Убежище в горах (ЛП)

Я не был уверен, что он поверил, когда на его лице появилась знакомая ухмылка.
— Хорошее утро для этого, — он взял свою кружку и подошел к перилам, облокотившись на них и вглядываясь в меня. — Если верить прогнозу погоды, то сегодня будет ужасная жара.
Я не был осведомлен об этом прогнозе. Еще до того, как я перебрался в свое скромное убежище в горах, Натаниэль настаивал на том, чтобы телевизор был настроен на канал с ситкомами. Он всегда давал понять то, что новости, криминальные хроники и драматические шоу являются тем, что ему не нравится. По этой же причине он просил не слушать радио, а ограничиваться МП3 и компакт-дисками, если мы заходим послушать музыку. Я разделял такую его позицию.
Аспен поднял свою кружку и кивнул, когда не дождался от меня никакого ответа.
— Хочешь кофе? Я могу принести еще одну кружку.
Прошло пять лет с тех пор, когда я его пил, поэтому мое слюноотделение заметно усилилось. Я бросил взгляд на термос, из которого он пил, и неуверенно согласно кивнул.
«Некоторые люди просто хотят быть дружелюбными».
Улыбка Аспена стала шире, он оттолкнулся от перил и схватил термос.
— Дай мне минутку.
Он исчез внутри хижины и вскоре вернулся со второй кружкой и походными ботинками. Затем спустился по лестнице и подошел ко мне.
— Я подумал, может быть, ты захочешь продолжить свою прогулку, а я присоединюсь к тебе. Ты же не против компании?
Я взял пустую кружку из его рук и подозрительно уставился на нее, удивляясь тому, что она пуста. Аспен покачал термосом и подмигнул.
— Просто не хочу, чтобы ты подозревал меня в чем-то, — он налил себе три четверти кружки и сделал большой глоток, протянув термос мне. — Все безопасно.
«Откуда он знает, о чем я думаю?»
— Было бы неплохо прогуляться.
Я плеснул себе в кружку достаточно кофе, чтобы он не расплескался, пока мы следуем через лес. Поскольку Аспену негде было нести термос, я закрепил его на петлю на своей сумке.
Мы двигались молча, звуки и запахи дикой природы буквально укачивали нас в своих умиротворяющих объятиях. Кофе был довольно крепким и ударил мне в кровь довольно быстро, поскольку кофеин давно не поступал в мой организм. Спустя несколько минут Аспен коснулся моей руки, чтобы привлечь мое внимание.
— Идем сюда.
Я без вопросов следовал за ним, пока мы не оказались на берегу небольшого водоема. Я знал о его существовании, но не бывал здесь последние годы. Он был гораздо дальше от дома, чем расстояние, на которое я отваживался выбираться, но этот оазис был пронизан спокойствием, которое я так часто искал, но редко находил. Сквозь деревья над головой просматривалось голубое небо, которое будто подражало цвету глаз Аспена.
Аспен подвел меня к зеленой лужайке, что было роскошью, которая редко встречалась под сенью деревьев и среди скалистых плит, где я скрывался, и предложил присесть. Я отцепил термос и протянул ему, позволяя наполнить наши кружки.
Крепкий кофе был настолько приятен мне, что я забыл о потребности в сливках и сахаре из своего прошлого и наслаждался каждым глотком.
— Ты из долины Крикстоун? — поинтересовался я, как только мы немного расслабились.
— Я родился и вырос там. Когда я решил поступить в университет Калгари, я пару лет жил в общежитии, но я не смог вынести ритма жизни в большом городе, поэтому принял решение ездить на учебу. Порой даже долина Крикстоун кажется мне слишком суетливой для моего сердца. Меня манят дикие места, понимаешь?
Я рассеянно кивнул, наблюдая за тем, как ветер колышет гладь водоема.
— Люди не понимают меня, — я нахмурился и помотал головой. — Хотя нет, подожди, Натаниэль говорил, что это я не хочу понимать людей.
Мое заявление словно повисло в воздухе, и я почувствовал себя неуютно, вглядываясь в нахмуренное лицо Аспена. Это вызвало легкое напряжение в моих губах, вынуждая меня улыбнуться. Аспен был одной из тех открытых книг, которые легко читаются.
— Не волнуйся, — заверил я его, — Натаниэль не всегда был прав. Я прекрасно понимаю людей. Большинство просто ничего не понимает. Мне нравиться думать, что я более восприимчив ко всему, чем остальные. Меня не так легко обмануть.
  
— Ты очень смышленый парень.
Его комплимент снова заставил меня отвести взгляд на гладь воды. Я запустил пальцы в свои волосы и откинул их с лица, наблюдая за стрекозой, которая парила над кувшинкой в отдалении.
— Как долго вы были женаты?
— Почти семь лет.
Я не говорил о Натаниэле вслух с тех пор, как потерял его. То, что он еще жил в моем сознании, было моим единственным утешением. Я осознавал, что его больше нет, и долго страдал от этого в одиночестве. Иногда я желал, чтобы заботливые объятия моей матери помогли мне пройти через это.
Когда слова стали слетать с моих губ в присутствии Аспена, я не знал, почему и откуда они исходят, но я ощущал, что они должны быть сказаны.
— Мы выросли вместе. Я познакомился с ним в третьем классе, и мы быстро стали друзьями. Стали неразлучными. Дома меня никогда не ждало ничего хорошего, так что общение с Натаниэлем стало моей отдушиной. Мы начали встречаться еще в школе. Мы делали это тайно, потому что оба исследовали то, в чем не были уверены. Мы не спешили объявлять себя геями. После окончания школы это уже не имело значения. Однополые браки тогда еще не были законными, но Натаниэль всегда говорил, что как только это случится в Альберте, мы будем первыми в очереди.
— Это случилось в 2005?
— Да. Двадцатого июля. И двадцать девятого мы расписались.
Стрекоза улетела, как только толстая жаба заприметила ее на кувшинке. Она погрелась немного на солнце и с плеском скрылась под водой.
— Мне искренне жаль, что так произошло. Работа в суде присяжных дала мне больше понимания произошедшего, чем мне хотелось бы. Я даже не могу себе представить каково это. Поэтому, я просто рад, что виновного посадили.
Искренность, с которой он произнес эти слова, заставила меня задуматься о том, а имеет ли он хоть малейшее представление о том, как легко будет заинтересованным людям обжаловать приговор, когда они найдут меня и арестуют. Я знаю, что они послали кого-то искать меня. Я знаю, что они сообщили обо мне как о без вести пропавшем в СМИ. Я также уверен, что люди Деррика Россена работают над тем, чтобы выставить меня виноватым с первого дня. Как только они сумеют сфабриковать новые улики, они подадут апелляцию.
— Он был хорошим человеком, — пробормотал я, решив, что мне нужно лучше узнать Аспена, прежде чем указывать ему на ошибки в его размышлениях.
— Не сомневаюсь в этом.
Аспен предложил мне кофе в третий раз, но я отказался. Кофеина, который поступил в меня, было более чем достаточно, чтобы раскачать мои нервы. Он наполнил свою кружку и отставил термос в сторону, прежде чем вытянуть свои ноги. Они были длинными и стройными. Его коричневые шорты доходили почти до колен, а походные ботинки поднимались выше лодыжек. Я могу видеть его накаченные икры, испачканные колени и светлые волосы, которыми покрыты его ноги.
Прежде чем Аспен успел задать какие-то вопросы и перейти к тем темам, на которые я бы не хотел разговаривать, я перевел разговор в то русло, которое меня давно интересовало.
— Расскажи мне о походах.
— Походах? — Аспен склонил голову, и его улыбка была ослепительнее, чем солнце.
— Пожалуйста, — настоял я, изучая морщинки, которые появились на его лице от улыбки, — ты же сам утверждал, что любишь их.
— Хорошо, я не против рассказать. Я всю жизнь провел в походах. Мои родители не упускали возможности, чтобы отвести меня и моих сестер в наши местные парки в мои детские годы. Я развил свою любовь к природе и отдыху на свежем воздухе, что, вероятно, сказалось на моем выборе профессии. Будучи взрослым, я обожаю исследовать национальные парки и заповедники. Обожаю путешествовать на каноэ или уходить в походы на пару недель, как только выпадает такая возможность.
Он осушил свою кружку и поставил ее рядом с термосом, прежде чем откинуться назад, оперевшись на руки. Его футболка оливкового цвета облегала его торс, и я на мгновение выпал из реальности, когда скользил по нему глазами, спускаясь к области шорт и вспоминая то утро.