Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ)

— Но ведь индейцы тоже убивают бизонов, — заметила Кэтрин.
— Да, но никогда ради забавы, только ради еды.
— И ты тоже на них охотился?
— Само собой. — В глазах Брайана загорелся азарт. — Своего первого бизона я убил в четырнадцать. Потратил на него целых пять стрел.
— Разве это много?
— Конечно. Хорошему охотнику достаточно одной. Но, увы, лучник из меня никудышный…
— А почему ты не стрелял из ружья?
— Тогда у нас еще были такие ружья, в которые нужно засыпать порох и закатывать пулю после каждого выстрела. Не очень-то удобно когда ты верхом… Помню, чуть не обделался, когда впервые оказался возле стада. Топот такой, что закладывает уши, а из-за пылищи не видно даже вытянутой руки. И ты скачешь среди этих громадин на своей лошаденке и молишься, чтобы она не споткнулась, потому что тогда тебе конец — их копыта просто размажут тебя по земле.
— Жуть какая!
— А еще бизон может поднять тебя вместе с лошадью на рога и швырнуть на землю. Так что охота — занятие опасное, и мы и убивали ровно столько, сколько нам было нужно. А потом пришли бледнолицые — и за пару лет истребили почти всех бизонов. Не удивлюсь, если это — последние.
Когда стадо умчалось, и топот затих вдалеке, Кэтрин и Брайан продолжили путь. И в самом деле — повсюду виднелись последствия бессмысленной бойни. Нельзя было проехать и сотни ярдов, чтобы на глаза не попались выбеленные солнцем бизоньи кости и черепа.
Кэтрин размышляла об услышанном. Она никогда особо не любила краснокожих, а после гибели отца и вовсе возненавидела, но сейчас до нее дошло, что индейцы жили здесь испокон веков, а белые, словно грабители, вторглись в их дом, начали все забирать и устанавливать свои порядки.
И все равно можно было договориться. Америка огромна, земли хватило бы всем… Но пока алчные людишки вроде Вудвилла ставят свои шкурные интересы превыше всего, миру между белыми и индейцами не бывать.
***
Кэтрин и Брайан проскакали весь день, делая короткие привалы. Бизонов по дороге больше не попадалось, зато время от времени встречались несметные стада коров, бредущие по равнинам под присмотром ковбоев на лошадях.
Когда солнце закатилось за горизонт, и на небе зажглись первые звезды, впереди забрезжили огни небольшого селения. Брайану доводилось бывать в этих краях, и он рассказал, что поселок на Лошадином Ручье возник несколько месяцев назад на месте строительного лагеря. Передний край дороги с тех пор продвинулся на запад, а здесь осталась станция, вокруг которой вырос городок. С окрестных ранчо отсюда на Восток отправляли скот, а сюда привозили материалы и рабочих для стройки.
— Переночуем здесь в салуне, — предложил Брайан, когда вдоль обочин потянулись палатки и приземистые бараки. — В прошлый раз мне даже повезло снять комнату без клопов.
— А меня не арестуют? — вполголоса спросила Кэтрин.
— Об этом можешь не волноваться. Шерифа здесь нет.
— Правда?
— Да. Этот поселок еще не получил официального статуса, и законы здесь не действуют.
— А кто же тогда следит за порядком?
— Наемная охрана. Но им нет никакого дела до того, что случилось в Каспере, поэтому никто тебя искать здесь не будет. Если хочешь, можешь остаться здесь… правда, вряд ли надолго. Думаю, через годик-другой американское правосудие дотянется и сюда.
— Что ж, я подумаю, — ответила Кэтрин, разглядывая неказистые дощатые фасады. Строить планы на будущее сейчас совершенно не хотелось. Лучше сосредоточиться на чем-то более приземленном, например, на том, где провести сегодняшнюю ночь.
Проехав по темной улице, они спешились перед ярко освещенным крыльцом, над которым красовалась вывеска «Салун». Изнутри доносилась бодрое пианино, смех и оживленные голоса. На доске у входа было написано:
«Комната на ночь — 1 доллар 25 центов
Мыло и ведро горячей воды — 5 центов
Горячая ванна — 25 центов»
Горячая ванна! Из груди вырвался глубокий вздох. Кэтрин продала бы душу дьяволу за возможность погрузиться в убаюкивающее тепло. Но у нее ни цента, так что придется довольствоваться умывальником и холодной водой.
 
— Ты не против, если мы снимем одну комнату на двоих? — Брайан похлопал себя по карманам. — Денег в обрез, а тебе не помешало бы купить новую одежду.
Кэтрин не успела ничего сказать, как он добавил:
— Приставать не буду, обещаю. Лягу спать на полу.
— Хорошо. — Кэтрин нервно усмехнулась. — Но что о нас подумают?
— А мы зайдем по отдельности. — Брайан выгреб из кармана горстку монет и, оставив себе четвертак, остальное высыпал ей в ладонь. — Сними номер, и пускай принесут туда ужин, двойную порцию. Да, и закажи себе ванну — я же вижу, как ты на нее облизываешься.
— О, спасибо! — Кэтрин была готова его расцеловать. — А как же ты?
— Я потом к тебе проберусь. Так, чтобы никто не видел.
— Ладно.
— Ну, все, иди. Не бойся, я за тобой присмотрю.
Кэтрин толкнула дверцы и вошла внутрь, но ее тут же окликнули:
— Заблудились, мэм? Это салун.
Оглянувшись, Кэтрин увидела стойку, из-за которой выглядывал коротышка с пышными бакенбардами.
«Не слишком то он приветлив, — подумала она. — Никак, боится, что я жена какого-нибудь пьянчуги и пришла устроить скандал».
— Я хочу снять комнату, — пояснила она.
Привратник смерил ее оценивающим взглядом.
— Ну что ж, в таком случае, попрошу сдать оружие. — Он указал на полки позади себя, где лежали револьверы, карабины и дробовики.
Кэтрин отстегнула кобуру и протянула ее коротышке. Тот милостиво кивнул, приглашая пройти дальше.
Обстановка здесь мало чем отличалась от салуна в Каспере. Такой же прокуренный зал, такая же нехитро одетая публика, такие же вульгарные девицы, завлекающие клиентов. Когда Кэтрин вошла, многие оторвались от своих дел и уставились на нее — чем меньше городок, тем любопытнее его жители.
Поборов смущение, она двинулась вперед, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. У барной стойки толпились клиенты. Шляпы, чапсы, шпоры на сапогах — явно это ковбои, отдыхающие после перегона скота. Широкие спины заслонили собой пространство, и Кэтрин остановилась в растерянности, не решаясь попросить мужчин подвинуться.
Некоторые из них взглянули на нее через плечо, но даже не удосужились пошевелиться. От досады Кэтрин закусила губу. Проклятые грубияны! Что же делать? Нагло растолкать этих олухов или вежливо попросить уступить даме дорогу?
Она не успела ничего придумать, как что-то неуловимо изменилось. Нерушимая стена вдруг пошатнулась. Несколько человек оглянулись и посторонились. Кэтрин поспешила втиснуться в образовавшийся промежуток и краем глаза заметила, что рядом с ней о стойку облокотился Брайан.
Бармен как раз наполнял стаканы из бутылки с горделивой этикеткой «Бурбон из Кентукки». Кэтрин открыла было рот, но он обратился к Брайану.
— Чего желаете, сэр?
— Сперва леди, — сказал тот.
Трактирщик, наконец, соизволил взглянуть на Кэтрин:
— Мисс?
— Я хочу снять комнату на ночь. — Она выложила на прилавок деньги. — И горячую ванну.
— Все устроим в лучшем виде, мисс. — Бармен сгреб монеты себе в карман. — Не желаете ли поужинать? Настоятельно рекомендую жареные бараньи ребрышки с картофельным пюре и зеленым горошком.
Кэтрин ощутила, как рот наполняется слюной.
— Да, пожалуйста, подайте ужин в номер. И, прошу, двойную порцию — я ужасно проголодалась!
— Будет исполнено, мисс. С вас тридцать центов.
Когда Кэтрин доплатила недостающую сумму, бармен протянул ей ключ.
— Поднимитесь по лестнице на заднем дворе, — пояснил он. — Ванна будет готова через час.
Кэтрин едва удержалась, чтобы не испустить блаженный вздох. Горячая ванна, сытный ужин, мягкая постель — что еще нужно человеку для счастья?
Перед тем, как уйти, она неторопливо повертела бирку в руке так, чтобы Брайан успел заметить номер комнаты.
— Чего вам налить, сэр? — трактирщик обратился к нему. — Не желаете ли настоящего бурбона из Кентукки?