча ушла.
Тэмин убрал свой кинжал, сел на лавку и устало потер шею, стирая лоскутом ткани кровь от пореза. Чонсок направился на выход.
– Оставь её, – тихо сказал танэри.
– Она много знает, когда её поймают, то могут допросить, это опасно, к тому же она даже не человек! Ведьма! – возразил Чонсок.
Тэмин бросил на Чонсока сердитый взгляд.
– Она вернется. Вот увидишь, – проговорил он. Воин и эльф удивленно и одновременно скептически посмотрели на него. – Я хочу есть, давайте есть.
 
Глава 5
 
Лайя быстрым шагом углублялась в лес. Злости уже не было. В душе засело разочарование и сожаление. Она безуспешно пыталась отмахнуться от своих чувств, призывая себе в помощь всю логику и здравый смысл. На что она, собственно, рассчитывала? Всё закономерно. Память подкинула воспоминание. Его холодные и злые глаза. Танэри. Браво. Вот это мастерство, так расположить к себе людей. Как легко она поверила незнакомцу, не убедившись, что у него действительно есть чем заплатить. Сама виновата, попалась, как маленькая девочка, которую приманили конфетой. Всё, больше никаких попутчиков и актов милосердия. Одной спокойнее и надежнее будет, жаль только, что горький осадок остался камнем лежать на душе.