Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ)

В окружающем мире ровным счетом ничего не изменилось, но в то же время казалось, будто все вокруг наполнилось волшебством. Не верилось, что все происходит на самом деле. От счастья распирало грудь, хотелось кричать и хлопать в ладоши, но было страшно даже дышать, чтобы его не спугнуть.
— Давай, я поменяю повязку и ляжем спать, — предложила Кэтрин, скрывая за деловитым тоном бурю эмоций.
Брайан кивнул и снял рубаху. Высокий, поджарый, мускулистый — даже с забинтованной грудью он выглядел так, что захватывало дух. Он приподнял руки, и Кэтрин размотала повязку. Раны подсохли, но над местами, где проходили штыри, виднелись желтовато синюшные пятна. Жаль, что на таком красивом теле останутся шрамы.
В свете костра смуглая кожа отливала медом и янтарем. Кэтрин невольно вздохнула. Ладони зудели от желания погладить упругие мышцы, пробежаться кончиками пальцев по венам, выступающим на сильных руках… Кому нужны эти брачные формальности, если она хочет Брайана прямо сейчас?
Но нет, надо быть благоразумной. Пускай все произойдет как положено — с законным супругом на накрахмаленных простынях. Тем более, у нее вот-вот начнутся месячные. Кэтрин знала, что в первую ночь с мужчиной бывает кровь, но выйдет глупо, если ее натечет целая лужа.
Она осторожно промокнула раны платком, смоченным в разведенном спирте, и наложила свежие бинты.
Закончив перевязку, Кэтрин юркнула в палатку и, не раздеваясь, закуталась в одеяло. Минут пять она беспокойно ворочалась на тюфяке. Как же тут одиноко, холодно и темно! Нет, она решительно отказывается спать здесь одна!
Кэтрин отвернула полог и выглянула наружу. Брайан сидел у догорающего костра, задумчиво вороша веткой угли. В его облике словно чего-то недоставало. Но чего?
И тут ее осенило.
— Брайан! — негромко позвала она.
— М-м? — Он повернулся к ней.
— Ты больше не куришь?
— Приз за наблюдательность, Лисичка, — усмехнулся он.
— И как же ты умудрился бросить?
Он пожал плечами.
— Легко. Знаешь, Пляска Солнца — это проверка на прочность. Ты прощупываешь свои границы, чтобы понять, сколько страданий ты сможешь перенести. Я ведь почти прошел это испытание, так неужели я не в состоянии отказаться от каких-то сигарет? Мужчина должен быть стойким и держать свои хотелки в узде.
По блеску в его глазах Кэтрин догадалась, что он имеет в виду не только табак, но отступать не стала.
— Хорошо, что я не мужчина, и мне не надо держать мои хотелки в узде. — Она кокетливо захлопала ресницами. — Я замерзла и моя хотелка — чтобы ты меня обнял.
Брайан вскинул брови.
— Решила надо мной поиздеваться?
— Нет, просто мне холодно спать одной. Я буду вести себя прилично, обещаю.
— Хм… Ну ладно.
Он достал из седельной сумки свое одеяло и, обмотавшись им на индейский манер, залез к ней в палатку. Кэтрин откатилась к стене, освобождая место на тюфяке. Брайан лег рядом и прижал ее к себе. Даже сквозь слои одежды и одеял Кэтрин ощутила жар его тела. Прошло немного времени, и она, согревшись в уютных объятиях, уснула.
***
На следующий день предгорья сменились равнинами, и вокруг, насколько хватало взгляда, колыхалось море зеленовато-желтой травы. Кое-где попадались пологие холмы с приплюснутыми вершинами, и, обогнув один из таких холмов, Кэтрин и Брайан спугнули табун мустангов. Около дюжины грациозных лошадей умчались прочь, сотрясая копытами землю. Каво́ка, почуяв сородичей, раздула ноздри и призывно заржала.
— Тш-ш! Тихо, девочка! — Брайан потрепал ее по черной гриве и повернулся к Кэтрин. — Когда-то и она бегала на свободе, пока я не набросил на нее аркан.
— Ты сам ее поймал? — удивилась Кэтрин.
— Ну да. Заприметил ее масть. Неделю за ней гонялся, но оно того стоило.
— Это уж точно. Она очень красивая.
— Дело не только в красоте. Это аппалуза — порода, которую вывели индейцы не-персе. Для прерии — лучшей лошади не сыскать.
— Серьезно?
— Ага. Хоть та́куя и считают, что на кобылах ездят только женщины, но мне на это плевать. У меня было много лошадей, но Каво́ка — самая лучшая. Резвая, выносливая, покладистая — что еще нужно для счастья? И ее даже разрисовывать не надо, она и так хороша.
 
Кэтрин улыбнулась. Мелкие крапинки на белом крупе и впрямь казались брызгами темной краски, а покорность, сообразительность и добрый нрав делали лошадку незаменимой спутницей в приключениях.
— А что означает ее имя? — поинтересовалась она.
— Э-э… — Брайан наморщил лоб, подбирая слова. — «Ее несет ветер», что-то в таком духе.
— Красиво. Ей идет. Трудно было ее объездить?
— Не особо. Пара дней — и стала как шелковая… С тобой пришлось повозиться дольше…
— Что? — возмутилась Кэтрин. — Ах ты краснокожий засранец!
Она ударила Лорда голенями в бока и пустила его прямиком на Брайана, с твердым намерением задать ему трепку, но тот прильнул к шее кобылы и рванул вперед. Мерин был выше и крупнее Каво́ки, но ее тонкие ноги мелькали с такой быстротой, что как Кэтрин ни подгоняла коня, обогнать Брайана ей так и не удалось.
Когда скакуны выбились из сил, Кэтрин и Брайан притормозили и вновь поехали неспешной рысью, любуясь разгорающимся закатом.
Они опять ночевали в одной палатке, вдоволь наобнимавшись и нацеловавшись перед тем, как заснуть. Распалившись до предела, они остановились на самом краю, но Кэтрин не была разочарована. Еще утром у нее началось то, что должно было начаться, а возбуждение помогло отвлечься от ноющей поясницы и тянущей боли внизу живота.
На следующий день Кэтрин и Брайан сделали небольшой крюк, чтобы взглянуть на передовой лагерь железной дороги. Взобравшись на вершину пологого холма, они принялись изучать лежащую перед ними равнину в подзорную трубу.
Работа кипела. Коричневая полоса утрамбованной земли уходила за горизонт, а на уже проложенных путях стоял паровоз, с шипением испускающий клубы пара. К нему были прицеплены платформы, на которых громоздились рельсы и шпалы.
Кэтрин никогда раньше не видела, как тянут железную дорогу, и с интересом наблюдала за строителями, суетящимися в желтой пыли. Впереди всех шел рабочий с длинной рейкой. Он размечал будущие стыки рельсов. Следующие за ним человек двадцать брали шпалы из штабелей и разбрасывали их между отметками. За ними двигались рабочие с топорами, которые по железному шаблону делали на шпалах зарубки для рельсов.
Тем временем еще одна бригада сбрасывала рельсы с платформ и грузила их на запряженную лошадьми вагонетку, после чего ее оттаскивали к месту укладки. Там четверо рабочих захватывали рельсы клещами и тащили их вперед к концу стыков уже уложенных путей.
Затем рельсы соединяли между собой накладками и болтами, а завершали укладку костыльщики, прибивающие рельсы к шпалам.
Окрики бригадиров, пыхтение паровоза, звонкий стук молотков разносились далеко по округе. Дело спорилось на удивление быстро, и дорога удлинялась на глазах. Пройдет совсем немного времени, и по бескрайней степи помчатся поезда, принося с собой цивилизацию со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Разглядывая стройку в подзорную трубу, Кэтрин заметила, что большинство рабочих были китайцами, о чем свидетельствовали черные косы, огромные соломенные шляпы и темно-синие рубахи навыпуск со стоячим воротником.
— Ты бы тоже мог притвориться китайцем. — Она шутливо дернула Брайана за косу.
— Ага, только заодно пришлось бы прикидываться глухонемым, — усмехнулся он. — Я ни черта не понимаю по-китайски.
Кэтрин хмыкнула, а Брайан приставил руку к глазам и вгляделся вдаль.
— Они далеко продвинулись с тех пор, как я был здесь в последний раз, — отметил он. — Но пока еще трудно сказать, как именно пройдет дорога — через наши земли, или все-таки через долину Ветреной Реки, что было бы куда разумней.
— Может, получится что-нибудь узнать в этом лагере? — предположила Кэтрин.
— Может быть, но сейчас у меня есть дела поважней. — Он повернулся к ней, и его взгляд подернулся бархатной поволокой. — Мне нужно срочно кое на ком жениться.