Его дерзкий трофей (СИ)
Как можно быть таким красавчиком? Не знаю, как для других, но для меня он самый красивый мужчина на свете.
Егор запихивает телефон в задний карман и подхватывает пальцами мой подбородок.
— Ты что плакала? — требует он, вертя моё лицо туда-сюда.
Беру себя в руки и мурлычу:
— Да…
— Почему? — лает он.
О, боже…
Я ни за что не сознаюсь…теперь, когда он рядом всё не важно. И я не хочу, чтобы он считал меня ребёнком…опять…я не ребёнок…
Вздыхаю и хлопаю ресницами.
— Потому что ты не хочешь брать меня с собой… — печально говорю ему, опуская глаза.
— Ах ты засранка… — хрипловато смеётся он, склоняя голову и проводя носом по моей щеке. — И зачем мне брать тебя с собой? А?
— Потому что я тебя люблю… — бормочу, закрывая глаза.
Очевидные же вещи…
Его дыхание щекочет моё ушко…
— Любишь, значит? — шепчет он.
— О даааа…
Голова кружится…он проводит носом по моей шее…
— Ну, тогда показывай, как ты меня любишь, — отстраняясь и усмехаясь, снисходит он.
Смотрит на меня сверху вниз с, блин, превосходством и наглой лыбой…уронив свободную руку вдоль тела…
Привстаю на цыпочки, положив ладони на его каменную задницу, и заглядываю в его голубющие глаза. Он стоит не двигаясь, позволяя тереться о себя и распускать руки. В его глазах спокойствие и «я-весь-внимание»…
Вот же гад…
Я вспоминаю наш первый поцелуй…
Кажется, это было год назад…
Это было в прошлую субботу…
Тогда он не был моим…
Он и сейчас не мой…
Пока что…
Я должна получить ответ…
Сегодня…
Иначе с ума сойду…
Тянусь к нему, и он склоняет голову мне навстречу, потому что Егора Благова нельзя поцеловать, когда он этого не хочет, иначе придётся идти за стремянкой…
Повторяю его манёвры. Трусь носом о его щеку. Слышу, как он резковато втянул воздух. Легонько касаюсь его мягких губ своими. Он разомкнул их и немного выпятил вперёд…мне навстречу…от этого я сама начинаю дышать чаще…
Целую его мягко и нежно. Касаюсь языком каждой мягкой половинки. Вбираю в свой рот нижнюю, а моя рука перемещается на его грудь. Склоняю голову на бок и его голова склоняется следом, как на невидимых верёвочках…моя рука ползёт вниз по его животу…проталкиваю (не очень смело) свой язык внутрь…
— Ммм… — тихо выдыхаю я, окунувшись в тепло его рта.
Он встречает меня своим…
Моя рука помедлив, всё же ложится на его ширинку…
Егор с шумом выпускает воздух и дёргается…
Мамочки…
Ему нравится?..
Определённо, ему нравится, не будь дурой…
Он твердеет прямо на глазах…пока тру его…вверх и вниз…
Разрываю поцелуй и убираю руку, опускаясь на пятки…
Гляжу на него исподлобья…
— Мило… — тянет он, откидывая на бок голову.
— Мило?.. — изумляюсь я, приоткрыв рот. — Это…типа второсортно?!
— Я не сказал второсортно, — усмехается он. — Я сказал мило.
Хмуро отстраняюсь от него и топаю на кухню, бросив обиженно:
— Я приготовила ужин.
Влетаю на кухню и хватаю с разделочной области тарелки, которые уже давным-давно приготовила!
Целый день жду его…где он был?!
Егор медленно заходит следом и сваливает пакеты на пол огромной кучей. Слышу, как открылся и закрылся кран. Ставлю одну тарелку с торца стола, а вторую на противоположную сторону, прямо как в лучших английских домах. Между ними только канделябра не хватает.
Возвращаюсь к разделочной области за корзинкой с хлебом и салфетками, но на шею мне опускается твёрдая ладонь. Грубовато разворачивает меня и толкает к столу, укладывает по центру, лицом вниз…
— Ох… — шепчу я, закрывая глаза и хватаясь вытянутыми руками за край.
О, мамочки…
Он надавливает на мою шею…не грубо…но и не мягко…и вклинивает колено между моих ног, не грубо, но и мягко отодвигая мою стопу в сторону.
Мамочки…
— Я спросил, почему ты плакала?.. — хрипловато спрашивает Егор, задирая толстовку и оголяя нижнюю часть моего тела.
Моей голой кожи касается прохладный воздух кондиционера. Я вся покрываюсь мурашками и краснею, потому что точно знаю, он смотрит…
— Ты…возьмёшь меня с собой?.. — выдыхаю я, жмурясь.
Низ живота скручивает, между ног всё сжимается. Я хочу, чтобы он меня коснулся…очень-очень…
Вместо этого он прижимается ко мне своим пахом и трётся о меня, проходясь ладонью по моему бедру…
Он твёрдый…
Очень твёрдый…
Чувствую, как наполняюсь влагой…просто чувстую это…для него…
— Я ещё не решил… — говорит он, совсем не нежно шлёпая меня по заднице.
— Айййй… — визжу я, начиная дрожать.
— Пфффф… — выдыхает Егор, убирая руку с моей шеи и отстраняясь. — Ты болтушка и нахалка…
Слышу звук расстёгивающейся ширинки…
Мама…мамочка…
Слышу, как шелестит пакетик…
Это презерватив…
Мои ноги начинают дрожать…
— Я могу…эммм…по…помалкивать… — пищу, вцепляясь пальцами в край стола до боли. — Мммм…
Он проводит тыльной стороной своих пальцев по внутренней стороне моих бёдер, вызывая мурашки и покалывания. Снизу вверх…я вся сжимаюсь в ожидании.
— Нифига… — хрипло смеётся он, наконец-то, раздвигая меня пальцами. — Помалкивать ты не сможешь…
— Ооооммм… — выдыхаю я, толкаясь навстречу.
— Бл*ть… — бормочет мой мужчина.
— Яяя…целый день тебя жду! — выпаливаю с неуместным наездом.
— Да…я вижу… — хрипит он, и я чувствую давление его большой головки.
У Егора Благова большая головка. У него всё большое, я уже говорила…
— Не напрягайся… — просит он.
Мои уши наполняет его учащенное дыхание. По спине стекает капелька пота.
— Ты себя видел?.. — шепчу, прижавшись щекой к столу. — Как я могу не напрягаться?..
— Обыкновенно, — советует Егор.
— Ты возьмёшь меня с собой?.. — выкрикиваю я, когда наши бёдра соединяются.
Оооо…мамочки…
Он пульсирует…пульсирует внутри меня…
Егор замирает, и мы погружаемся в тишину, наполненную нашим совместным громким дыханием. У меня в горле пересохло. Можно мне водички?
— Почему ты…плакала? — выдыхает он, снова надавливая рукой на мою шею, а второй накрывает меня между ног и начинает работать своими пальцами…
Это я наглая?..
Это его пальцы наглые…
Я начинаю хныкать, теряя все мысли…
Особенно, когда он начинает двигаться…
Хочу сжать бёдра, но он бескомпромиссно снова отводит моё колено в сторону своим.
Моё тело дёргается от каждого толчка. Он не даёт мне никуда деться, зафиксировав шею рукой…
Это такое варварство…
Это подчинение…
Это мужчина меня добъёт…
Когда меня накрывает оргазм, он оставляет в покое мой клитор и жёстко прижимает поясницу к столу. И вот тут он начинает двигаться по-настоящему. Это немного больно, но сквозь собственные судороги и пелену в глазах я этого почти не чувствую.
Я хрипло кричу, кусая губы и пропуская через себя волны жара и восторга…
Господи, как он делает это со мной?
Я сама себе не принадлежу…
Я хочу посмотреть…хочу увидеть его…но его рука мне не даёт…
Слышу только его скупые стоны. Толчки становятся резче и сильнее. Просто лежу, обмякшая, и смотрю на то, как падает со стола тарелка, а за ней вторая.
Егор замирает, до боли сжимаю моё бедро, и сквозь шумное дыхание рычит:
— Бл********…
Хам…
Через секунду он отстраняется, выходя из меня.
Слышу, как он выдвинул мусорное ведро.
Мои ноги ватные. Руки тоже. Я лежу на столе с голой задницей и только одним словом могу описать своё состояние — меня только что оттра*…то есть…меня только что хорошенько отымели…на столе…
Я не смогла бы пережить такое ни с кем другим…только с ним…с кем-то другим я бы испугалась…
— Ну, и чё ты тут наготовила?.. — как ни в чём не бывало, интересуется этот гад за моей спиной, гремя посудой.
По моей щеке стекает слеза.
Я всё ещё не могу пошевелиться…
Я потная и красная…
Я всё ещё не получила ответ на свой вопрос…